Бесконечность любви, бесконечность печали
Шрифт:
– То есть как это нет на месте?!
– возмутилась Балай.
– А где он? Почему не явился на заседание тендерной комиссии? Вам было выслано уведомление, в котором указано: присутствие директора
обязательно! Немедленно меня с ним соедините!
– Не могу, извините.
Они действительно получили уведомление о том, что сегодня состоится экстренное заседание комиссии по отмене результатов прошедшего еще в декабре электронного аукциона на поставку медоборудования. Дабы не беспокоить больного шефа, Зина вместе с Красильниковым изучила
Почему - знал только шеф. Возможно, опасался подобной отмены. А раз так, то информировать его об этом заседании пока не стоит. Так решил Поляченко, который, можно сказать, фильтровал новости для Ладышева и был единственным, кто до сегодняшнего дня посещал шефа в больнице.
Поначалу Зина расстраивалась, даже, можно сказать, ревновала, что выбор пал не на нее: все-таки личный секретарь, столько лет преданного сотрудничества. Но, подумав, успокоилась. Ладышев прав: нянька там ему не нужна, а необходимо доверенное лицо, способное решать не только производственные вопросы.
И хорошо, что он выбрал Андрея Леонидовича, а не того же Красильникова. Первый будет поопытнее и понадежнее.
– Как это?!
– женщина чуть не задохнулась от возмущения.
– Вы понимаете, чем это чревато для вас и лично для Ладышева? Да я приму меры, чтобы вас и близко не допускали к аукционам...
– Извините, но директор «Интермедсервиса» - Владимир Иванович Красильников. Он к вам и поехал, - спокойно перебила ее секретарша.
– Да на кой черт мне нужен ваш Красильников?!
– взорвалась собеседница.
– Да я уничтожу вас, вашего Ладышева, сотру в порошок вашу шарашкину контору «купи-продай»! Да я вас... да я...
– от ярости чиновница так и не смогла облечь в слова обуревавшую ее мысль.
Признаться, в другом случае Зина запросто положила бы трубку: велика радость выслушивать вопли очередной базарной бабы. Пусть и редко, но скандалисты разного рода ей попадались. Однако на сей раз обрывать разговор не положено. Работа у нее такая - сглаживать острые утлы и недоразумения, в том числе и с различными ведомствами.
– Извините, ничем не могу помочь. К тому же Вадим Сергеевич в настоящий момент болен, - тактично ответила она.
– То есть как это болен?
– не поверила Балай.
– Знаем мы эти ваши дешевые трюки: чуть что не так - сослаться на мнимую болезнь.
– Вадим Сергеевич серьезно болен и лежит в стационаре. Так что ваши подозрения неуместны, - с достоинством парировала Зина.
Балай обрела дар речи только после паузы.
– Погодите... И в какой он больнице?
– Это личная информация. Извините, но рабочий день заканчивается. Если у вас нет других вопросов, я вынуждена с вами попрощаться, - довольная собой, проворковала Зина.
– До свидания!
И решительно опустила трубку на рычаг. Время поджимало, а следовало еще обуться и одеться.
«Уничтожит она, как же!
– пряча в шкаф туфли, Зина прокручивала в уме разговор.
– Вадима Сергеевича даже болезнь не взяла, а тут какая-то тетка-чинуша!
Не обращая внимания на вновь затрезвонивший телефон, она застегнула дубленку, прихватила сумку с ноутбуком, пакет с рабочими бумагами, погасила свет и покинула кабинет.
– Поляченко у себя?
– спросила она у охранника.
– Ушел. Просил передать: будет ждать внизу, - ответил седовласый мужчина.
– Вы у него уточните: мне сдавать офис на сигнализацию или нет?
Зина удивленно подняла брови.
– Так ведь он все равно сюда спать вернется, - многозначительно кивнул охранник на диванчик в коридоре, чем совсем поставил в тупик секретаршу.
«Зачем ему возвращаться и спать в офисе?
– все еще недоумевала Зина, спускаясь в лифте.
– Охранник на месте, пока помещение не покинет последний сотрудник. И на вахту заступает ровно к семи. Странно...»
Такой распорядок установил сам Поляченко: ни к чему всем сотрудникам иметь доступ к сигнализации. Потому и комплектов ключей от входной двери только семь: три - у охранников, у начальника отдела безопасности, у Ладышева, Красильникова и Зины. Если кому-то требовалось поработать в выходные, вопрос решался заранее. Что касается Поляченко, то по вечерам он край-I и* редко задерживался в офисе. И график работы имел свободный: | идо - приехал, надо - уехал.
Машина стояла прямо напротив офисного здания. Заметив Зину, Андрей Леонидович перегнулся через сиденье и открыл дверцу.
Все в порядке?
– перехватил он из рук секретарши пакет и сумку с ноутбуком и аккуратно уложил на заднее сиденье.
Почти. Позвонили тут перед выходом. Ну, вы помните письмо, и ко тором вызывали на заседание тендерной комиссии.
И что? Красильников же поехал туда, - разворачиваясь на ближайшем перекрестке, припомнил Андрей Леонидович.
Чиновница по фамилии Балай скандал закатила: почему сам Ладышев не явился? Развопилась...
– пожаловалась Зина.
– Так хотелось ее послать, но в итоге пришлось сказать, что шеф в больнице. Фу!
– передернула она плечами.
– Чего ей в голову взбрело именно с Ладышевым говорить? Пожаловаться хотела или права
поначать? Терпеть не могу чиновников, а уж тех, которые в юбке, на дух не выношу! Когда шеф выйдет на работу, для таких истеричек на первых порах его не будет. Не дождутся!
– Время покажет, - не поддержал Поляченко.
– Но сейчас все правильно: наша задача - максимально оградить Вадима Сергеевича от звонков и разговоров. Человек только-только выкарабкался, можно сказать, с того света.
– Это точно! Угораздило же так разболеться! Как вспомню ту неделю, так вздрогну... И накануне было не лучше...
Зина замолчала, хотя ее так и подмывало в очередной раз спросить, какая же кошка на сей раз пробежала между шефом и Катей. Она уже пыталась выудить информацию у Поляченко, но ничего вразумительного не услышала. При этом ее не покидали подозрения: резкое ухудшение здоровья Ладышева связано именно с этой встречей. Она и соседку пытала, но Маринка лишь пожаловалась: Катя перестала отвечать на ее звонки и СМС. Как раз с того вечера, как Вадим Сергеевич попал в больницу. И Зине не отвечала.