Беспокойные помощники

То тут, то там попадались приземистые кустики земляники. Под широкими листьями прятались сочно-красные ягоды. В траве мелькали маленькие серые мышки. Лакомились ягодами, а то и просто игрались. Балаболка приветливо махала им лапками, но мышки только встревожено поглядывали на ташасов, и моментально удирали, стоило тем приблизиться.

– Эй, погодите! Мы друзья! – громко пищала им вслед Балаболка.

Мышки только быстрее перебирали лапками. Наверное, не верили. Балаболка каждый раз вздыхала, и начинала хмуриться. Толстяк углядел в просвет целую россыпь ягод и предложил сделать привал. Никто возражать не стал. Аккуратно уложив дохлую мышку под кустиком, Толстяк сорвал красную ягоду, вдумчиво обнюхал и целиком отправил в рот. Почавкал. На красной мордочке проступило такое выражение, что всем сразу стало понятно: ягоды куда лучше чем даже "очень ничего". Умник сорвал одну, осторожно откусил половину, прожевал и объявил:

– Вкуснятина.

Ташасы дружно набросились на ягоды. Умник ничуть не преувеличивал. Вкуснотища была еще та. Вся компания с удовольствием лакомились сочными ягодами, перебегая от одного кустика к другому. Сновавшие вокруг мышки предпочитали устроиться около одного кустика, и обобрать его подчистую. Ташасы же с легкостью оставляли висящую рядом ягоду, если та, что подальше, казалась им более сочной. Они быстро навострились определять вкус на глаз: чем краснее ягода, тем вкуснее. Те, что имели белый бок или вообще тяготели к зеленому цвету, были не такие вкусные и совсем не сочные.

Так, от ягодки к ягоде, ташасы добрались до воды. Лапки и мордочки были перемазаны соком.

– Уф, - сказал Хитрец, похлопывая себя по округлому животику. – Надо бы сделать привал.

– Неплохо бы, - согласился Умник, усаживаясь на траву.

Балаболка кивнула, и сорвала еще одну ягодку. Розовая ташаска с сомнением оглядела ее, словно прикидывая, влезет ли та в набитое пузико, но так и не пришла к определенному мнению. Толстяк попробовал на десерт листики земляники и нашел их вполне съедобными. Не ягоды, конечно, но тоже очень ничего. Лохмушка углядела в просвет блеск водной глади и сказала, что пойдет умыться. Остальным было лень дрызгаться в холодной воде, но тяга к единству победила. Недовольно ворча, ташасы поднялись и побрели за умчавшейся вперед дымчатой.

Умывшись, все сразу почувствовали себя бодрее. Справа вовсю шумели работники. Глухо бухали и весело перекрикивались. Ташасы повалялись на песочке, обсохли после бурного процесса умывания и собрались в обратный путь.

– А где мышка? – спохватилась Балаболка.

Толстяк неопределенно махнул лапкой.

– Там. Под кустом валяется.

– Под каким? – недовольно проворчала Лохмушка.

Толстяк озадаченно повертел головой, и пожал плечами. Лохмушка фыркнула. Толстяк углубился в заросли, потом вышел обратно и снова пожал плечами. Хитрец усмехнулся.

– Ну вот и похоронили.

– Только не знаем – где? – проворчала Лохмушка.

– Ну, раз уж мы найти не можем, то и Тика не найдет, - успокоил всех Умник. – Пойдемте обратно, а то, слышите, эти уже шуметь перестали. Как бы и нас не хватились.

– А мышка? – слегка расстроенным тоном спросила Балаболка.

Толстяк развел передними лапками и состроил виноватую мордочку.

– Да ее теперь только другие мышки найдут, - сказал Умник.

– Вот они и перехоронят, если что не так, - заключил Хитрец. – Побежали.

Они рванули прямо вдоль берега, чтобы ни на что не отвлекаться. Разве что на особенно сочные ягоды земляники, которые просто нельзя было пропустить. В набитые животики уже не влезало, но практичные ташасы забирали плоды с собой. После хорошего забега потребленные калории утрамбуются, и можно будет сразу восстановить силы.

Под одним из кустов ташасы заметили мышку. Не ту, потерянную, ту они так никогда больше и не видели. Это была вполне живая и не чисто серая. Грудка была белой, а спинка – сероватой с нежным голубым отливом. Встав на задние лапки, мышка объедала сочную землянику прямо с куста, цепко удерживая ягоду передними лапками. Сок стекал по мордочке и капал на грудку. Балаболка приветливо помахала мышке лапкой.

