(Бес) Предел

— А я тебя туда и не веду.

Делаю несколько шагов вперед и открываю кабинет, пропуская Олесю первой.

— Заходи. Да не съем я тебя, чего ты так смотришь?

— А зачем в кабинет?!

— Здесь очень удобное кресло, — а еще здесь зеркала на полстены, где я смогу за тобой понаблюдать со всех ракурсов. Да уж, кажется, дело не только в алкоголе, мне снова пора к психологичке, а лучше к психиатру.

Олеся проходит внутрь, оглядывается по сторонам и вдруг резко поворачивается ко мне.

— Ты чего?

— А мне не нравится, когда кто-то сзади, вдруг захотите пощупать мои накладные трусы.

— Да сдалась мне твоя силиконовая задница.

— Поролоновая.

— Мне без разницы.

— У вас странный кабинет, зачем тут такие зеркала? — резко меняет тему Олеся, вновь скрещивая руки на груди.

— Чтобы любоваться своим красивым телом и лицом.

— А если серьезно?

— За тем, зачем и тебе накладная попа, вместе с грудью.

— В смысле?

— В прямом, — наклоняюсь ближе к ее лицу и шепчу на ухо. — Чтобы увеличить пространство, глупышоночек.

— А мне кажется, его тут и так много.

— Значит снова надо съездить в клинику и проверить твое зрение.

Пододвигаю кресло на середину комнаты и тут же сажусь в него, не снимая с себя рубашки. Нечего еще больше ее смущать, расстегнутой и так будет достаточно.

— Начинай.

Когда я брякнул про массаж у меня и мысли не было, что Олеся реально будет его делать. И то, что сейчас эта малявка сама взялась за мою рубашку и немного приспустила ее с плеч, для меня что-то сродни шока. Кажется, я так громко сглотнул, что только глухой этого не услышал. На приспущенной рубашке дело не закончилось. Олеся совершенно не замечая моего устремленного на нее взгляда в зеркале, обхватывает мою шею ладонями и слегка надавливает большими пальцами. Нет тебе никакого удушения или удара вилкой в сонную артерию. Не знал бы, что позади меня Олеся, сказал бы, что я в салоне, а массажирует меня какая-нибудь профессиональная массажистка. Лицо у нее настолько сосредоточенное, что мне даже не хочется ее задирать. Хотя сейчас мой язык так и просится что-нибудь ляпнуть, да поострее. Но если быть объективным, все, что я могу сейчас произнести будет откровенной ложью, ибо задирать по факту ее нечем. Рассматриваю ее вздернутый, немного курносый нос, и понимаю, что можно сходу ляпнуть про ее ноздри, чем однозначно смогу вывести ее из себя, но даже будучи под градусом, я прекрасно осознаю, что все у нее нормально с этой «широконоздревостью». Прибавка в весе действительно пошла ей на пользу, лицо покруглело, правда сейчас, даже при наличии небольшого количества косметики, она стала выглядеть как… девочка. И нет, это не принадлежность к полу, когда я причислял ее к среднему роду, тут другое. Она просто выглядит как девчонка. Может дело в том, что поправившись, у нее появились щеки, от того и лицо стало каким-то кукольно-детским, но факт остается фактом, передо мной самая что ни на есть девчонка. Хотя, как должна выглядеть нормальная девушка в восемнадцать лет? Да именно так и должна. Просто это пятнадцатилетние пошли как потасканные мадамы. А Олеся как раз соответствует своему возрасту.

— Олесь, а если серьезно, ты проводишь почти все время в ресторане, так как там дела?

— Хотелось бы лучше, но все нормально, честно. Просто надо чуть больше времени. Не бывает всего и сразу. Ну в вашем случае все по-другому. Вы мужчина, у вас другой склад ума и вообще… Не знаю, как это сказать, но я и не думала, что это может оказаться так интересно. Это затягивает.

— Я бы сказал-это охрененно затягивает. Только я не понял, как же мечта петь? Все, досвидос?

— Если бы не вы и ваш ресторан, я бы и не пела. А так каждый день, точнее вечер, я пою, иногда кто-то просит и в обед. Я после некоторых чаевых от радости чуть не обделалась.

— О, Боги. Ясно, — смеюсь в голос, на что Олеся чуть сильнее сжимает мышцы шеи.

— Не напрягайтесь. Расслабьтесь, иначе какой в этом смысл.

— Хорошо, расслабляюсь. А где ты поешь? Там же не было нормальной зоны для вокала?

