Беспокойные боги

Никто не отозвался.

"Что они говорят?" спросил Анназ. "Что случилось?"

"Умерший ослушался меня", - сказал я и подошел к главному пульту. Я постучал по черному стеклу. Панель ожила, под стеклом поплыли четкие изображения. Я нашел коммуникатор и набрал адрес "Аскалона".

"Нима!" почти крикнул я. "Нима, это Марло. Ты меня слышишь?"

Говоря, я наблюдал, как Рамантану поворачивается на месте, с мокрым мечом в руке, осматривая окровавленный мостик. Анназ стоял прямо в дверях с тремя своими людьми, плазменные горелки были наготове в чешуйчатых руках. Я чувствовал напряжение между двумя народами, как между множеством струн кетгута. Мне почти казалось, что можно взять ноту, ударив по воздуху между ними.

Ответа не последовало.

"Нима, - попытался я снова. "Я посылаю к тебе Кассандру. Нима!"

Ничего.

На темной панели вспыхнуло сообщение об ошибке.

Сбой. Код 122: Обнаружен сбой в жесткой линии.

Я ударил кулаком по консоли. "Линия оборвана".

"Вы могли бы попробовать радио", - посоветовал Анназ, подскакивая ко мне.

Я попробовал, но был встречен шипящей тишиной.

Нима был мертв. Должен быть мертв, и юный Альбе вместе с ним. Кассандра не найдет корабля, который увез бы ее из этого ужасного места. Я представил, как она летит в когтях ирчтани, умирая от голода в пустыне, пока они с трудом преодолевают трехтысячемильный путь до Маркова.

У них не было шансов, как и у нас.

Мы прибыли на "Рею", чтобы умереть.

Я вцепился в край главной консоли обеими руками, сжал так сильно, что заболела правая рука. Левая - с ее ложными костями - казалась онемевшей и пустой. На меня навалилась страшная тяжесть, которую я слишком хорошо знал. Моей жизни, жизней всех, кто меня окружает.

Мира.

"Что теперь?" - спросил Рамантану на своем грубом языке.

Эти слова вывели меня из задумчивости, и я переключил комм на широкополосную связь.

Мостик наполнился потоком отрывочных голосов, каждый из которых был перегружен напряжением и статическими помехами.

"- Прижаты сверху... хребтом!"

" ...Мантикора-5 здесь ..."

"Подвергаюсь массированному обстрелу!"

"Чаана ишаа! Ишаа! Ишаа!"

Анназ пристально посмотрел на меня одним темным глазом. "Мы все еще сражаемся".

"Это Адриан Марло!" почти прокричал я в микрофон. "Комендант Гастон еще жив?"

Тишина на линии. Сюрприз?

"Лорд Марло!" - раздался знакомый низкий голос. "Мы думали..." Помехи заполнили соединение. " ...мертв!"

Это был Вимал Гастон. Я почувствовал, как мое сердце забилось при этом звуке. "Гастон!" я крикнул в коммуникатор. "Где вы? Где специальный агент Альбе?"

"Альбе?" в голосе Гастона слышалась растерянность. "Я его не видел! Что за… -тская же…-на?"

Что за гигантская женщина?

"Вот почему мы здесь, комендант!" сказал я. "Где вы?"

Ответ не заставил себя ждать. "Северный хребет! Над лагерем! Окопался! С видом на..." И снова помехи. "- руины!"

Я знал это место: над вырытыми улицами Фанамхары возвышалась высокая дюна. На самом деле это был не хребет - он весь состоял из песка, - но он был выше окружающей местности. Гастон и группа выживших, должно быть, укрылись там.

Хаос, подумал я. Сплошной хаос.

"Я хочу, чтобы вы полностью отступили!" заговорил я. "Уводите своих людей так далеко отсюда, как только сможете! Полный отход, как слышите?"

"Сэр?"

Это ничего не даст. Радиус действия оружия NEM превышал дюжину миль, и Гастон со своими людьми никак не мог успеть убежать. "Отставить!" крикнул я. "Вы можете добраться до руин? Под землей?" В Фанамхаре у них было больше шансов, чем на открытых дюнах.

"Да, лорд". Голос Гастона потрескивал и шипел. "Что вы собираетесь делать?"

"У нас есть бомба", - сказал я, щелчком пальцев призывая Анназ присоединиться ко мне. "Атомная, предназначенная для уничтожения этого гиганта".

"Что это, лорд?"

"Вы не поверите, если я вам скажу", - сказал я. "Идите, комендант! Спасите своих людей, если сможете". Я оборвал связь. "Почему я не могу подключиться к своему кораблю?"

Анназ подошел ко мне. "Мертв?" Я покачал головой. "Связь не работает?"

"Возможно", - сказал я, переходя к следующей консоли. "Ты нужен мне у тактической консоли. Появится запрос на включение NEM. Мы оба должны дать разрешение на стрельбу одновременно". Люди Оберлина не раз инструктировали меня по использованию оружия.

Говоря, я набрал команду на открытие пусковой шахты в задней части корпуса "Реи".

Из коридора снаружи донеслись звуки нечеловеческих криков, кашель плазменного оружия моих ирчтани.

"Мнунатари", - решил Рамантану.

Запищал сигнал тревоги, на моей консоли замигали огоньки. "Что-то не так".

"Я должен подняться туда". Отвернувшись от панели, я оглядел комнату. "Анназ, Рамантану, со мной". Я повторил последнее на сьельсинском и поспешил к двери.

Звуки боя в коридоре снаружи прекратились, и я вздрогнул, когда дверь распахнулась и в ней появились два сьельсина. Они обнажили горло и отступили назад, показывая четырех свежих мертвецов на полу.

"Отомно, Джуга, вы остаетесь", - сказал Рамантану этим двоим. "Мы уходим."

Эти двое не стали перечить своему однорогому капитану, и я протиснулся мимо туда, где четверка ирчтани держала ближайшие двери. Анназ приказал им оставаться и следить за сьельсинами, а всех остальных убивать.

Пусковой отсек примыкал к задней части корпуса и простирался настолько далеко, насколько это было возможно, над трюмом и инженерной палубой. Лифты не работали, когда мы добрались до них, и нам пришлось подниматься по лестнице. Рамантану настоял на том, чтобы идти первым, и послал вперед двух своих оставшихся скахари. Я бросился за ними, двигаясь как во сне. Вскоре мы достигли верхнего уровня и, повернув направо у лестницы, поспешили по коридору на корму. Привлеченные, возможно, шумом наших ног, из проема слева от нас появилась пара мародеров-сьельсинов. Они сделали запрос и увидели меня и людей Анназ слишком поздно. Люди Рамантану кинулись и повалили их, когтистые руки рвали мечи, раздирали горла.

Из открытой двери выскочил еще один сьельсинский мнунатари и налетел на одного из людей Рамантану. Вытащив тонкий нож из ножен на запястье, падальщик вонзил лезвие в мягкое, незащищенное броней место под рукой бойца. Оба ксенобита упали, падальщик наносил воину новые и новые удары. Слишком поздно, чтобы помочь, я бросился вперед, описав своим клинком плоскую дугу, которая снесла голову убийце.

Под только что обезглавленным телом умирал воин. Я подумал, что такие междоусобные бои - неотъемлемая часть жизни сьельсинов.