Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Потом про то, что денег надо сразу двадцать четыре миллиона, и вот тут то и отчет ему на стол! Посмотрите, господин Кудрявцев, риск невелик, а доход 40 процентов, как минимум. Ну, и в конце про газету сказать. Так, для очистки совести. Вдруг одобрит, – тогда на эти деньги от масла и начать газету делать! Где только время на все на это брать? Как все успеть?

Он почти дошел до дверей офиса, но никак не мог вспомнить, что еще он собирался сказать Кудрявцеву. Он на ходу открыл папку: отчет здесь, бизнес-план здесь, горынычев факс здесь, игоревы чертежи здесь. Чего-то не хватает, он это точно помнил. Что-то он забыл. Он быстро, уже бегом,

прыгая через три ступеньки как в старой школе, спустился в приемную, пулей проскочил мимо обомлевшей Машеньки к себе в кабинет. На его письменном столе лежала еще одна тоненькая папочка.

Вера Ивановна! Он схватил папочку и снова прыжками помчался наверх. Как он мог забыть!

Секретарь Кудрявцева укоризненно взглянула на него.

– Опаздываете, Дмитрий Иванович, – сухо сказала она, – присядьте, сейчас доложу.

Кабинет Кудрявцева был мало похож на кабинет. Это был небольшой спортзал, обставленный как кабинет. Стены из темного красного дерева, в тон к ним шкафы, зеленые кожаные диваны, несколько таких же зеленых кресел, гигантские фикусы с тяжелыми блестящими листьями, массивный письменный стол.

Картины на стенах в тяжелых дубовых рамах, тяжелые шторы на окнах и паркет. Паркет, какого Димон никогда не видел: узорный, разноцветный.

– В Эрмитаже, наверное, такой паркет, – подумал Димон, – жалко, не попали с Женькой, проспали как дураки.

Когда он вошел, Кудрявцев разговаривал с кем-то по телефону. Димон даже издалека обратил внимание, что мобильник у него был самый простой, у половины класса в его старой школе были такие телефоны.

Кудрявцев кивнул ему как старому знакомому, и поманил рукой. Димон прошел по густому ковру до стола и остановился. Он старался вспомнить, где он мог видеть такие зеленые диваны. Явно что-то знакомое.

Кудрявцев показал ему рукой на кресло рядом, жестом пригласил садиться, сделал извиняющуюся гримасу и пальцем покрутил в воздухе, дескать, закругляюсь, но что сделаешь – важный разговор.

– Закон в Думе уже во втором чтении, Константин Васильевич, – сказал он в трубку, – я думаю, все будет хорошо, основные поправки были отклонены, насколько мне известно. Да, будем надеяться. И вам всего наилучшего.

Услышав про второе чтение, Димон вспомнил, где он видел зеленые диваны. По телеку видел, такие диваны и кресла в британском парламенте.

Сергей Степанович дал отбой, подошел к Димону и протянул руку. Димон вскочил, уронил папку и неловко пожал протянутую руку. Она была сухой и теплой.

– Удачный галстук, Дмитрий Иванович, – одобрительно сказал Кудрявцев, – сами выбирали? Идеально подходит к костюму.

Димон покраснел от удовольствия. Он хотел ответить, что галстук стоит сто сорок долларов, и что они с отцом сами обалдели, когда мама им сказала об этом, но вовремя подумал, что перед Кудрявцевым вряд ли стоит хвастаться дорогими галстуками. Он мельком взглянул на галстук собеседника и не увидел ничего особенного. Если бы он узнал, что галстук патрона стоит две тысячи долларов, он бы еще больше порадовался, что не стал хвастаться своим.

– Нет, я них не разбираюсь, – просто ответил Димон, – да и не люблю их, если честно сказать. Я думал, что не подходит. У меня столько вопросов накопилось, Сергей Степанович, – даже не знаю, с чего начать.

– Начните с масла, – спокойно ответил Кудрявцев, – я немного в курсе. Какие основания и какие гарантии?

– Все знает, – подумал Димон, – и когда только узнал? – А

основание – вот, – и он протянул отчет, – здесь очень все убедительно. Растет производство только пальмового масла, а его у нас закупают мало. А если нет предложения, цена будет расти. И прогноз соответствующий – рост минимум 40 процентов.

– Какова сумма расходов по обслуживанию дополнительного кредита? – Кудрявцев сел в большое кресло и откинулся в нем, – считали?

– Четыреста двадцать семь тысяч пятьсот рублей, – отчеканил Димон, – это при ставке девять процентов годовых. Я понимаю, что есть риск. Я это… на себя риск беру. Это две мои стипендии, я готов этой суммой пожертвовать в случае чего.

Кудрявцев удивленно взглянул на него.

– А кто вам сказал, что вы имеете долю от прибыли? Я, во всяком случае, не говорил вам ничего подобного.

– Никто не говорил, – честно ответил Димон, – какую долю?

– Так для чего вы в таком случае хотите брать на себя подобные обязательства? Если риск не оправдается, вы лично теряете собственные деньги, а если все получится, что вам от этого?

– Как для чего, – не понял снова Димон, – так ведь экономия какая на обслуживании кредита! Значит, прибыль будет больше.

– Это поразительно. Вы для общего дела стараетесь, а риск берете на одного себя. Я как-то давно уже такого альтруизма не встречал. Ну, хорошо, раз вы так уверены, на этих условиях я не возражаю, берите в январе все деньги. С бизнес-планом меня уже познакомили. Заодно официально сообщаю вам, что ваша доля в прибыли 20 %. Это решение Большого Совета Директоров. Я хотел об этом вас известить позже, но, видимо, время пришло. Что еще?

– К вам мой директор школы на работу просится. Вот резюме прислал, – по-деловому ответил Димон, а про себя подумал: «Не забыть в Гугле посмотреть что такое „альтруизм“».

– В качестве кого? – удивленно спросил Кудрявцев. – Я никаких вакансий нигде не давал.

– Преподавателем хочет работать в Берлоге, я так думаю, – Димон просительно заглянул Кудрявцеву в глаза. – Он, вообще-то, хороший. Материал знает, ну и вообще, умный и трудолюбивый. – Димон произнес эти слова, и поймал себя на мысли, что он их совсем недавно от кого-то слышал.

– Ну, нет, – Кудрявцев сделал протестующий жест рукой, – у нас все штаты укомплектованы. Если он такой умный и такой трудолюбивый, вы его себе и берите. У вас теперь бюджет свой есть, свое штатное расписание.

– Я? – не поверил Димон своим ушам. – К себе? Горыныча? Нашего директора?

– А что здесь такого? Жизнь такая штука, – прищурил глаза Кудрявцев, – сегодня он у вас директор, а завтра вы у него. Сейчас всякое может случиться.

– Тогда я себе и нового главбуха сам подберу, – решительно сказал Димон. – Это же я решаю, верно? Помните, вы в первый день сказали, что это МОЙ бизнес?

– Я от своих слов не отказываюсь, Дмитрий Иванович, – серьезно сказал Кудрявцев, – чаю хотите?

– Хочу, – ответил Димон. Он почувствовал, что разговор может иметь непростое продолжение, и решил, что чай ослабит напряженность.

Я хочу спросить, в чем она провинилась, Вера Ивановна? За что вы ее уволили?

– Служебное несоответствие, – не задумываясь ни на секунду, ответил Кудрявцев. – Сами посудите: у вас подберется молодая, техничная команда. А Вера Ивановна уже не современная, и вам она не попутчик, она ведь даже Exсel на владеет! Бизнес может пострадать, а главбух – фигура важная, ключевая фигура.

Поделиться с друзьями: