Беспечные

Орэн вывел девушек на дорогу, и они не спеша пошли в сторону от Яренки.

— Так, Марен, — сказал Орэн, обнимая её за талию и прижимая к себе, — ты помнишь наш уговор про Лес?

— Помню, — улыбнулась Марена.

— Вот смотри: я его теперь охраняю на грифонах, а Марк вырастил первое дерево. И что это значит?

— Что вы молодцы? — хихикнула Марена, за что тут же получила лёгкий шлепок по попе от Орэна.

Настя хихикнула.

— Это значит, — строго сказал Орэн, что завтра утром ты идёшь к Любомиру и просишься обратно в Касту Жрецов, как мы и договаривались.

— Да помню я, помню, — вздохнула Марена, наигранно потирая пострадавшее место. — Вот прям так завтра надо? Может, подождём, пока детки родятся…

— Ага, а потом пока в школу пойдут и своих детей и внуков заведут. Я сказал — завтра! И не обсуждается.

— Ладно-ладно! — сдалась Марена.

— Не знала, что ты таким грозным бываешь, — хихикнула Настя.

— Кто, я? — удивился Орэн. — Да тут с ней не расслабиться — вертит мной всё время, как хочет. Так что не надо тут. Не грозный я, а лишь изредка настойчивый.

— Ой, не знаю, не знаю, — съехидничала Настя, — не убедил…

Через час они вернулись к Марку и нашли его сидящим под соседним с ростком деревом с закрытыми глазами.

— Что-то ты, Мирмяр, совсем не веришь в мои силы, — сказал он, не открывая глаз. — Я тут почти уснул, вас дожидаясь. Барьер готов. Можете проверять. Там, где вы до него дотронетесь и пройдете сквозь, он окрасится зелёным.

Орэн пошёл проверять первым. Барьер он и не пытался потрогать, так как всё равно не видел, где он, а просто сразу пошёл к ростку.

— Действительно зелёный! — воскликнула Марена, когда её муж подошёл к ростку на два шага и остановился.

— Такой красивый… Искрящийся… — завороженно сказала Настя.

Орэн пошёл обратно, но на этот раз выставил вперёд руку и тоже увидел зелёное свечение вокруг своих пальцев, когда те проткнули барьер. Он не останавливаясь шёл, и свечение кольцом «поползло» вверх по руке, но он так ничего необычного и не почувствовал ни в первый раз, ни во второй.

— На Мирияре работает, — подтвердил Марк, вставая. — Кто ещё хочет проверить?

— Я! — вызвалась Настя и пошла к ростку.

Она выставила вперёд обе руки и, улыбаясь, наблюдала, как по ним ползёт зелёное свечение, а когда подошла к ростку вплотную, то с удивлением воскликнула:

— Да он подрос уже! Уже целых пять листочков!

— Марен, пойдешь? — спросила Настя, выходя из-под защитного купола и подходя к подруге.

— Если честно, — смутилась та, — Я немного боюсь, ведь я не одна.

— Марена, я это учёл, — серьёзно ответил Марк, посмотрев на неё. — Ты можешь зайти со всеми, кого носишь под сердцем. Но настаивать не буду.

— Благодарю, — улыбнулась Марена, — но я всё же воздержусь.

Марк кивнул и спросил:

— Что дальше делаем?

— Расходимся, наверное, — ответил Орэн. — Охранять нам его не надо, раз он под куполом, а просто так здесь сидеть не вижу смысла. Кстати! Думаю, теперь можно и Любомиру сообщить. Марк, сходишь к нему?

— Чтобы он меня прибил за Факел?! — наигранно ужаснулся Марк. — Давай лучше ты, а всю вину вали на меня, чтобы я, если что, успел сбежать.

— Что значит «я»?! — тут же возмутилась Настя.

— В смысле, мы! — быстро поправился Марк. — Чтобы мы с Настей успели сбежать!

— Без проблем, — усмехнулся Орэн. — Так и быть, замолвлю за тебя словечко и скажу, что твой барьер незаменим.

— Я знал, что на тебя можно положиться, — учтиво ответил Марк и даже слегка поклонился.

— Будешь издеваться — сам пойдешь, — нахмурился Орэн.

— Настя! Идём, пока он не передумал, — снова наигранно ужаснулся Марк и, схватив её за руку, повёл к дереву, где были стреножены их кони.

— Идём? — Орэн протянул Марене руку.

— Идём, — согласилась она и взяла его за руку, и они пошли к дороге.

Жену свою Орэн высадил у дома, а «девушку» провёл до её гнезда. Сначала он хотел её расседлать и даже снял одно седло, но вот втрое снимать совсем не хотелось, и он впервые в жизни поддался своей слабости, уговорив себя, что, быть может, он сегодня ещё раз слетает к ростку и проверит, всё ли с ним в порядке перед ночью. «Девушку» же он попросил побыть с седлом до вечера, а там или он, или Ярослав его снимет. «Девушка» согласилась, и он ушёл.

К Любомиру Орэн шёл со смешанными чувствами. Правда, он не столько боялся огрести на «утерянный» навеки Факел, сколько того, что жрец прознает о его договоре и не будет от этого в восторге. Сначала он решил наведаться к жрецу домой и не прогадал. Не успел он поднять руку, чтобы постучать в дверь, как та распахнулась перед ним, и Любомир строго велел:

— Заходи!

Под его взглядом Орэн внутренне съёжился, как нашкодивший маленький мальчик, и понуро зашёл в дом. Как только за ним закрылась дверь, Любомир приложил ладонь к его груди, и Орэн почувствовал снова знакомое жжение.

— Зачем ты это сделал? — грозно спросил Любомир. — На кого ты оставишь своих детей, если то дерево зачахнет?!

«Он всё знает…» — мысленно вздохнул Орэн, но тут же взял себя в руки и ушёл в активное наступление, применяя на ходу своё любимое правило: «Чего сделано — не воротишь, а значит, надо извлечь наибольшую выгоду!»

— На правом берегу дети общие, — серьёзно ответил он. — Уверен, о них позаботятся и без меня, если ваши Устои не пустой звук, и всё, что мне здесь рассказывали — не сказки для детей.

— Детям нужен отец, — вздохнул Любомир. — Свой, родной. Или дед хотя бы.

— Тогда будьте моим детям дедом! — приказал Орэн.

Любомир удивлённо поднял бровь:

— Ты смеешь мне приказывать?

— Смею, — не отступился Орэн. — Ваш Священный Лес приказал мне позаботиться о его детях. Я считаю это равноценным обменом, если вы позаботитесь о моих.

— Наглец, — усмехнулся Любомир. — Дедом мне им быть не выйдет, уж извини, внучок, а вот прадедом — вполне.

— Какой я вам «внучок»? — возмутился Орэн.