Бесконечность любви, бесконечность печали

– . ..Вадим Сергеевич, а как вы узнали?
– после небольшой паузы, позволившей осмыслить предложение, не сдержался Поляченко.

– Честно?.. Сам бы я вряд ли догадался. Но не стоит забывать об одном наблюдательном сотруднике, который знает все, что творится в офисе.

– Зина?

– Она. Сказала, что вы в офисе ночуете и квартиру ищете. Прекрасный она человечек, - улыбнулся Ладышев.
– Кажется, уже возвращается...
– прислушался он к пока еще отдаленному перестуку каблучков в коридоре и вернулся к папке с бумагами.
– Быстро вы!
– отреагировал он на появление секретарши.

– Повезло!

– Зина с гордостью положила на тумбочку шоколадки.
– Там такая очередь перед закрытием! Но я знакомого увидела. Не устаю удивляться, каким маленьким городом становится Минск. Куда ни зайдешь - везде свои люди!
– воодушевленно делилась она.
– Знаете, кто это был? Вениамин Потюня! Ну, который фотограф из «ВСЗ»! Он вместе с...

Заметив, как на лице шефа появилась болезненная гримаса, Зина осеклась.

– Ну... неважно...
– пробормотала она.

В палате установилась неловкая тишина.

– Что-то я устал, - наконец нарушил молчание Ладышев и принялся складывать бумаги в папку. После упоминания о Потюне на него и в самом деле мгновенно навалилась усталость, захотелось закрыть глаза и уснуть, хотя еще минуту назад он чувствовал себя практически здоровым и не помышлял о сне.
– Завтра с утра досмотрю, - передал он папку и ручку Поляченко.
– На стол положите, пожалуйста... Скоро придут делать укол, - шеф дал понять: время посещения истекло.

Андрей Леонидович встал первым, молча положил папки и сумку с компьютером на стол, приставил стул к стенке и направился к выходу. Проделав то же самое со стулом, Зина попятилась вслед за ним.

– Дайте мне знать, когда... что все в порядке. Ну, вы понимаете, обратился Ладышев к Поляченко и, глянув на поникшую секретаршу, негромко, но твердо добавил: - Отныне и навсегда: никаких упоминаний о «ВСЗ» и обо всех, кто так или эдак причастен к этой газете. Все понятно?

– Все, - выдавила готовая расплакаться Зина.

– Тогда - спасибо, что навестили. Сами выйдете?

– Андрей Степанович договорился в приемном - нас выпустят.

– До свидания!

До свидания...
– нестройным дуэтом ответили посетители.

3.

Надежда позвонила на следующий день ближе к двенадцати.

– Ну привет, мать! Все, уломала твоего Проскурина!

– Привет! То есть как уломала?
– Катя даже присела на кровати.

А вот так!
– цокнула языком Надежда. Чувствовалось: она и прекрасном расположении духа.
– Не без нюансов, конечно,но как уж получилось. Короче, ты станешь полноправной обладательницей жилплощади на Гвардейской! А твоего отца он признает соучредителем автомойки, согласно его денежным вложениям. Вернее, отразит в твою пользу этот процент в брачном договоре. Ну, якобы это твоя часть. Вы уж с отцом сами разберетесь. Кстати, он собирается выставить автомойку на официальную продажу, так что какая-никакая материальная компенсация вам обеспечена. От всего остального ты отказываешься: от его компании, от активов, от двух гаражей, от земельного участка. Ты, кстати, знала, что на нем два немаленьких гаража числятся, которые он тоже под склады использует? Уверена, что нет, а мои ребята раскопали. Да, мебель в квартире тоже за тобой остается. И еще твоя машина.

– Ух...
– выдохнула Катя.
– Так много... Неужели согласился?

– Пошла ва-банк, хотя не была уверена, что получится. Когда огласила новые условия, он такой скандал учинил! Рвал и метал! Пришлось сказать, что ты беременна. Извини, но другого выхода не было, - повинилась Надежда.

По паузам и щелчку Катя поняла - собеседница закурила.

– Стоило вспомнить вчерашний разговор, как сразу разнервничалась, - пояснила Шутова.
– Плохая привычка, но иногда успокаивает.

Катя вздохнула. Если бы не ее положение, в этот момент она, пожалуй, тоже закурила бы.

– Проскурина как ушатом ледяной воды окатили, - продолжила Надежда.
– Обмяк, впал в ступор. Ни «да», ни «нет» не сказал, потому и не позвонила тебе вчера. Нечем было порадовать. Но час назад все изменилось. Приехал его адвокат и сообщил: клиент согласен. Кстати, весьма толковый адвокат. Даже дружить договорились. Ну, насколько это возможно в нашей профессии. Ведь чаще всего мы по разные стороны баррикад. Так что сейчас составляем новый брачный договор, и мне срочно нужен документ, подтверждающий твою беременность. Ты на учет встала?

– Не успела: из больницы - в больницу, ты же знаешь.

– Знаю, но справка нужна. Пусть в больнице напишут: лежишь на сохранении. Ты говорила, что заведующая - свой человек? Сможешь организовать за час?

– Постараюсь.

– Ты уж постарайся. Как будет готово - набери, я подошлю помощника.

– А зачем справка?
– озадаченно уточнила Катя.

– Затем, что суд у вас на днях и к этому времени брачный договор должен быть подписан. Там будет пункт: ты не станешь больше ни на что претендовать даже после рождения ребенка. То есть ты как бы изначально признаешь Проскурина не отцом. Здесь мы, конечно, еще подумаем над формулировкой... Иначе, по закону, отцом автоматически признают бывшего мужа, так как ребенок зачат в официальном браке. Соответственно он обязан платить алименты, пока экспертиза ДНК докажет, что он ни при чем. Ну, и полно других нюансов.

– Но ведь Виталик - не отец, как можно на что-то претендовать?

– Еще как можно!
– усмехнулась Надя.
– И экспертизу ДНК можно годами игнорировать под разными предлогами. Это ты правильная и порядочная. Другие даже себе не признаются, чей ребенок.

– Ну не знаю...

– Я знаю. Потому Проскурин и хочет перестраховаться. Заодно убедиться, что ты на самом деле беременна. Доказывать после, что он не отец, дороже выйдет. И дележка непонятно чем может закончиться. Уж лучше худой мир, чем затяжная война на годы. Его адвокат это прекрасно понимает. Думаю, он и убедил согласиться на новый вариант договора. Правда, у них есть встречное условие: Проскурин будет жить в квартире до сентября. Мол, ему пока некуда переехать. Конечно, за эти месяцы, сдав квартиру в центре города, ты могла бы выручить кругленькую сумму, но придется согласиться, дабы не затягивать подписание брачного договора. Так что здесь скорее джентльменское соглашение. Ты согласна?

– Еще бы! Я все равно собираюсь к отца перебраться.

– Вот и ладненько, - Надя сделала паузу.
– Докурила, - сообщила она.
– Пора бежать. Признаться, можно было побороться за большее, но сроки поджимают... Согласись, квартира в новом доме в престижном районе в центре города - это почти состояние.

– Спасибо... Надь, мы с тобой недоговорились, сколько я тебе буду должна. Ты столько делаешь, а у меня сейчас не густо с деньгами... Ты ведь дорогой адвокат?