(Бес) Предел

— Точно, — не скрывая улыбки выдаю я. — Не бойтесь, руки я мыл с мылом.

— Спасибо, Игорь, но я лучше отдам мужу, он любитель овощей и капусты в частности.

— Да, ему, наверное, надо больше, в его возрасте скорее всего уже есть тенденция к запорам.

— Так, конечно, нельзя говорить и будем считать, что я сейчас выключаю психолога, а может я его и не включала с вами… в общем, попомните мое слово-вы однозначно погорите на своих же словах.

— Это как?

— Через лет пятнадцать узнаете, когда вам будет под пятьдесят, а вашей девушке или жене, статус будет зависеть от жизнеспособности вашей сегодняшней супруги, стукнет тридцатка.

— Ааа… то есть у меня будет молодушка жена?

— Бинго.

— Типун вам на язык.

— Договорились. Итак, вернемся к нашим проблемам, точнее к Олесе.

— Нет, я не хочу о ней говорить. Меня куда больше заботит, что я вчера вдруг решил бухнуть, не пойми от чего.

— Да, действительно «вдруг», — эмоционально восклицает Елена. — Чего бы не захотеть бухнуть молодому мужчине, который на протяжении трех с половиной лет каждую секунду своей жизни испытывает разъедающее до самых костей чувство вины. Чего бы не выпить этому самому мужчине, прикованному к своей жене, которая вряд ли выйдет из своего полуовощного состояния. Можно не только бухнуть, можно и нажраться, если брать в расчет, что ваши друзья-это ваши руки и молчаливая жена, которая, как и рука, вам никогда не ответит, — вот уж чего не ожидал, так это того, что белобрысая выдаст совершенно неотфильтрованную по факту речь.

— Возможности человеческого организма не изучены, ровно, как и человеческий мозг, — спокойно произношу я, а самому хочется задушить эту стерву. — Это вообще самая загадочная структура. Психологичку вы, видимо, так и не включили.

— Игорь, вам не надоело? Вы приходите сюда не за советами и не как к психологу. Наши с вами отношения только называются сеансами. Я вам сотни раз твердила, что так, как живете вы-нельзя. Вы разрушаете себя. Ну вы же умный мужчина, очнитесь в конце концов. Так нельзя говорить, но… вы понимаете, что Марина может прожить в таком состоянии годы, до глубокой старости. Вы так и будете сидеть у постели своей жены и даже не попробуете найти себе женщину? Игорь?

— Я думаю, — только ни одна здравая мысль, как ответить на вопрос этой стервы не приходит в мою голову.

— Давайте смоделируем ситуацию. Не будем брать в расчет вашу Олесю.

— Она не моя.

— Вы не за то цепляетесь, Игорь. Представьте себе, что однажды, выходя из клиники, вы натыкаетесь на женщину, которая вам понравится. Очень понравится, да так, что в один момент будет самый настоящий взрыв.

— Рядом с клиникой будет взрыв и понравившейся мне женщине оторвет ноги? Ну вы молодец, Елена, буквально не оставляете мне шансов отойти от больничной койки. Карма у меня видимо такая, днем у жены, а ночь с безногой.

— Вы не хотите меня услышать.

— Ну почему же, вы все сказали, и я услышал, дальше будет вопрос о том, что будет, если я вдруг влюблюсь в эту тетку. Нет, не влюблюсь.

— Господи, как мне жаль девушку, которую вы рано или поздно себе найдете.

— Не найду.

— А я считала вас умным. Давно мне не хотелось материться, и все же момент настал. Ладно, — вновь улыбается Елена, почесывая кончик носа. — Вернемся к массажу. Вы сказали, что сегодня вам снова его будут делать. Вас ничего не смущает? Например, то, что у вам что-то может встать.

— С хрена ли у меня должно что-то встать на массаж спины от Олеси.

— Ну я даже не знаю. Может от того, что вам будет делать его молодая девушка, к которой вы неосознанно что-то испытываете, кроме желания словесно постебаться. А может от того, что у вас хронический недотрах, и рука, прости Господи, не в счет.

— Я действительно испытываю к Олесе интерес, но не сексуального характера.

— Боже, конечно же, нет. Как можно! — наигранно восклицает Елена. — Знаете, сегодня я перешла некоторые границы и перейду их дальше. На сегодня наш сеанс закончен, Игорь Александрович. Жду вас завтра после массажа, обещаю быть крайне сдержанной и включить психолога.

— Можете не включать, мне нравится так. Только с некоторой фильтровкой про мою жену.

— Я постараюсь. Кстати, у меня к вам домашнее задание: все же представьте себе картинку, что однажды вы просыпаетесь и понимаете, что влюбились снова. И пусть это будет, к примеру, Олеся. Меня интересуют ваши действия. И ответ, такого не будет-я не приму. Все, на сегодня больше ничего не говорите, — делает характерный жест пальцами молчать, и буквально выпроваживает меня из кабинета. И все-таки белобрысая однозначно стерва.

Долго обдумывать слова Елены по поводу какой-либо картинки будущего мне не пришлось. Во-первых, дорога оказалась короткой, а во-вторых, как только я подъехал к своему дому, все мое внимание поглотила очень интересная картина, в которой участвует уже вернувшаяся Олеся. Что это, мать вашу, такое?!

Глава 28

Ну дура малолетняя, мозг есть, а пользоваться все-таки не научили. Стоит, полусогнувшись к щенку, и треплет его за холку. Сейчас тебя, дуру такую, твой улыбчивый собеседник огреет и слова вымолвить не успеешь. Останавливаюсь около ворот и выхожу из машины, громко хлопнув дверью. То ли Олеся не услышала, то ли так была увлечена игрой с рыжим колобком, что не отреагировать она на меня совсем.

— Я тебе говорил не подходить к незнакомым дяденькам с щенками? — та видимо не ожидала меня увидеть, и кроме открытого рта я ничего не узрел. И только через несколько секунд наконец-то услышал тихое:

— Так он знакомый.

— А вы собственно кто? — интересуется хозяин тявкающей собаки.

— Конь в пальто.

— Олеся, это твой папа? — переводит взгляд на малявку, которая начала тянуть меня за руку. А до меня только сейчас дошло, что он сказал «папа».

— Я ее дед фронтовик, который сейчас достанет дробовик.

— Так успокойтесь, дедуля, — насмешливо произносит чмо в толстовке. — Мы с вашей внучкой просто беседуем. У нас с ней исключительно платонические отношения, пока, — снимая капюшон, выдает… парень. Судя по голосу и пятидневной щетине, я почему-то был уверен, что это мужик, но это совершенно не так. Понимаю, что его слова простая провокация, не более того, и хотя от души хочется выместить зло, помахав кулаками, здравый смысл подсказывает, что мне надо все же ретироваться отсюда. Вот только первый шаг я сделал не по своей воле, Олеся буквально потащила меня к дому, кинув на прощание своему собеседнику сухое «пока».

— Я правильно понимаю, это все тот же щенок, который так и не вырос, а курящий как паровоз мужик, и есть этот чмушник парень? — закрываю входную дверь, и скидывая на ходу обувь, начинаю я.

— Правильно понимаете. Только Вадим никакой не чмушник, так немножко провокатор, но вполне себе хороший. А щенок-это карликовый шпиц, он больше и не вырастет, он уже и не щенок.

— Вадим хороший? Ты серьезно, Олеся? Тебя жизнь чему-нибудь учит? Ты знаешь, что у него на уме? Кто он вообще такой?