Беспокойные боги

"Да", - сказал Кхарн. "Ты же не думаешь всерьез, что я бы предложил такую вещь без выгоды для себя. Я позаботился о том, чтобы всегда знать, где находится каждый из их флотов. Для моей собственной безопасности".

"А взамен, - сказал я, - они построили твои двигатели. Их построил Дораяика".

"По крайней мере, это мой брат тебе рассказал", - сказала она.

"Ты обманул их", - сказал я. "Продал им средства для создания империи, но на самом деле ты строил ее для себя".

"Я получал каждую их передачу. Каждое сообщение. Каждую угрозу. Все, что они передавали друг другу на моих аппаратах с самого начала. Я получил повестку, которую Дораяика послал всем принцам. Я слышал, как он объявил себя королем, и послал свои поздравления. Он считает меня одним из своих слуг, но я позволил этой выдумке сохраниться." Снова смех. Молочно-черные глаза расширились. "Переспи с дьяволом, и тогда тебе придется заплатить..."

Я не мог в это поверить. "Ты мог дать нам это в любое время", - сказал я. "Мы могли бы закончить эту войну тысячу лет назад, прежде чем она успела по-настоящему начаться. Сколько жизней было потеряно из-за твоего молчания? Из-за твоего каприза? Сколько миллиардов жизней?"

"Я говорил тебе, - заметил Кхарн, - когда ты в последний раз заходил в мою дверь: человечество для меня ничто. Сьельсины - ничто. У меня есть другие заботы".

"Твоя собственная бессмертная жизнь".

"Я так же стар, как и ваша цивилизация", - сказала она. "Я родился на Омеле, на Новой Итаке - планете, которой больше не существует. Я убил последнего из Мерикани, истинных Мерикани, здесь, на Воргоссосе. Я воевал с тремя вашими императорами на протяжении веков - хотя об этом уже забыли. Именно я первым вступил в контакт со сьельсинами. Я - история, Марло. Должен ли я быть уничтожен?"

Казалось, что тросы, обвивающие мои ноги, были змеями, отростками, щупальцами, управляемыми существом на троне. "Я должен был убить тебя", - сказал я, оборачиваясь, чтобы посмотреть через плечо. "Сколько миллиардов?" снова спросил я. "Ответь мне!"

"Сколько они стоят по сравнению со мной одним?" - спросила она.

Я почувствовал, как кровь закипает в моем пылающем сердце, прежний гнев Марло, не уничтоженный преображением Абсолюта, но проясненный. Если раньше это был всепоглощающий огонь, то теперь это был луч обжигающего света, пронзающий мою душу так же остро, как глаза Калена Гарендота, луч света, подобный сверкающему мечу Рагамы. Я твердо ухватил эту ярость, крепко держа ее. В тот же миг мне показалось, что в моем шлеме не хватает воздуха, и я схватился за рычаги управления, освобождая себя, чтобы вдохнуть холодный, сухой воздух зала.

Видя, что я так потрясен, мрачный смех зазвучал снова, холоднее, чем все, что я слышал из уст монарха Латарры.

"Ты сам пришел за средствами для уничтожения расы сьельсинов", - прозвучал стальной голос, демонический смех звучал не только из тех устройств, которые говорили, - звенящий диссонанс, точка и контрапункт. "Ты и я - одно и то же".

"Мы не похожи", - сказал я, сдерживая ярость. Неужели я действительно собирался оставить это существо в живых?

Я продвинулся на один шаг женщине, восседавшей на троне. Ее дроны-близнецы отлетели от меня, сверкнув линзами.

"Твое лицо..."

Один из двух дронов отделился от другого, нарушив строй. Он поплыл по воздуху в мою сторону. Я слышал, как он жужжит. Его стеклянный глаз уставился мне в лицо, сфокусировав диафрагму.

"Ты не Адриан Марло", - сказал механический голос. "У тебя другое лицо".

Другой Сагара сказал то же самое. В точности то же самое.

"Я проделал долгий путь, чтобы вернуться в твой зал", - сказал я, распуская волосы. Они рассыпались по плечам, не шевелясь в неподвижном воздухе. "Я не уйду, пока не выполню свою задачу".

"Ты не можешь убить меня!" - сказала она в ответ. "Ты сам это сказал. Тебе нужен мой корабль".

"А ты хочешь жить", - парировал я, бросив взгляд на голема Юме, чье пустое сердце хранило мой меч. "Ты сказал, что мне нечего предложить тебе, кроме смерти. Ты ошибаешься. Для тебя есть выход, если ты согласишься".

Палец дернулся. Глаза сузились. Раздражение? Разрешение?

"Твой брат мертв, но его люди еще не знают об этом. Забери его тело. Займи его место. Объяви о победе. Ты можешь настроить его армию против остальных, заманив их в ловушку здесь, на Воргоссосе".

"Забрать его тело?" - спросила женщина. Слова прозвучали негромко, сдавленно от неожиданности, как будто эта мысль восхитила ее и не приходила в голову.

"Кто может сыграть роль Кхарна Сагары лучше, чем Кхарн Сагара?" спросил я. "Забери Латарру себе. Оставь себе Воргоссос. Отдай мне "Демиург".

Дроны возобновили свой строй, превратившись в пару глаз на невидимом и нематериальном лице. Я проигнорировал их, вместо этого встретившись с пристальным взглядом затуманенных глаз женщины-нежити.

"Нет". Слово упало, как Белый меч. В зале снова раздался черный смех. "Нет, я хочу большего".

Большего? Я сделал еще один шаг к трону.

"Ты умер, - сказала она. "Без синаптического кинезиса. Без нейрошнурка, или клона, или вообще какого-либо праксиса. Я хочу эту силу. Вечную жизнь".

"У меня нет такой силы", - ответил я.

Я ждал выстрела, увидев, как левый глаз дрона сверкнул точно так же, как сверкали глаза безумного Гарендота. Я понял, что мое время пришло. У меня оставалось всего мгновение, чтобы действовать.

На Дхаран-Туне Северин сказала, что мой мозг обрабатывает время иначе, чем у других людей, что я могу воспринимать его с достаточной остротой, чтобы при необходимости видеть квантовые возмущения каждого мгновения. Именно так я мог разрушать реальность и изменять ее. Возможно, вы считаете, что существует множество миров, множество Адрианов, множество тех, кто читает эту страницу. Существует только один, хотя этот один может занимать мириады состояний. Мое видение было ограничено - и остается ограниченным - моими органами чувств. Я не могу повлиять на то, чего не вижу, не слышу, не воспринимаю. Выстрел может застать меня врасплох или нападающий. Однажды меня может свалить яд или сразить вирус. Я не могу открыть замки, механизмы которых скрыты от меня, или повернуть время вспять.

Но я все еще могу сделать невозможное.

Рассеять луч, как это было сделано в лаборатории, было делом нехитрым. Я почувствовал, как он пролетел мимо меня, зная, что мои щиты уже израсходованы. Дрон был прямо передо мной, в ярде от моего лица.

Моя рука потянулась к мечу.

На Актеруму я видел видение моих других "я", моих других состояний - Адрианов, которых никогда не было. Один из них вложил меч в мои руки. Теперь я призвал его к себе. Юме забрал у меня меч и спрятал его в своей груди. У меня не было ни возможности, ни способа узнать, что он там, кроме памяти.

Кроме веры.

Я не посмотрел вниз, не проверил крепление, чтобы убедиться в том, что симург из слоновой кости там. Я знал, что так и будет. Пока я не смотрю, он будет там.

Так и вышло.

Лезвие вспыхнуло бледным огнем. Поднялось. Упало.

Оба дрона Вечного умерли в одно мгновение, безжизненно рухнув на пол. Юме дернулся, пытаясь встать между мной и своим повелителем, но я ударил андроида, и его бесценный корпус из позолоты, стекла и латунных шестеренок разлетелся в прах. Я взошел на возвышение к Кхарну, меч ярко сверкал в моих руках.