Беспечные
Шрифт:
— Как какой? — удивился Любомир. — Почти прямой. Я ведь из Рода Дэльвена, да и именем тебя нарекал. Просто так, что ли, по-твоему?
Орэн вздохнул:
— Ладно, я пойду.
Он развернулся к двери и тут же вышел на улицу. К его удивлению, его никто не остановил, и он поспешил удалиться, пока Любомир не передумал: ни его не наказывать, ни прадедом становиться.
«На кой мне дед сдался? — думал он, идя по улице в сторону дома. — До сих пор как-то и сам справлялся. А вот от бабушки бы не отказался — детям сказки рассказывать. Только где её взять-то? Надо будет у Любомира потом спросить, умеет ли он сказки рассказывать. Тьфу ты!
«Уже привязали», — напомнил ему его внутренний голос.
«То да… — ответил он сам себе. — Ну и ладно… В крепких объятьях быть приятно… И не одиноко…»
Орэн вспомнил своё детство, когда он так отчаянно искал, к кому бы просто прижаться, дотронуться, почувствовать тепло другого человека, но его всегда отталкивали. Кому был нужен грязный оборванец? Так и жил он, замерзая от холода и одиночества, пока не научился сам «прижимать» к себе других.
«Надо будет попросить Марка научить меня тоже „купол“ ставить, если это возможно, чтобы продолжать прятать Роса от всяких невзгод, даже когда он уйдет. А то, что он скоро уйдет, я даже не сомневаюсь. Больше его тут ничего не держит. А мне сдохнуть за компанию с Росом раньше времени совсем не хочется. Сколько бы я ни хорохорился перед другими, себе не соврешь. Что бы ни говорила мама, но мне до жути страшно теперь, когда я знаю, что моя жизнь не полностью в моих руках…»
Орэн остановился посреди улицы, развернулся и пошёл в противоположную сторону.
«Что-то я захандрил, как и Марк тогда. Может, мне тоже подзарядиться не помешает?» — решил он и направился к Священному Лесу.
Он вышел на окраину Яренки и подошёл к первому более-менее толстому дереву. Оперся на него спиной, закрыл глаза и чуть не заорал от неожиданности — разрывающего голову на части многоголосого хора.
«Благодарю!» — наперебой шептали, говорили, орали, смеялись, шелестели… Деревья!
Орэн отшагнул от дерева и схватился за голову, пытаясь прийти в себя, но в голове до сих пор разносилось эхо их голосов. Немного придя в себя, он развернулся к дереву и заговорил:
— Так, давайте по одному. Начнём с тебя. Что ты хочешь мне сказать?
Он приложил ладонь к стволу и закрыл глаза — мгновенно очутился на освещенной солнцем зеленой лесной поляне, а перед ним возникла обнаженная девушка с длинным вьющимися золотистыми волосами с вплетенными в них зелёными листочками. Она стояла и его задумчиво разглядывала.
— А у тебя глаза цвета леса, — вдруг сказала она. — Не зря Жрецом Леса стал.
— Я? — удивился Орэн. — Это друидом, что ли?
— Ну не я же, — звонко рассмеялась она.
— А ты кто вообще? — решил уточнить Орэн, не совсем понимая: это ему просто девушки мерещатся или она всё же как-то с лесом связана.
— Сестрица Берёзка, — улыбнулась девушка.
— И что же ты мне хотела сказать, сестрица Берёзка? — с интересом спросил Орэн.
— Обнимешь меня? — попросила она и, подойдя поближе, прижалась к его груди.
Орэн мысленно вздохнул и, думая, как бы вежливо отмазаться от посягательств дерева, вспомнил слова сказки, что как-то рассказывала ему Марена.
Он бережно отстранил от себя Берёзку и, глядя в её ярко-зелёные нечеловеческие глаза, заговорил:
— Ты прекрасна, спору нет, но на свете всех милее, всех душевней и добрее для меня Марена — жена моя. Так что давай ближе к делу.
Березка его обиженно оттолкнула, а потом
засмеялась и закружилась по поляне, раскинув руки в стороны и на ходу наряжаясь в длинное белое платье с серыми шрихами.— Девчонки! — приговаривала она. — Он непробиваем! Не зря дед его выбрал нашим связным!
Тут же вся поляна залилась звонким многоголосым смехом, но к облегчению Орэна, другие «девчонки» на ней не появились.
Тут Берёзка хлопнула в ладоши. Смех тут же прекратился. Она грациозно подошла к Орэну и учтиво поклонилась:
— Мы хотим тебе передать, что очень благодарны тебе за то, что связал свою жизнь с нами. Мы позаботимся о нашем младшем братце в сгоревшем лесу, не переживай. Стихии его не тронут, и сам по себе он не зачахнет. Да и тело вы ему дали прочнее, чем у всех нас вместе взятых, так что простой смертный его не сломает. Ведь он родился из ветви самого Древа Мира. Если честно, мы больше беспокоимся о твоей жизни, а не его. Береги себя, чтобы он жил. Считай его своим сыном, если уж тебе так ближе к сердцу будет. Заботься, как о сыне, воспитывай, как сына. Он там один сейчас. Не оставляй его надолго без внимания, пока у него братья и сёстры не появятся рядом.
— Понял, — серьёзно ответил Орэн. — Но я не знаю, как ему дать братьев и сестер. У меня больше нет ветвей Древа Мира.
— А они и не нужны. Собирай капли дождя с его листьев и выливай в озёра в сгоревшем лесу, а когда вода в них перестанет быть соленой и горькой, как слёзы, поливай ею деревья вокруг, и они оживут. Но запомни, лишь тогда вода будет живительной, если её будешь собирать ты или те, кто давали ему тело вместе с тобой и ваши потомки. Не перекладывай этот долг на других, да и негоже давать трогать дитя малое всем подряд.
— Запомнил.
— Тогда до встречи! — дотронулась до него рукой Берёзка, и видение исчезло.
Орэн открыл глаза и посмотрел на дерево, к которому прикасался. На нем была белая кора с серыми прожилками и пышная крона из ярко-зелёных треугольных листочков.
«Похоже, мне пора заучивать названия деревьев», — усмехнулся он и, убрав руку, снова оперся на дерево спиной, закрыв глаза.
Картинка перед глазами осталась обычной — яркая россыпь белых «звёзд» на тёмном фоне. В него потекла магическая сила, как и обычно, и он, наконец, расслабился, стараясь ни о чём не думать, ведь теперь он знал, что не только у грифонов хороший слух в этом мире.
Через час он отлип от дерева, почувствовав себя достаточно бодрым, и пошёл домой.
«Как просто, оказывается, было жить в мире людей, — думал он. — Они хоть мысли твои не читают, и не надо быть настороже ежесекундно. Так и свихнуться можно, контролируя каждый свой шаг и каждую мысль».
До вечерней тренировки оставалось ещё несколько часов, и Орэн подумал, что не зря от неё отказался заранее — на деревья он уже сегодня смотреть не мог. Безудержно хотелось спрятаться от них подальше. Например, дома.
Когда до дома оставалось ещё минут пять пути, он с удивлением начал замечать, что каждый следующий шаг даётся ему всё сложнее и сложнее, будто он засыпал на ходу.
«Что-то со мной не так, — заподозрил неладное Орэн. — Будто я помирать собрался… Росток!» — осенило его, и он свернул к дому Марка.
К его облегчению, Марк оказался дома и даже сам открыл дверь.
— Спасай, друг, — сказал Орэн, облокотившись на косяк двери и тяжело дыша. — Проверь Росток. С ним что-то не так. Не знаю. Полей его, что ли. А то я сейчас сдохну.