Бесконечность любви, бесконечность печали
Шрифт:
Сосредоточившись на выстраивании логической цепочки действий Лежнивец, Катя поставила на стол баночку с йогуртом и подошла к окну. Сердце стучало быстро-быстро. Подобная мысль мелькнула у нее и в день выписки, но тогда она не успела ее проанализировать.
«...Все складывается, кроме одного: он нес ее на руках по лестнице! Заставить это сделать Вадима невозможно. И почему он вдруг там оказался? Значит, они общаются... Должно быть, ему стало неудобно перед Валерией Петровной за статью... Приехал загладить вину? Неужели до сих пор к ней неравнодушен?»
Стремительно развивавшаяся до этой секунды мысль словно
– Э! Ты чего?
– привел ее в себя голос Вени.
– Может, тебе прилечь? Блин!.. Побледнела вся... Ну-ка, ложись, - с непонятно откуда взявшейся прытью подскочил он, попытался ухватить Катю за локоть.
– Все хорошо, - отвела она его руку, отвернулась от окна и отрешенно произнесла: - Ты прав, надо прилечь.
– Может, врача позвать?
– Не стоит. Ничего не болит, - Катя присела на край кровати.
– Немного голова закружилась.
– Точно все хорошо?
– Точно, - она через силу улыбнулась, переместив ноги на кровать.
– Мне только на днях разрешили вставать. Ты иди. Все хорошо.
– Никуда я не пойду, даже не уговаривай, - буркнул Веня и снова плюхнулся на стул.
– Один раз послушался, ушел, а тебя через час скорая забрала.
– Веня, на сей раз на скорой не увезут: я уже в больнице. И кнопка вызова медсестры - вот!
– показала она взглядом на устройство над головой.
– И работает? Круто!
– оценил тот.
– Но я все равно еще немного побуду. Тарелку где можно вымыть?
– Там умывальник.
Прихватив посуду, Потюня скрылся за дверью санузла. Катя опустила голову на подушку и уставилась в потолок.
«Так что же для него важнее: добрая память об отце или нержавеющая любовь? В голове не укладывается... Скорее бы Веня ушел...
– прислушалась она к шуму льющейся воды. Постепенно приходя в себя от неожиданно открывшейся истины, Катя чувствовала, как на нее наваливается неимоверная усталость.
– Нет сил с кем-то разговаривать.... Надо поскорее отключиться от этих дурацких мыслей, уснуть... Потому что они могут сказаться на состоянии ребенка!» - вспомнила она совет Рады Александровны и привычным уже движением приложила ладонь к животу.
– Мать, а ты тут, как в раю!
– не сдержал эмоций появившийся из двери Потюня.
– Телевизор, холодильник, даже душ с биде! Кнопка эстренная! Полежать бы с недельку в такой палате, отоспаться!
– Палата платная,- не поддержала его энтузиазма Катя.
– Вень, езжай. Я спать хочу.
– Ты ведь только что проснулась?
– удивился он.
– Дорого в такой палате лежать?
– Как сказать. Но за неделю накапает. Вень, спасибо, что навестил. Иди. Засыпаю я, - повторила Катя сонным голосом.
– Ладно, уговорила. Вымётываюсь... Точно все хорошо?
– Я в порядке, не волнуйся, почти сплю... Ой!
– спохватилась она.
– Чуть не забыла: подкинешь меня завтра вечером в Ждановичи? С отцом хочу повидаться, он перед Аксаковщиной домой заедет.
– А тебя отпустят?
– засомневался Веня.
– Отпустят.
Сбегу в крайнем случае. В первый раз, что ли?– Хорошо, подкину... Спрятать в холодильник?
– Потюня показал взглядом на пакет.
– Мы с Жоржсанд тут на фрукты скинулись: киви, хурма, бананы. Сухофрукты разные. Беременным полезно.
– Спрячь, - кивнула Катя.
– Спасибо.
– Она сама к тебе сегодня собиралась...
– чувствовалось: Потюня тянет время.
– Но не получилось. Номер вместе со Стрельниковой делает. Учит то бишь.
Оставив его слова без ответа, Катя демонстративно закрыла глаза и сделала вид что засыпает.
– Ну ладно... Пошел я. Загляну в ваш буфет, конфет куплю. К среднему сыну в гости надо заехать, день варенья у него, - поделился Веня заботами.
– Звони, если что, - и, дойдя до двери, обернулся: - Так номер с репортажем завтра взять?
– Не надо...
– чуть слышно ответила Катя.
– Ну не надо, так не надо, - пожал тот плечами.
Дверь скрипнула и захлопнулась. Открыв глаза, Катя уставилась в потолок. На самом деле ни о каком сне не могло быть и речи, мысль пульсировала, упрямо возвращаясь к Валерии и Вадиму.
«...Надя так и не перезвонила, - вспомнила она.
– Не могут договориться?.. Ну и ладно, ну и не надо мне ничего! В сравнении с ребенком все это пустое - развод квартира... газета с репортажем. Не это сейчас главное... Только не плакать!
– приказала она себе, почувствовав, что предательская слеза уже на подходе.
– Надо почитать, успокоиться!» - потянулась Катя к лежащей на тумбочке раскрытой книге-пособию для беременных...
2.
– «Интермедсервис», добрый день!
– автоматически поздоровалась Зина с невидимым собеседником.
Рабочий день подходил к концу, и пора было собираться к шефу в больницу. Самое главное - не забыть толстую папку с бумагами на подпись. Затри последних дня их накопилась целая гора. Ноутбук с зарядным устройством, модем для Интернета. Похоже, Лады-шев пошел на поправку, если ему потребовалась связь с миром. И это радовало: ведь еще нет и недели, как перевели из реанимации. И аппетит прорезался: Зиновьев каждый день заезжает к Нине Георгиевне за едой.
Вот и им с Андреем Леонидовичем сегодня предстояло сначала заехать на Пулихова за передачей. Нине Георгиевне и Галине Петровне Ладышев запретил появляться в больнице, чтобы не подцепили вирус.
Зина была этому только рада. Соскучилась по шефу, по его присутствию, его голосу. Изнервничалась, пока тот лежал в больнице без сознания.
– ...Я вас слушаю, - складывая в сумку ноутбук шефа и папку с документами, автоматически продолжила она.
– Очень хорошо, что слушаете!
Надменный, сухой, высокомерный голос.
«Чиновница», - сделала вывод Зина и не ошиблась.
– Людмила Семеновна Балай. Немедленно свяжите меня с Ла-дышевым, - отчеканил на том конце провода командный голос.
Фамилия дамы была Зине знакома. Как и должность, которую та занимала.
– Вадима Сергеевича нет на месте. Что-то ему передать?
– привычно ответила секретарша.