Беспечные
Шрифт:
Я так и не понял, за что тут кого я должен был извинять, и лишь предложил ей тоже, наконец, сесть есть и перестать суетиться. Настенька улыбнулась, принесла себе суп с чаем и уселась напротив.
Несмотря на вкусный суп, мясо и всё остальное, пока я ел, мысли мои снова начинали скатываться в какое-то безрадостное состояние.
«Если Марена завтра исцелит Факел, то снова окажется, что всё сделали без меня: Мирияр нашёл Душу древа, она даст ему тело и… Зачем тогда здесь был нужен я? Палку в землю воткнуть? Это они и сами могут сделать, а и до всего остального бы тоже рано или поздно додумались.
Я чуть было не вздохнул, но вовремя сдержался, а то Настенька бы ещё подумала, что мне не нравится её еда. А чтобы уж совсем не расстроиться, решил, что больше ни о чём сегодня думать не буду и сразу пойду спать.
Помня, что она хотела что-то сделать вместе, я помог ей убрать со стола и перемыть посуду, а потом мы так же вместе и пошли спать.
Мне подставили тёплый бочок, я его обнял, и Настенька тут же уснула. А вот мне сон всё не шёл. Мне продолжало казаться, что я всё это время всё делал зря, и я никак не мог отделаться от этой мысли. Делать что-то зря я ненавидел ещё больше, чем возвращаться той же дорогой, которой куда-то шёл.
Моё ленивое «я» мне всё говорило: «Забей. Ну починят без тебя, пойдешь дальше слоняться по миру. Ведь и так, и так пойдешь. Чего париться?». Моё же наивно-решительное «я» всё возмущалось: «Так нечестно! Я хочу тоже починить Лес, ведь я обещал и даже старался всё это время!». Оно тайно надеялось, что Марена не справится, и я смогу потешить свою гордыню и, наконец, проявить себя хоть как-то.
Так я и промучился почти до самого рассвета, но, видимо, всё же уснул, да ещё и довольно крепко, потому что не слышал ни как Настенька ушла, ни как пришла обратно. Когда я вылез из постели и подошёл к окну, то оказалось, что уже за полдень, а когда я вышел в гостиную, то Настенька уже во всю кухарила, но не в домашней одежде, а в штанах и рубашке.
Упрекать её в том, что она меня не разбудила, было глупо, поэтому я просто подошёл и обнял её сзади. Она вздрогнула от неожиданности и уронила на пол деревянную ложку. Пришлось временно её отпустить и поднять ложку.
— Ты чего подкрадываешься?! — весело наехала она на меня.
Отвечать мне было лень. Верх взяло моё ленивое «я», и я на всё забил: «Ну починит Марена Факел, вот и отлично. Чего усложнять-то?»
Я снова обнял Настеньку со спины и устроился поудобнее у неё на плече. Потом всё же вспомнил, что нам сегодня надо было что-то делать вместе, и бесхитростно спросил:
— Чем помочь?
— Можешь просто так дальше и обнимать.
— Могу и не просто, — ответил я и одной рукой заскользил с талии на грудь.
— Так тоже подходит, — потерлась об меня щекой Настенька и продолжила дальше помешивать ложкой жидкое тесто в большой миске.
Вторая моя рука заскользила ниже талии, но её тут же вернули на место, пригрозив: «Так у меня пирожки сгорят!»
— Так ты же ещё только тесто месишь, — я не поддался на провокацию и заскользил рукой обратно.
— Это тесто для оладьев, а пирожки уже пекутся, — в ответ не поддалась на провокацию Настенька и снова вернула мою руку на талию.
— Ладно, — сдался я и принялся «просто» обнимать.
— Что-то ты быстро сдался, — хихикнула Настенька.
«Вот пойми этих девушек! — мысленно возмутился я. —
То пирожки, то не подходит, что сдался!»Вскоре её всё же пришлось отпустить, так как она начала быстро передвигаться по комнате. Меня отправили «помогать» есть свежеиспеченные пирожки с мясом и капустой, а также оладьи со сметаной.
От еды мне окончательно полегчало, и я уже был полностью готов к любым новым «несвершениям», что меня ждут. Если моя роль в этом всём деле сведётся к тому, чтобы накопать земли в живом Священном Лесу и отнести её в сгоревший, а потом торжественно воткнуть в неё палку под язвительные мысленные аплодисменты моего внутреннего «я», то так тому и быть. От себя не убежишь. Я, видимо, просто родился лентяем, и судьба у меня такая «ленивая»…
— Готово! — торжественно заявила Настенька, ставя на стол очередное блюдо с оладьями. — Теперь надо подождать, пока они подостынут, и пойдем в гости. Маренка очень любит оладушки, так что это будет лучший подарок от нас двоих.
— Благодарю, — искренне ответил я, вставая из-за стола, и полез снова обниматься, но на этот раз исключительно из «благодарности». — Чем тебе ещё помочь?
— Можешь продолжить просто обнимать, — невозмутимо ответила Настя и развернулась ко мне спиной, положив мою руку себе на грудь.
— Я смотрю, тебе со мной готовить понравилось? — тихо спросил я.
— Ага.
Больше мои руки никто не останавливал… Но в гости мы всё же где-то через час вышли.
Часть 4
Глава 15. Тревога
Орэн
В тот же день, после полудня.
С тех пор, как Орэн заключил договор с Вещим Лесом, прошла почти неделя. Не считая вылазок с Марком в Лес, всё своё свободное время между школой и вечерней тренировкой он проводил дома с женой. Он был искренне благодарен Марку, что тот не спешит с решением по восстановлению Леса со своей стороны, и жил каждый день как последний, чтобы ни о чём потом не жалеть.
Ни Марене, ни кому-либо ещё он о своём договоре не сказал, но написал и припрятал два письма на имя жены и Любомира, где подробно описал и договор, и последствия, но, как обычно, ни перед кем извиняться не стал.
Когда он пришёл домой после школы и увидел за столом в гостиной весело распивающее чай с оладьями трио соучастников починки Леса, то понял, что его «отпуск» закончился. Снова придётся ставить свою жизнь на кон.
— Здоров, — безэмоционально поздоровался он со всеми и сел за стол рядом с Мареной. — Вы по делу или чаю попить?
— Здоров, — ответил Марк. — Мы…
— Сначала чаю попить, — перебила его Настя, — а потом по делу. Привет.
Марена налила Орэну чая в заранее приготовленную для него чашку и спросила:
— Тебе оладушков положить?
— Давай, — согласился Орэн и придвинул к себе пиалу со сметаной.
Марена положила ему в тарелку пять оладьев.
Разговаривать Орэну ни с кем не хотелось, и он принялся есть, делая вид, что очень голоден.
Настя отодвинула свою тарелку на край стола и обернулась к Марку: