Бенефис и другие юмористические рассказы

Онъ посмотрлъ на часы и, пожавъ руку знаменитому юристу, вернулся на свой корабль. Капитанъ Стубсъ, оставшись одинъ, докурилъ свою трубку и удалился на покой; а помощникъ его, который во все время консультаціи лежалъ на сосдней койк, тщетно стараясь заснуть, почесалъ у себя въ затылк, и началъ самъ придумывать нкую маленькую хитрость. Засыпая, онъ имлъ о ней еще не совсмъ ясное представленіе, но когда проснулся на слдующее утро, она такъ и блеснула у него въ мозгу во всей полнот своей созрвшей красоты.

Онъ вышелъ на палубу улыбаясь и, облокотясь на бортъ, долго, пристально созерцалъ Джорджа, который сидлъ на носу шкуны и мрачно прислушивался къ тому, что читалъ вслухъ поваръ, державшій въ рукахъ листокъ газеты.

— Что-нибудь интересное, поваръ? — спросилъ помощникъ.

— Насчетъ Джорджа, сэръ, — отвчалъ поваръ, пріостанавливая свое чтеніе. — Вотъ тутъ и картинки про него.

Онъ подошелъ къ борту и протянулъ газету помощнику, весело улыбнувшись, когда этотъ послдній издалъ восклицаніе радостнаго удивленія, будто бы вызванное сходствомъ изображеній. — Удивительно, — сказалъ онъ, нарочно погромче. — Просто удивительно! Я никогда въ жизни не видывалъ такого поразительнаго сходства. Ты прославишься, Джорджъ; вс лондонскія газеты перепечатаютъ твой портретъ. А вотъ здсь и имя выставлено: „Джорджъ Куперъ, матросъ на шкун „Джонъ-Генрихъ", изъ Лаймгауза".

Онъ протянулъ газету обратно повару и отвернулся, посмиваясь, между тмъ какъ Джорджъ, не будучи въ силахъ сдерживаться боле, поднялся ругаясь на ноги и отправился внизь, на бакъ, чтобы тамъ высиживать свое бшенство въ молчанiи. Немного погодя, помощникъ капитана Стубса, посл очень веселаго и очень конфиденціальнаго разговора съ своимъ экипажемъ, принарядился, закурилъ трубку и отправился на берегъ.

Слдующіе часъ или два Джорджъ то скрывался на бак, то снова появлялся на палуб, откуда бросалъ тревожные, полные смущенія взгляды на хлопотливую толпу, покрывавшую набережную. Капитанъ Томсетъ передалъ ему, подъ видомъ собственныхъ своихъ соображеній, какъ было ршено ему поступить въ случа опасности, и хотя матросъ выслушалъ его съ нкоторымъ недовріемъ, однако сейчасъ же отправился внизъ и прибралъ свою постель.

— Почти невроятно, чтобы ей попалась на глаза именно эта газета, — сказалъ шкиперъ успокоительнымъ тономъ.

— Люди всегда ужъ видятъ то, что имъ какъ разъ не слдуетъ видть, — проворчалъ Джорджъ. — Увидитъ кто-нибудь такой, кто знаетъ насъ обоихъ, и непремнно ей покажетъ.

— Вонъ тамъ какая-то дама садится въ лодку, — проговорилъ шкиперъ, взглянувъ на набережную. — Не она же, въ самомъ дл!

Съ этими словами онъ обернулся къ матросу, но еще не усплъ договорить, какъ Джорджъ уже былъ внизу и поспшно раздвался, чтобы приступить къ исполненію своей роли.

— Если кто-нибудь меня спроситъ, — сказалъ онъ повару, слдившему съ большимъ удивленіемъ за его лихорадочными движеніями, — отвчай, что я умеръ.

— Ты… что? — спросилъ поваръ.

— Умеръ, — повторилъ Джоржъ. — Умеръ! Скончался сегодня въ десять часовъ утра. Понимаешь ты, болванъ?

— Не могу сказать, чтобы понималъ, — возразилъ поваръ нсколько обиженно.

— Скажи всмъ, что я умеръ, — повторилъ Джорджъ поспшно. — Ну, поваръ, голубчикъ, уложи меня какъ слдуетъ. Я теб отплачу тмъ же въ одннъ прекрасный день.

Вмсто того, чтобы повиноваться, перепуганный поваръ бросился на палубу, съ цлью заявить капитану, что Джорджъ сошелъ съ ума, но, заставъ его какъ разъ посреди поспшнаго объясненія съ остальнымъ экипажемъ, остановился и началъ жадно прислушиваться. Между тмъ лодка плыла дйствительно прямо къ шкун, управляемая пожилымъ гребцомъ въ одномъ жилет поверхъ рубашки, и единственнымъ пассажиромъ въ ней была дама очень солидныхъ размровъ, которая разсматривала покрывавшія рку суда сквозь густую, черную вуаль.

Черезъ минуту лодка поравнялась со шкуной, и лодочникъ, вставъ на ноги, закинулъ причалъ на бортъ. Шкиперъ, глядя на прізжую, внутренне содрогнулся и отъ души пожелалъ, чтобъ Джорджъ оказался хорошимъ актеромъ.

— Мн нужно видть мистера Купера, — сказала дама, взобравшись на палубу съ помощью лодочника.

— Я очень сожалю, но вамъ нельзя видть его, сударыня, — вжливо сказалъ шкиперъ.

— А, въ самомъ дл? — произнесла дама, слегка возвышая голосъ. — Ступайте-ка, да скажите ему, что его законная, внчанная жена, которую онъ бросилъ, — здсь, на корабл!

— Это ни къ чему не поведетъ, сударыня, — сказалъ шкиперъ, глубоко чувствовавшій весь драматизмъ положенія. — Боюсь, что онъ не послушаетъ васъ.

— Ну, я полагаю, что мн удастся убдить его, — сказала дама, поджимая губы. — Гд онъ?

— Тамъ, наверху, — отвчалъ шкиперъ, снимая шляпу.

— Вы меня не думайте провести вашимъ враньемъ, — сказала дама, предварительно окинувъ пытливымъ взглядомъ об мачты.

— Онъ умеръ! — торжественно произнесъ шкиперъ.

Гостья всплеснула руками и пошатнулась. Ближе всхъ къ ней стоялъ поваръ, и онъ обхватилъ ее обими руками за талію и прижалъ къ себ. Сердобольный помощникъ побжалъ внизъ за водкой, между тмъ какъ она повалилась навзничь на палубу, увлекая за собой и протестующаго повара.

— Бдная женщина! — сказалъ шкиперъ.

— Не держи ее такъ крпко, поваръ, — сказалъ одинъ изъ людей. — Совсмъ не за чмъ такъ ее стискивать.

— Похлопай ее по ладонямъ, — посовтовалъ другой.

— Самъ похлопай, — сердито буркнулъ поваръ, потому что, взглянувъ вверхъ, увидалъ вдругъ весь экипажъ „Прилежнаго", который, прильнувъ къ борту своего брига, слдилъ за происходившимъ не только съ любопытствомъ, но и съ видимымъ наслажденіемъ.

— Не оставляйте меня, — проговорила вдова, проглотивъ водку и поднимаясь на ноги.

— Стой подл нея, поваръ, — строго приказалъ шкиперъ.

— Стою, стою, сэръ, — отвчалъ поваръ.

Они отправились внизъ цлой процессіей, капитанъ и помощникъ впереди, затмъ поваръ съ своей прекрасной ношей, заглушавшей рыданія платкомъ, и наконецъ весь остальной экипажъ.

— Отчего же онъ умеръ? — спросила она шепотомъ, прерываемымъ рыданіями.

— Простудился въ вод,— прошепталъ шкиперь въ отвтъ.

— Я не вижу его, — прошептала она, — здсь такъ темно. Нтъ ли у кого спичекъ? А, да вотъ он.

И прежде чмъ кто-либо могъ вступиться и помшать ей, она взяла коробку спичекъ, зажгла одну и нагнулась надъ неподвижнымъ Джорджемъ, молча разсматривая его плотно закрытые глаза и открытый ротъ.

— Вы подожжете постель, — потихонько сказалъ помощникъ, видя, что спичка выпала у нея изъ рукъ.

— Это уже не повредитъ ему, — прошептала вдова со слезами.

Но помощникъ, отлично видвшій, что тло слегка поежилось, былъ другого мннія.

— Ничто уже ему не повредитъ, — продолжала вдова, всхлипывая и зажигая другую спичку. — О, если бъ только онъ могъ встать и поговорить со мной!