Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Но поспать нам так и не удалось. Настя лежала на боку и то поглаживала мои волосы, то обнимала за шею. Я сидел к ней то спиной, то в пол оборота, иногда поглаживал по лицу и волосам. Мы всю ночь тихо переговаривались и смеялись. Чем-то ещё мне было бы заниматься стыдно.

Уснули мы только на рассвете и проснулись через несколько часов. Не знаю, в какую щель Ратибор подглядывал, но он вышел из своей комнаты только тогда, когда Настя проснулась, оделась и причесалась. Вышел он уже с сумкой и сказал, что уходит жить в мужской дом, а этот дом теперь мой. Навсегда. В память

о его дружбе с моим отцом. Я его искренне за это поблагодарил.

Если Ратибору и было стыдно, то виду он не подал.

Мы остались вдвоём, и я решил, что никому из нас теперь не должно быть стыдно находиться в этом доме, но на всякий случай всё же уточнил:

— Настя, а тебе не стыдно быть со мной в доме незамужней, да ещё и на виду у всех своих? — серьёзно спросил я.

— В доме не стыдно, — улыбнулась Настя. — На виду… — она отвела глаза в сторону.

— Так, ну давай тогда подумаем, что мы можем сделать, — начал вслух рассуждать я. — Твоему отцу я уже заявил, что я на тебе не женюсь, так что этот вариант отпадает.

— Это был мой старший брат, — засмеялась Настя. — Если бы ты это заявил моему отцу, он бы тебя убил на месте.

— Ну, значит, мне повезло, — я равнодушно пожал плечами. — Уехать мы тоже не можем, пока я не восстановлю Священный Лес. Дома сидеть не выйдет. Так что могу разве что предложить везде тебя сопровождать.

— И как мне от этого должно быть не стыдно? — весело-задумчиво поинтересовалась Настя.

— Ну, я не знаю… Ты у нас тут девушка — сделай так, чтоб им было завидно, а не тебе стыдно.

— А ты умнее, чем кажешься, — засмеялась Настя.

— Благодарю, милая. Получается, тебе стыдно, потому что я дурак, а не потому, что я на тебе не женился?

— Возможно, — хихикнула Настя и тут же ловко перевела тему: — Кстати, а почему жениться-то не хочешь?

— Мне стыдно в этом признаться, — усмехнулся я. — Спроси ночью, может, отвечу.

Всё! — хлопнула она в ладоши. — Я тебя раскусила! Я знаю, как застыдить бесстыдного Марка средь бела дня!

— И–и-и? — мне стало неподдельно интересно.

— Назови меня Настюшей!

— Наст…

«Чёрт! Не могу!»

— Да у меня язык не повернётся такое сказать!

— Ну, тогда я раздеваюсь и выхожу голой на улицу! Мне уже всё равно стыдно. Терять больше нечего! Называй!

Я молчал.

«Ну как в здравом уме и при светлой памяти можно такое выговорить?! Это же ниже моего мужского достоинства!»

«У тебя нет достоинства, — опять ржал с меня мой внутренний голос. — Разве что мужское не-достоинство».

Пока я пререкался сам с собой, Настя действительно начала раздеваться… На этот раз я как-то был не особо этому рад.

«Ну, что это за „юша“? Не к лицу же…»

— Настенька, не надо, — я подошёл к ней и начал обратно завязывать её пояс.

— Глупый ты! — Настя меня обняла за талию. — Всё «Настя» да «Настя». Я что тебе, чужая? Даже грозный Киран называет грозную Элеонору «Нори» и не краснеет, и не заикается при этом. А ты меня будто всё время отталкиваешь от себя, отталкиваешь даже моим именем, держишь на вытянутой руке. Вот скажи, зачем, а?

Я молчал.

Молчание

затягивалось.

Пришлось нарушить молчание первым:

— Если я буду называть тебя Настенькой, можно я не буду пока отвечать на этот вопрос?

— Пока можно. Тогда я пока буду называть тебя Маркоша!

— Пожалей мои уши! — взвыл я.

«Вот что мне с ней делать? Того и гляди выведет на чистую воду, и что тогда буду делать я? Я не Киран и не умею так хорошо скрывать свою тьму ото всех, если они подходят слишком близко».

К обеду нам всё-таки удалось договориться, что всякие «Настеньки» и «Маркоши» разрешены только когда мы наедине. Пришло время выходить в свет, а то скрываться от всех дома начинало быть стыдным. Мы пошли к Мирияру и Марене в гости.

Идти нам было всего минут пять, но мы почему-то пошли в другую сторону и уже с полчаса в прямом смысле слова наматывали круги — тут все переулки круглые — по Яренке, болтая о том, о сём.

«Наверное, это её способ показать всем, что ей не стыдно», — подумал я.

— Слушай, а знаешь, как звали раньше Маренкиного мужа? — вдруг ни с того ни с сего спросила Настя. Ладно, Настенька.

— Откуда мне знать? — удивился я. — Я тут раньше не жил.

— Орэн Берегдес, гвардеец графа Неррона.

Я аж остановился от неожиданности. Пока я пытался осмыслить, как дремиряне могли выдать свою «сестру» за действующего шпиона врага, а у графа не могло быть живых недействующих шпионов по определению, дали ему дремирское имя Рода, да ещё и начали обучать управлять Факелом, Настенька продолжала идти по улице и сплетничать как ни в чём не бывало. Пришлось догонять.

— Представляешь? — продолжала она. — Маренку отправили за тобой, а она вернулась раньше срока, без тебя, да ещё и с другим красавчиком. Все очень удивились и даже его не убили на месте. Но самое смешное было потом: он через неделю сам заявился к дедушке Яромиру и попросил Маренкиной руки.

«Настенька, а ты хитрюга! — мысленно улыбнулся я. — Зачем ты меня спрашивала, если и сама знаешь ответ?»

— Может, дедушка Яромир и не удивился, но мы все были, мягко говоря, озадачены. А когда Орэн вернулся с Обряда Посвящения с новым именем, и это оказалось его настоящее Родовое имя, мы вообще перестали что-то понимать…

Настенька ещё долго что-то рассказывала, а я понял, что мне надо поговорить с Мирияром. Кажется, теперь я понял, почему он меня недолюбливает — считает бесхребетным. Это чувство неприязни у нас взаимное, ведь я не люблю, когда обо мне это знают.

Когда моя девушка рассказала мне всё, что хотела рассказать, мы загадочным образом сразу же очутились у дверей дома Мирияра, но, к моему облегчению, хозяев не было дома. Сегодня я ни о чём больше говорить не хотел, да и видеть никого, кроме Настеньки, тоже.

Мы пошли домой, и я заметил, что она начала вести себя более непринуждённо, чем ещё полчаса назад.

«Похоже, ей уже не стыдно ходить по улицам Яренки, — с некоторым облегчением подумал я. — По крайней мере, со мной рядом, — я глянул на неё украдкой. — А одну я тебя отпускать всё равно не собираюсь».

Поделиться с друзьями: