Белый край

Я кинулась в библиотеку, едва рассвело, надеясь отыскать карту или описания местности. В этот раз башня показалась невероятно высокой, стоило запрокинуть голову, как она потянулась вверх. Книги все прибавлялись, становились толще, в эхе шагов чудились ехидные голоса.

Нет! Сейчас не время сходить с ума. Я мотнула головой и подумала о комнате с пергаментами. Вдруг там найдется какой-нибудь список? Книги должны были стоять в определенном порядке.

С какой надеждой я неслась к заветной двери у лестницы, но за ней оказался второй лабиринт. Полки стояли рядом, и получались проходы. Много проходов и еще больше пергаментов — который из них список? И был ли он?

Запах бумаги драл ноздри, в них словно забрались насекомые. И тишина; разломать бы все, чтобы появились звуки. Хоть какие-то, кроме эха.

Я покопалась на ближайшей полке, надеясь отыскать что-то полезное. На всех пергаментах стояло название книги и номера глав, которые уместились. Странно, но все главы повторялись по многу раз. Я развернула несколько — текст был переписан слово в слово одним подчерком.

Наверное, на случай, если книга понадобится сразу двоим. Или чтобы отправить куда-нибудь. Все выглядело правильным, но что-то смущало. Не могло быть простого ответа в этом месте. Я подошла к полке, куда Симон велел складывать мою работу. Выяснилось, что справочник, который так измучил меня, тоже был переписан несколько раз. И снова тем же подчерком.

Подумалось о зеркалах. Они создавали подделку, призраков, как и лед. Он был повсюду здесь, Боги, а если копии появились из-за него?

Я сама удивилась, что заплакала. Не в пергаментах было дело, и в зачарованный лед не верилось — все из-за страха. Калсан бросил меня, волосы побелели, кругом враги, и выхода не было. Хотелось домой, к родным. Чувствовать их любовь, а не эту мерзкую свежесть, не эту пустоту, белизну, тишину.

Больше никогда не обману отца, носа из дома не высуну, если запретит. Только бы выбраться отсюда.

Я хныкала и не могла остановиться. По щекам катились слезы, и их тепло напоминало, что пора искать выход. Этот замок замерз, а во мне кипела жизнь. Надолго ли?

— Леди?.. — По комнате прокатилось эхо.

Я обернулась и увидела в дверях полную женщину. Она выглядела молодо, но так щурилась, что лицо прорезали глубокие складки.

— Хозяин зовет вас, — сказала женщина и оглядела меня с ног до головы.

— Сейчас… иду, — пролепетала я и вытерла слезы. Слишком резко она появилась, мысли так и крутились вокруг свитков. — Скажи, где мне найти Симона, который работал здесь до меня.

Если список и был, он наверняка о нем знал. Или просто спрошу про карты, одной все равно не разобраться.

— Симон? — Женщина задумалась, и складочки разгладились. — В замке их много, но в библиотеке никто не служил.

— Нет, он был здесь. Еще до моего отъезда в Ильмисар, меня отправили сюда недавно…

Я принялась описывать его, а женщина снова прищурилась. На этот раз с недоверием, будто слушала лепетание пьяницы.

— Здесь не было ни одного Симона, — медленно сказала она, — леди Бригита, вы служили здесь всегда.

— А ты здесь давно?

— Сколько себя помню.

Слова звучали тихо и настойчиво, как заклинание. На мгновение я даже поверила. Но тогда откуда взялись воспоминания об Ильмисаре, доме, Калсане? Нет, глупости… меня привезли сюда недавно!

— Это обман, — шепнула я самой себе.

А если нет? Кругом не было ничего из старой жизни, только лед. Что, если он и перенес меня в другой мир? Или это сделал Калсан? Неизвестно, что он намешал в то зелье.

Я схватила себя за косу и впилась в нее взглядом. Родной оттенок, теперь он казался теплым и приятным. Волосы не были светлым, как у Бригиты, они были рыжеватыми — моими. Но цвет так побелел, будто сама жизнь ушла.

— Хозяин велел немедленно, идите за мной, — сказала женщина, и я бездумно повиновалась.

В голове стало пусто. Гайди, отъезд Калсана, волосы — это слишком. Нужно было очнуться, придумать план или хотя бы испугаться, но не выходило.

Мы пришли к той самой темной двери, за которой я познакомилась с Нэмьером. Снова что-то смущало. Не стражник — он мирно стоял у стенки, а синее перо в его шлеме успокаивало.

Женщина постучала, и звуки показались отвратительно хлесткими. Вот, что смущало — звуки. Их не было, словно замок пустовал. Лорда всегда окружали слуги и просители, все чего-то хотели. А здесь было пусто, как и в первый раз.

Женщина скрылась в комнате, но скоро вышла и пригласила меня внутрь. С первого раза там ничего не изменилось: стол, кресла, шторы и книги, чьи цвета меркли в инее. Но теперь я заметила, что стопки бумаг стояли криво, а вокруг чернильницы блестели темные капли. Это была не холодная пещера, здесь жили.

У окна стоял Нэмьер и рассматривал что-то вдалеке. Как красиво смотрелись его волосы, как шелковое покрывало. Жемчужно-белая туника облегала тело, а золотая пряжка на поясе ярко сверкала, делая образ почти божественным.

Я взглянула на его руки и длинные пальцы; представляю, как красиво выглядели со стороны наши объятия. Как эти руки гладили мою спину, лицо…

— Бригита, — раздался противный голос.

В комнате был и лорд. Невысокий и невзрачный, он сидел за столом и сливался со шторой из-за светло-малинового котарди.

Я сделала реверанс, а он неотрывно следил за мной. Нэмьер не повернулся. Лица не было видно, но его фигура излучала напряжение. Боги, они знали. Наверняка Калсан рассказал про Гайди — разумеется, братья поняли, откуда он узнал, это очевидно.

— Ты позволишь нам снять с себя чары? — вздохнул лорд.

Он кривил губы и выглядел недовольным, будто ребенок, которого заставляли учиться. А ведь он доверял главе, судя по разговору в городе. Вдруг его удастся обмануть?

По телу прошла дрожь — это был шанс! Но что сказать? Мысли путались под пристальным взглядом. Нэмьер не смотрел на меня; так хотелось, чтобы он обернулся, поддержал.

— Бригита? — позвал лорд.

Я невольно дернулась. Ответа не было, пришлось просто покачать головой.

— Почему?

«А вы как думаете?» — едва не слетело с губ. От волнения меня бросало то в страх, то в гнев. Пальцы ныли, нужно было схватить что-то и мять, только бы двигаться.

— Меня пугает то, что скрыто в памяти. — Боги, до чего пискляво звучал голос! Только бы не покраснеть.

— Хорошо, — легко согласился лорд и откинулся в кресле.

Вряд ли его интересовал разговор. Я взглянула на Нэмьера, но тот до сих пор не повернулся. Он наказывал меня своей холодностью, не знаю как, но это чувствовалось. Слишком безразличной, далекой и твердой казалась фигура, которая стала родной.