– Э-эй! Привет!

Мышка вздрогнула, и испуганно сжалась. Втянула головенку в плечики, одни ушки остались. Лапки выпустили недоеденную ягоду. Веточка распрямилась.

– Привет! – снова крикнула Балаболка.

Ташасы все вместе помахали лапками, демонстрируя, какая они дружелюбная компания. Мышка слегка расслабилась. За ее спиной раздвинулась трава и появилось странное существо. Ташасы такого никогда не видели.

Существо было размером с ладонь человека. Плоское дискообразное тельце покрывал хитиновый панцирь. По бокам торчали шесть тонких ножек. У паучка были бы точно такие же, подрасти он до такого размера. Впереди из панциря высовывались синие глазки, беспрестанно двигавшиеся туда-сюда на тонких зеленых стебельках. Сзади был хвост. Длинный и толстый, он загибался вперед, нависал над существом и выступал даже дальше, чем глазки. Заканчивался хвост длинным черным шипом. В астрале на нем болталась ядовито-зеленая капля, не предвещавшая ничего хорошего.

В целом, существо выглядело опасным и было именно таковым. С плавной стремительностью оно беззвучно скользнуло к увлеченному ягодой грызуну и ударило хвостом. Шип вонзился мышке в шею и та сразу застыла. Существо тоже замерло. В астрале же, напротив, развернулась отчаянная, но безнадежная для мышки борьба.

По хвосту, как энергия по шпилю, скользнуло белоснежное кольцо с гравировкой из черепов. Коснувшись голубенькой ауры жертвы, оно наложило на нее свой отпечаток и немедленно рассеялось. Магическая печать замерцала, плавно переливаясь из белого в ядовито-зеленый и обратно. Аура жертвы поблекла, съежилась и начала перетекать на странное существо. Ташасы только теперь обратили внимание, что собственной ауры у существа не было. Ни живой, ни даже магической. Даже отобранная у мышки аура на нем не задерживалась, стекаясь куда-то внутрь панциря. В астрале он казался еще прочнее, чем в реальности.

Мышка сжалась, инстинктивно пытаясь удержать свою ауру, но втягивающая сила хвоста была слишком сильна. Он выкачивал энергию, как насос, и с ней уходила жизнь. В реальности мышка старела и усыхала буквально на глазах.

– Эй, ты чего творишь?! – крикнул Хитрец.

Странное существо вздрогнуло в реале и застыло в астрале. Организм жертвы среагировал на паузу, и стянул растрепанную ауру к телу. Размазанная тонким слоем, она уже была едва заметна.

– Та высохшая мышка… - сказал Умник. – Эй, это же его работа! Эй, ты…

Существо не стало дожидаться окончания фразы. Выдернув жало, оно стремительно метнулось прочь и нырнуло в траву. Толстяк подхватил валявшийся тут же камушек и запустил следом, но попал или нет – так и осталось неизвестным. Камушек с шелестом ввинтился в траву, только его и видели. Мышка закачалась и без сил осела на землю. Ташасы подошли к ней. Бедняжка подняла на них серо-голубые глазки, в которых перемешались страх и какая-то монументальная усталость. Та, что обрушивается как снежная лавина и впечатывает жертву в землю, не позволяя ни пошевелиться, ни даже вздохнуть как следует.

– Эй, ты живая? – спросила Лохмушка.

Вряд ли мышка говорила на человеческом языке, но движение зрачков само сформировало утвердительный ответ. Балаболка сдернула с ветки недоеденную ягоду и сунула ее мышке прямо в мордочку.

– Вот, поешь. От такой вкуснятины сразу полегчает.

Мышка рефлекторно дернула передними лапками, и неуклюже обхватила ими ягоду. Сок потек по мордочке, по грудке, но кое-что и в рот попало. Умник потянулся в астрале, снял магическую печать и поспешно зашвырнул ее в воду. Белый диск коснулся синего потока и немедленно рассеялся без следа. Умник хмыкнул, подбежал к воде и на всякий случай вымыл лапки. Те что руки. Которые ноги вымылись сами, пока Умник туда-сюда по воде шлепал.