(Бес) Предел

На языке крутилось одно-злой. Супер злющий мужик, что его так выбесило я не знаю. Предложения, озвученные мной по дороге в ресторан-готовить ему ужины и убирать дом, он категорически отверг. В итоге, я даже не знаю, как и чем можно отплатить этому злюке за все, что он для меня делает. В ресторане Игорь вел себя сдержанно и холодно. Ни единой шутки и словечка, наполненных типичным сарказмом этого мужчины.

Следующим пунктом были действительно магазины. Одежду он выбирал мне сам, но в минимальном количестве, объяснив это тем, что «скоро все равно будет новая фигура». Я как заведенная кукла не раскрывала рта, не то место и время. А дальше была клиника. Мужчина сказал-мужчина сделал, на удивление это про него. Надо было видеть его лицо, когда он узнал, что кроме гастрита у меня ничего нет. Кажется, он был шокирован и одновременно расстроен, что во мне не живет гигантский червь, сжирающий мое тело. Я же летала от счастья, что не бесплодна, а отсутствие месячных- результат гормонального сбоя, который лечится вполне легко. Из клиники я выходила окрыленная и счастливая, и, пожалуй, именно с этого дня началась моя новая жизнь.

***

Ровно через месяц активного поедания высокого количества калорий, я впервые заметила реальные изменения на своем лице, оно стало чуть круглее и свежее. Я ловила себя на том, что еще пару месяцев и моя фигура точно станет нормальной, а когда отрастут волосы, я обязательно стану красивой. Волосы стали моей больной темой, я мечтала скорее заплетать себе косы, как раньше, но несмотря на некогда быстрый рост волос и применение огромного количества масок в настоящем-мой результат всего два сантиметра за месяц. И хоть все информационные порталы о красоте твердили о том, что это сверх норма, я стала просто одержима идеей их отрастить. Мне было мало.

Если быть честной мне вообще было мало всего. Да, я, как и большинство людей, хотела все и сразу. Наверное, во мне говорит юношеский максимализм, но пока я не могу ничего с собой поделать. Придя в ресторан, я почему-то была уверена, что будет легко и просто, ведь место у него настолько удачное, что только ленивый пройдет мимо. Но делали все именно это-проходили мимо. Руководить было некем и нечем. Зацепить кого-то пением я тоже не могла, ибо петь для пары человек в день-это идиотизм чистой воды. Так я ударилась в изучение ресторанного дела и в то как бы его быстрее раскрутить. Подходить к Игорю и спрашивать его о чем-либо, было смерти подобно. Во-первых, в своем доме он появлялся ближе к вечеру, всегда угрюмый и без настроения. Я банально боялась открыть рот, при виде его я произносила разве что дурацкое «здрасьте», на что он кивал и молча уходил в свою комнату. Иногда он сам ко мне приставал с неизменным обсуждением моего внешнего вида. Правда, надо отдать ему должное, он меня хвалил. Целых два раза. Первый что-то типа «поздравляю, Олеся, теперь у тебя на лице появилось что-то похожее на лицо» и второй раз внимания удостоились мои руки «поздравляю, теперь они не напоминают культяпки». Как ни странно, за какие-то полтора месяца я привыкла к его поведению, и меня не смущало то, что он такой своеобразный. Инна и по сей день говорит «не лезь к мужику, пока помогает», я и не лезу, и без того понимаю своими восемнадцатилетними мозгами, что каким бы гадом он ни пытался казаться, он хороший. Просто, наверняка в его жизни случилась какая-то задница, от того и ходит такой… в общем, такой.

Но с другой стороны я понимала, что рано или поздно мне все равно придется к нему обратиться, потому что все, что связано с рестораном надо менять.

— Я тебе говорил, чтобы ты так не сидела? — поднимаю голову на нависающего надо мной Игоря, и моментально вся скукоживаюсь от его внешнего вида. Опять злой и небритый. Совершенно не интересуясь моим мнением, он берет меня за ногу и тянет ее вниз.

— Но у меня чистые носки, я не испачкаю обивку дивана.

— Зато в дырках.

— Нет там никаких дырок! Они новые.

— Знаю. Просто не подгибай под себя ноги, меня это бесит. Как дела? — небрежно интересуется он, садясь рядом со мной.

— Нормально.

— Как успехи в ресторане?

— Там нужно все менять, — наконец не выдерживаю я. — Начиная от названия, заканчивая интерьером. И для этого нужны деньги.

— Категорически нет. Название останется прежним.

— Но оно не подходит под концепцию, которую я придумала и вообще оно какое-то…

— Я сказал название остается прежним и это, мать твою, не обсуждается! — резко выдает он, вставая с дивана. — Увижу еще раз обгрызанный ноготь, отобью всю твою плоскую задницу. Ты поняла меня? Я не для того тебя отводил к мастеру, чтобы ты питалась грязью из-под ногтей. И волосы заколи.

— Что, везде валяются?

— Нет, просто некрасивые.

Сказал, как отрезал. Хотя нет, не так, не отрезал, а словно налысо постриг. И ведь я не грызла ногти, он сам сломался. Наверное, так обидно мне не было даже в первый раз. Сейчас же, понимая, что я делаю все для того, чтобы измениться в лучшую сторону, а в ответ мне прямо говорят, что я урод! Ненавижу!

