Бенефис и другие юмористические рассказы

— Можешь говорить немного погромче, — проворчалъ онъ.

— Двоеженство! — торжественно выговорилъ Джорджъ, переводя дыханіе.

— Какъ, ты? — воскликнулъ шкиперъ.

Тотъ кивнулъ головой. — И если только моей первой попадется эта газета, и она увидитъ мою рожу и прочтетъ мое имя, я готовъ! Вотъ и будетъ мн награда за спасеніе жизни. Семь лть!

— Удивляюсь теб, Джорджъ, — сказалъ шкиперъ строго. — И еще жена-то у тебя такая славная!

— Я и не говорю ничего противъ № 2-го, — проворчалъ Джорджъ, — а вотъ № 1-й никуда не годился! Я ее бросилъ восемь лтъ тому назадъ. Она была дрянь послдняя. Я сначала прохался въ Австралію только для того, чтобы забыть ее, и больше ужъ не видалъ ее. Что же мн будетъ, если она увидитъ все это, про меня, въ газет?

— А что она, мстительная, такъ сказать, женщина? — освдомился шкиперъ, — то-есть злая, сердитая?

— Злая! — подтвердилъ супругъ двухъ женъ. — Если бъ эта женщина могла запрятать меня въ тюрьму, она на голов бы заходила отъ радости!

— Ну, если дойдетъ дло до худшаго, я сдлаю для тебя все, что могу, — сказалъ шкиперъ. — Теб лучше никому не говорить объ этомъ ни слова.

— Ужъ я-то понятно не скажу, — съ жаромъ проговорилъ Джоржъ, вставая. — И конечно, вы…

— Можешь на меня положиться, — сказалъ шкиперъ съ самымъ важнымъ видомъ.

Нсколько разъ въ теченіе этого вечера онъ раздумывалъ о тайн, довренной ему матросомъ, и, не зная въ точности какъ относится законъ къ двоеженству, обратился къ содйствію командира „Прилежнаго", сидя съ нимъ, въ его кают, за мирной партіей въ пикетъ. Благодаря многократнымъ явкамъ въ суд по разнымъ дламъ о столкновеніяхъ судовъ и объ испорченныхъ грузахъ, господинъ этотъ пріобрлъ солидное знаніе законовъ, установившее за нимъ репутацію признаннаго авторитета по всей рк, отъ Лондонскаго Моста до Нора.

Вопросъ, которымъ интересовался хозяинъ шкуны „Джонъ-Генрихъ", былъ изъ деликатныхъ, и съ похвальнымъ желаніемъ сохранить тайну героя, онъ завелъ рчь очень издалека. Онъ началъ съ грабежа, потомъ перешелъ на покушеніе на убійство, и наконецъ-то коснулся двоеженства, по поводу нашумвшаго незадолго передъ тмъ процесса.

— Какого рода двоеженство? — освдомился командиръ брига.

— Ну, обыкновенно, дв жены, — отвчалъ капитанъ Томсетъ.

— Да, да, — возразилъ тотъ, — но я имлъ въ виду, нтъ ли въ вашемъ дл какихъ-нибудь смягчающихъ вину обстоятельствъ, такъ, чтобы можно было просить у суда снисхожденія?

— Въ моемъ дл! — проговорилъ Томсетъ, выпучивъ глаза. — Да это вовсе не мое дло.

— Ну, конечно нтъ, — сказалъ капитанъ Стубсъ.

— Что вы хотите сказать этимъ „конечно нтъ"? — съ негодованіемъ спросилъ хозяинъ шкуны.

— Ваша сдача, — сказалъ Стубсъ, подвигая къ нему карты.

— Вы не отвтили на мой вопросъ, — настаивалъ капитанъ Томсетъ, глядя на него враждебно.

— Бываютъ вопросы, — медленно проговорилъ капитанъ Стубсъ, — которые лучше оставлять безъ отвта. Если когда-нибудь вы познакомитесь съ судами, пріятель, такъ близко, какъ познакомился съ ними я, то узнаете, что первый принципъ англійскаго законодательства тотъ, что никто не обязанъ самъ себя выдавать.

— Такъ вы намрены сказать, что думаете, будто я о себ говорю? — закричалъ капитанъ Томсетъ.

— Ничего я не намренъ сказать, — сказалъ капитанъ Стубсъ, кладя об свои большія, жилистыя руки на столъ, — но когда человкъ приходитъ ко мн въ каюту и начинаетъ обхаживать вокругъ да около, а потомъ спрашиваетъ у меня мое мнніе о двоеженств, не могу я не подумать кое-чего. Мы живемъ въ свободной стран и думать никакой законъ не запрещаетъ. Ну, полно, капитанъ, сознайтесь во всемъ откровенно, и я сдлаю для васъ все, что могу.

— Вы — форменный идіотъ! — яростно проговорилъ капитанъ Томсетъ.

Капитапъ Стубсъ кротко покачалъ головой и улыбнулся съ видомъ безконечнаго терпнія.

— Можетъ быть, — сказалъ онъ скромно, — можетъ быть! но все же есть одна вещь, на которую я способенъ, а именно, я могу читать въ душ у каждаго человка.

— И у меня, вроятно, тоже прочли въ душ? — иронически освдомился капитанъ Томсетъ.

— И очень легко, пріятель, — отвчалъ тотъ, все еще сохраняя, хотя и съ видимымъ усиліемъ, свое судейское спокойствіе и достоинство. — Видалъ я такихъ и прежде. Помню въ особенности одного; онъ теперь отсиживаетъ свои четырнадцать лтъ, бдняга! Но вы не бойтесь, капитанъ: ваша тайна у мена совершенно сохранна.

Капитанъ Томсетъ вскочилъ и забгалъ взадъ впередъ по кают, но капитанъ Стубсъ оставался совершенно хладнокровенъ. По его словамъ, онъ видалъ такихъ и прежде. Они представляли собой интересный матеріалъ для любителя изучать человческую природу, и онъ смотрлъ на своего постителя съ видомъ участливаго любопытства. Наконецъ, капитанъ Томсетъ не выдержалъ: онъ услся опять на мсто и, чтобы спасти свое доброе имя, пожертвовалъ репутаціей Джорджа.

— Я такъ и зналъ, что это — или вы сами, или кто-нибудь такой, въ комъ ваше доброе сердце заставляетъ васъ принимать участіе, — сказалъ сконфуженный Стубсъ, принимаясь снова за прерванную игру. — Вы не можете совладать съ своимъ лицомъ, капитанъ. Пока вы думали объ опасности, которой подвергается этотъ бдный малый, оно такъ и содрогалось у васъ отъ волненія. Оно ввело меня въ заблужденіе, сознаюсь, но вдь не часто приходится встрчаться съ такимъ чувствительнымъ сердцемъ, какъ ваше.

Капитанъ Томсетъ, съ загорвшимися дружескимъ чувствомъ глазами, ухватилъ своего пріятеля за руку, и пока шли партія за партіей, выслушалъ отъ него полный курсъ законовъ о двоеженств, переданный чрезвычайно умло и подробно, и иллюстрированный примрами и анекдотами, разсчитанными на то, чтобъ устрашить самаго смлаго человка и заставить его задуматься, прежде чмъ вступать въ бракъ.

— Но предположимъ, что эта женщина явится на шкуну за бднымъ Джоржемъ, — сказалъ капитанъ Томсетъ, — что намъ тогда длать?

— Первое дло — выиграть время, — сказалъ капитань Стубсъ. — Проведите ее какъ-нибудь.

— То-есть куда? Прочь со шкуны, вы хотите сказать? — спросилъ тотъ.

— Нтъ, нтъ, — возразилъ юристъ. — Обманите ее, сдлайте видъ, что онъ боленъ, не можетъ никого видть. Да вотъ, честное слово, нашелъ!

— Пусть его ложится на койку и притворится мертвымъ, — продолжалъ онъ голосомъ, дрожащимъ отъ восторга передъ собственной изобртательностью. — У васъ на бак довольно темно, не зажигайте только огня и скажите ему, чтобъ лежалъ смирно.

Глаза капитана Томсета выразили на этоть разъ нсколько сомнительное восхищеніе передъ хитростью пріятеля.

— А не будетъ ли это слишкомъ внезапно? — попробовалъ онъ возразить.

Капитанъ Стубсъ взглянулъ на него съ видомъ невыразимаго лукавства и медленно прищурилъ одинъ глазъ.

— Онъ простудился, когда бросился въ воду, — отчеканилъ онъ.

— Ну, вы мастеръ своего дла, — отъ души проговорилъ Томсетъ, — всегда скажу, что мастеръ! Смотрите же, чтобы все это оставалось совершенно между нами.