— Так я же вам показывала смету и новый план помещения. Уже как два месяца все есть.

— Я не смотрел.

— Вы шутите?!

— Нет. Не останавливайся. Мне по барабану какой там интерьер, я тебя просил не трогать кабинет, еще одно помещение и название. На остальное пофиг.

— А если вам все же категорически не понравится интерьер?! Вы же привереда, чувствительный нос, глаза и прочее. Ну как же так, вы ведь кивали на все, что я вам говорила и показывала, и выглядели вполне заинтересованным, — на одном дыхании выдает Олеся, опуская руки на мои плечи, кажется, напрочь забывая о массаже.

Переводит обеспокоенный взгляд на зеркало и застывает, смотря мне в глаза. Я же не отвожу свой взгляд и прожигаю ее в ответ. Бредовая ситуация, особенно учитывая тот факт, что в гляделки мы играем непозволительно долго.

— Олесь, ты поплыла уже что ли? — наконец выдаю я.

— В каком смысле? — испуганно спрашивает она.

— В прямом. Да ты влюбилась, жеребеночек, — смотрю на ее реакцию и понимаю, что я ее уел и сейчас очко в мою пользу. — Я про ресторан, а не про себя. Влюбилась в ресторан, но сейчас выиграл я, — подмигиваю ей в зеркало. — Два-один, пока в твою пользу.

Что случилось дальше я точно не смог понять, Олеся быстро отвела взгляд от зеркала и переместила свои маленькие ладошки на мой лоб. И вот тут что-то пошло не так. Хотел бы я сказать, что у нее противные руки и ужасный маникюр, или что-то в этом духе, и совершенно плевать, что это не так. Я бы с легкостью соврал об этом, мне не в первой, но беда в том, что мой язык как будто прирос к небу. Я банально не могу ничего произнести вслух. Ее легкие, едва заметные поглаживающие движения пальцев по лбу тупо лишили меня речи. А когда эти самые пальцы дошли до моих век, я улетел в рай. Я никогда там не был, но мне кажется это именно он и есть.

Черт, это, пожалуй, сравнимо с оргазмом, но кажется, я погорячился. Стоило этой малявке начать что-то вытворять с моими бровями, я тут же умер от блаженства. И если бы не колотящееся сердце, я бы реально поверил в свою кончину. Самое дурацкое, что остановить я это не могу, и только, когда Олесины пальцы перешли на мочки ушей, во мне что-то восстало и нет, к счастью, это не член, а скорее голос разума.

— Достаточно, — три-один в твою пользу. Вслух я, конечно, этого не произнес, ровно, как и вообще больше ничего не вымолвил.

Быстро накинул рубашку и пока ее застегивал все придумывал нужные слова, вот только первой их произнесла Олеся.

— Завтра я заканчиваю не поздно, и сделаю вам нормальный массаж, который приведет ваши мышцы в тонус. А после можно вновь расслабляющий. Или вы передумали? — невинным голосочком произносит Олеся. Вот же… пригрел на свою дурость будущую стерву.

— Не передумал. Не просто так же куплен массажный стол. Да и надо пользоваться возможностями, когда в доме такая массажистка есть.

— Тогда спокойной вам ночи, Игорь.

— И тебе спокойной, Олеся.

Забавно, за все время нашего знакомства я ни разу не слышал, как она произносит мое имя вслух и вот на тебе-выдала. Я даже не могу понять, нравится мне это или нет. Размышлять об этом, как и о том, что было несколько мгновений назад-нет никакого желания. Вместо обдумывания будоражащих мою голову мыслей, я беру телефон и набираю своего водителя. И все же, как хорошо, когда знаешь чего хочешь.

— Вовчик, извини, что беспокою в поздний час, но мне надо срочно в крупный продуктовый гипермаркет. Я тут бухнул немножечко, поэтому сам не могу.

— Так давайте я вызову курьера, все привезут.

— Нет, — категорично отвечаю я. — Это буду выбирать только я. Я тебя жду.

— Через двадцать минут буду.

— Жду.

Глава 26

Глядя на проделанную мной работу, мне с одной стороны хочется смеяться, а с другой плакать. Все еще хуже, чем я думал. На хрена я это сделал? И куда это все девать, еще и в таком-то количестве? Уж чего мне реально не хочется, так это отправляться в психушку, но глядя на это, она меня похоже зовет. Хотя с другой стороны, кто-то убирает по ночам, кто-то вяжет, кто-то готовит, а я расчленяю… Олеся. Тьфу ты, Господи, стоит в дверном проеме и пялится на меня.