Наверное, именно с этого дня я превратилась в самую настоящую маньячку, теперь в ход пошли луковые маски. Вонь была страшная, но мой непосредственный хозяин этого не замечал, во-первых, потому что делала я их на ночь, а во-вторых, Игорю вообще было по фиг, иногда мы вообще не виделись в течение нескольких дней. И я не понимала, как он может оставлять меня одну в доме, да может я все украду или начну лазить по запертым комнатам. А может действительно в доме были камеры, поэтому он с легкостью оставлял меня одну, в любом случае, все это было по меньшей мере странно.

За день до нового года, я сделала одну глупую вещь. От пережитого позора, я еще буду очень долго отходить. Правда, надо отдать должное этому случаю, именно после него я стала чуточку другой.

Глава 23

Зайдя в дом, я в очередной раз ожидал унюхать луковую вонь. Только сегодня не воняет, причем совсем. А так хотелось наконец-то надавать Олесе люлей за ее идиотские маски для волос. Надоело, ей Богу. Хотя повод для того, чтобы ее отлупить и задеть у меня появился, стоило только зайти в гостиную и узреть небольшую искусственную ель, украшенную новогодними игрушками. Слишком много на себя берет в чужом доме и без спроса. Смотрю на мигающие лампочки на искусственном дереве и понимаю, что я самый что ни на есть мудак. Красивая елка, чего мне не имется? Сука, я просто ищу способ чем-нибудь ее задеть. Сам взрастил ей новый комплекс с волосами- сам же и получил вечернюю луковую вонь. Какой же я урод… Хуже всего, что я все понимаю, а остановиться не могу. Мне, черт возьми, нравится задевать эту малявку. Да и вообще, как ни странно, мне нравится, что она здесь живет. Вроде и вижу ее несколько минут в день, да и то, не каждый, но почему-то осознавать, что она находится здесь-приятно. Нравится, что несмотря на то, что я запрещаю ей готовить, она все равно что-нибудь, да сделает. И нет, приготовленные ею блюда не являются шедевром кулинарии и в несколько раз уступают моему повару. Просто мне приятно осознавать, что она хочет сделать мне приятно. Боже, это даже в мыслях звучит убого. За что я цепляюсь?

Зачем поднимаюсь в ее комнату, совершенно непонятно. Постучав несколько раз скорее для галочки, я как всегда захожу в комнату без пауз, положенных у нормальных людей. В комнате Олеси не оказалось и только лишь звук льющейся воды из ванной, дал понять, что она здесь. Присел на кресло и стал ее ждать, даже не знаю зачем. Дожидался казалось целую вечность. В конце концов надоело, и я стал бесцельно бродить по комнате. Наверное, во мне сидит что-то гадкое, что-то, что хочет найти что-нибудь порочащее Олесю, иначе я никак не могу объяснить то, что роюсь в чужих вещах. Лучше бы ничего не искал, блин. Когда в одном из ящиков я нашел гору шприцев, у меня как будто земля ушла из-под ног. Наркоманка?!

Кажется, в глазах сверкают молнии. О своих действиях я не задумываюсь, дергаю за ручку дверь ванны, но та закрыта. Барабаню, что есть сил, но в ответ мне полная тишина.

— Я занята! — наконец вскрикивает Олеся.

— Чем, радость моя?!

— Моюсь. Уйдите, пожалуйста. Я очень занята.

— Живо открой дверь!

— Нет!

— Я сказал открой дверь. Последний раз повторяю.

— Нет!

Ну, сука, убью. Не знаю откуда во мне берется столько сил, ибо дверь, как и ее замок, квалифицировались как прочные. Однако выбиваю я ее с легкостью. Скорее всего я ожидал увидеть Олесю со жгутом на руке и шприцем. Но точно не зареванную, с отечными веками, губами и распухшим носом. Я бы сказал, что передо мной местная алкашка с двадцатилетним стажем, которую еще и укусил рой пчел.

— Уйдите, пожалуйста! — прикрывает лицо руками и что-то продолжает бурчать под нос.

Подхожу к ней ближе, пытаясь разглядеть получше, чтобы убедиться в том, что мне не показалось. Только она еще больше закрывается руками и садится на пол.

— Уйдите! — истерически вопит Олеся.

Не обращая внимания на ее крики, кое-как отрываю руки от ее лица, и тихонько охреневаю. Это однозначно аллергия, причем такая, что некогда худая мордашка Олеси наливается на глазах. А лоб! Точнее волосистая часть головы красная как рак.

— Что случилось?!

— Ничего. Что-то съела не то. Сейчас пройдет, уйдите, пожалуйста.

И тут мой взгляд падает на раковину, на которой стоит пачка горчицы, а рядом с ней сахар.

— Это маска из горчицы, бестолочь ты такая?!

— Сам такой! Достал уже меня оскорблять! — не сдерживаясь кричит Олеся, отталкивая мою руку.

— Ну извините, пожалуйста, Олеся Игоревна. С такой мордой тебя вообще тяжело воспринимать серьезно. Живо переодевай халат и поехали в клинику, это не шутки, дура. У тебя полминуты, иначе так поедешь!