Белый Шанхай. Роман о русских эмигрантах в Китае

Клим рассмеялся:

— Я лично знаю нескольких наркоторговцев, наемных убийц и дам, шьющих бюстгальтеры. И, представь себе, ни разу не пользовался их услугами.

Нина то смущалась и оправдывалась, то благодарила Клима за поддержку:

— Ты бы знал, как я трушу! Будто я капитан корабля и мне предстоит выйти в море, а я совершенно не разбираюсь в навигации.

Она отсчитала деньги Гу Яминю и пообещала прислать грузовик и носильщиков, чтобы тн перевезли коллекцию к ней домой.

По дороге назад Нина еще больше разволновалась:

— А вдруг у нас ничего не купят, и я останусь без денег с тридцатью коробками порнографического добра?

— Не останешься, — заверил ее Клим. — Я завтра съезжу к Марте и обо всем договорюсь. Может, она откроет при своем борделе музей и будет брать деньги за осмотр экспозиции.

Он коснулся плеча шофера:

— Остановитесь и сбегайте в табачную лавку за сигаретами.

— Зачем они тебе? — спросила Нина, когда тот вышел из автомобиля. — Ты что, курить начал?

— При шофере было неудобно тебя целовать, — отозвался Клим и притянул Нину к себе.

Она обвила его шею горячей, чуть подрагивающей рукой и, помедлив, поцеловала — сначала едва касаясь губ, а потом с трогательной девчоночьей жадностью.

— Не покидай меня больше!

— Да я и не собирался… — начал Клим, но Нина не дала ему говорить:

— Ты уходишь от меня не вдаль, а вглубину. Когда ты физически рядом, но даже не смотришь на меня, я не знаю, что делать, и начинаю сходить с ума.

Клим прижал ее к груди.

— Я постараюсь не пропадать.

Вернулся шофер и протянул ему зеленую пачку с красным кругом на обертке. Клим подмигнул Нине, показывая на название сигарет:

— Lucky Strike — «Неожиданная удача». Надо сохранить на счастье.

— Поедем ко мне? — предложила Нина.

Соблазн был велик.

— Если я приеду, то только насовсем, — проговорил Клим. — Чтобы уже не было дороги назад. Сейчас я отправлюсь домой — мне надо сделать кое-какой перевод, а завтра приду после работы, и ты мне скажешь, что решила.

— Да мне давно все ясно!

— Взвесь еще раз. Если ты передумаешь, будем считать, что мы не вместе, а нам просто по пути. Это тоже повод для того, чтобы быть рядом.

5

Клим добрался до Дома Надежды с туманной головой: слишком неожиданно повернулась его судьба.

Все эти месяцы он вел трудные переговоры и позиционные бои не столько с Ниной, сколько с воображаемой женщиной, которая только и ждала, чтобы ударить его в спину. Он измаялся от этих боев, как солдат, которому уже плевать на победу, и хочется только одного — швырнуть винтовку в придорожные кусты и вернуться домой.

Нина тоже вела в голове бесконечные споры с Климом и проверяла каждое сказанное им слово: нет ли в нем подвоха? Не имел ли он в виду что-нибудь обидное?

«Почему мы стали такими злыми и недоверчивыми? — думал Клим, поднимаясь к себе в квартиру. — Накрутили вокруг себя колючей проволоки, наставили мин, и сами же без конца напарываемся на них».

Разрыв с женой причинил ему такую боль, что Клим не мог допустить повторения владивостокской истории. Уж лучше заранее отойти в сторону и сделать вид, что «не очень-то и хотелось».

Со своей стороны, Нина горько раскаивалась в случившемся и жила в предчувствии заслуженного наказания. У нее не укладывалось в голове — как можно любить предательницу, и она постоянно отыскивала в поведении мужа верные признаки надвигающейся катастрофы.

«Мы — глупые подранки, — с нежной грустью думал Клим. — Ну что ж, будем лечиться. Другого пути все равно нет».

Ада вышла из кухни встречать Клима:

— Чего это вы такой довольный? Кошелек на улице нашли? — спросила она, вытирая руки о передник. — К вам заходил курьер от мистера Грина и велел срочно явиться в редакцию. Пойдете или сначала поужинаете? Я китайскую капусту потушила.

Клим взглянул на часы: было уже полдевятого. Какое такое собрание потребовалось созывать на ночь глядя?

— Я скоро вернусь, — пообещал он и вышел на улицу.

6

Трамвай был заполнен веселой публикой, возвращавшейся из ресторанов. При повороте вагоновожатый резко затормозил, и к Климу на грудь упала нетрезвая дамочка с ярко накрашенными губами.

— Ой, извините! — залепетала она, глядя на отпечаток помады на его лацкане.

Клим чертыхнулся. Пиджак был испорчен — как теперь его отчищать?

Он добрался до Банда, когда уже стемнело. Окна в новом, только что отстроенном редакционном здании почему-то не горели — собрание закончилось и все разошлись?

Старик-привратник впустил Клима в полутемный вестибюль.

— У вас есть что-нибудь, чтобы отчистить жирное пятно? — спросил Клим.

Привратник принес ему банку, на которой алела внушительная надпись:

БЛЕСК

чудодейственное средство для вашего дома

Не пить и не поджигать

«Блеск» наверняка изготовили в ближайшем подвале путем смешения рисовой водки и воды из канавы, но пиджаку терять было нечего.

Клим поднялся на шестой этаж. Странно: в редакционной комнате никого не было. Кажется, Ада наврала насчет собрания: небось пригласила в гости Бэтти и решила это скрыть, чтобы ее не ругали.

Перевод для Дона Фернандо был не сделан, лацкан испачкан — прекрасное завершение романтического вечера! Закипая от досады, Клим швырнул пиджак на стол и залил пятно «Блеском».

Химическая вонь была такой сильной, что Клим закашлялся. Час от часу не легче! Вряд ли запах выветрится к утру: завтра секретарши придут на работу и поднимут крик.

В коридоре послышались шаги, и в комнату ввалились два здоровых китайца.

— Вам кого? — удивился Клим и осекся на полуслове: за их плечами показался капитан Уайер, попыхивающий толстой сигарой.

— Садись! — велел он. — Поговорить надо.

Клим метнулся к дверям, но китайцы вывернули ему руки и вынудили сесть за стол.