Беспощадная истина
Шрифт:
Громкой огласки избежать не удалось. На обложке журнала «Спортс Иллюстрейтед» красовался громадный заголовок: «СУМАСШЕДШИЙ!» Президент Клинтон заявил, что он был «в ужасе». В комедийной телепрограмме «Леттерман и Лено» появились соответствующие шутки. К примеру, я был номинирован на звание «Спортсмена Уха», а сам поединок назвали «Расплатой за перекус». Пресса призвала к моей пожизненной дисквалификации. Меня называли «грубым», «отвратительным», «возмутительным», «диким», «ужасным», «мерзким», «гнусным», а также «каннибальским». Но меня это мало беспокоило. Я уже понял, что в любом случае этот случай будет использован против меня.
Проблема отчасти заключалась в том, что люди реагировали на имидж человека, а не на его истинную суть. По записи поединка можно было сделать совершенно четкий вывод о том, что Холифилд дрался очень грязно,
Наряду с этим нашлось много людей, которые выступили в защиту моего поступка. Я получил большую поддержку от иностранной прессы. Так, Тони Сьюэлл, английский журналист, опубликовал статью под названием «Почему «Железный Майк», которому устроили разнос, все же был прав». Он, в частности, писал: «Весь мир негодует, требуя, чтобы Тайсону впредь запретили приходить в бешенство и крушить все вокруг. Но я чую отчетливый запах лицемерия. Тайсон проявил себя как гладиатор, нарушивший правила. А настоящие дикари – это зрители, которые теперь хотят скормить его львам».
228
В 2013 году американская газета «Times Union of Albany» сообщила о том, что Эвандер Холифилд был в списке клиентов компании «Applied Pharmacy» (зарегистрирована в г. Мобил, штат Алабама), принимающих стероидные препараты. При этом Э. Холифилд проходил в списке компании не под своим именем, а под прозвищем, и был привлечен к судебному разбирательству в качестве свидетеля.
Я оказался в весьма спорной ситуации, в которой может оказаться любой человек, когда в голову приходит такая мысль: «Да, это п… ц, я не должен был этого делать! Но я не мог поступить иначе!» Через несколько дней толпы людей уже аплодировали мне за то, что я укусил этого парня. Все стали думать, что это круто.
– Да, чемпион, я бы тоже укусил этого ублюдка! – кричали они.
Я чувствовал себя гораздо лучше, когда меня осуждали за то, что я откусил ухо, чем когда меня за это хвалили.
Вскоре после боя начались судебные иски. Один парень подал коллективный иск, чтобы получить компенсацию за свой билет. Еще одна женщина, которая подавала напитки во временном буфете в зале, заявила, что получила травму, когда охранник толкнул ее на стол, когда начались беспорядки. Все эти иски были отклонены.
Жена Холифилда также грозилась подать в суд на Крокодила за то, что в ходе боя тот, среди прочих наставлений, кричал мне:
– Майк, позубастей! Покажи зубы!
Она отказывалась признать, что под выражением «показать зубы» в данном случае имеется в виду не «укусить», а «быть более напористым».
Дон был обеспокоен тем, что мне могут запретить выступать до конца жизни, поэтому он уговорил меня предпринять некоторые антикризисные меры. Он нанял Сига Роджика [229] , крупного специалиста по связям с общественностью, чтобы тот написал заявление, с которым мне предстояло выступить в следующий понедельник на пресс-конференции в MGM Grand:
«Я сорвался и вышел из себя. Вечер прошедшей субботы был худшим вечером в моей профессиональной карьере. Сегодня я здесь, чтобы извиниться, чтобы просить тех, кто ожидал большего от Майка Тайсона, простить меня за этот срыв на ринге и за то, что я сделал. Я никогда не делал этого прежде и не намерен делать этого впредь».
229
Зигмунд «Сиг» Роджик – исландский/американский бизнесмен, президент компании «Rogich Communications Group», занимающейся обеспечением связей с общественностью и антикризисного управления, рекламной и маркетинговой деятельностью; являлся консультантом президентов США Рональда Рейгана и Джорджа Буша-старшего, а также Фрэнка Синатры.
Я извинился перед Холифилдом и продолжил читать написанное для меня:
«Я думал, что мог проиграть из-за серьезности рассечения над глазом, и вышел из себя. Могу только добавить, что мне всего лишь тридцать один год, я в самом расцвете карьеры, и я сделал это, потому что у меня не было другого пути. Я вырос на улице, я боролся за то, чтобы вырваться оттуда, и я туда уже не вернусь. Я проделал в своем прошлом трудный путь. Я не оканчивал элитных
школ, некому было помочь мне, когда я больше всего нуждался в этом. Я ожидаю наказания и готов заплатить за свой срыв, как мужчина. Я обращался за помощью к врачам-специалистам, чтобы мне сказали, почему я сделал то, что я сделал, и я получу эту помощь. И теперь я буду пытаться тренировать не только свое тело, но также и свое сознание».Я зачитывал эти слова, написанные для меня, но сам не верил в то, что произносил. Я чувствовал себя весьма дерьмово от того, что мне приходилось говорить все это, поскольку в моем сердце было совсем иное. Я просто соблюдал формальности. Я знал, что в любом случае против меня будут приняты меры, и, если честно, меня действительно не беспокоило, дисквалифицируют ли меня. Я покупал в Нью-Йорке «Феррари», когда Атлетическая комиссия штата Невада собралась, чтобы решить мою судьбу. Меня представлял Оскар Гудман, который затем стал самым известным в истории мэром Лас-Вегаса. Пресса призывала пожизненно дисквалифицировать меня. Оскар выработал хорошую защиту, но члены комиссии жаждали еще крови. 9 июля, обозвав меня «позором для бокса», они оштрафовали меня на 10 процентов моего состояния, что составило три миллиона долларов, и дисквалифицировали меня по крайней мере на год. После всего того, сколько денег я обеспечил этому городу, я почувствовал себя преданным. Никто даже приблизительно не принес Лас-Вегасу такой выручки, как я.
Это было еще одно Правило Тайсона. Штраф и дисквалификация, как эти, были беспрецедентными для профессионального спорта. В 1977 году Кермит Вашингтон из баскетбольного клуба «Лейкерс» во время игры сломал Хьюстону Руди Томьяновичу из клуба «Рокетс» челюсть и проломил ему череп. Он чуть не убил Руди, который был вынужден завершить свою карьеру после этого удара, – и был оштрафован лишь на 10 000 долларов с дисквалификацией на шестьдесят дней. Хоккеист Дэйл Хантер жестко толкнул Пьера Тарджона сзади на борт после того, как тот забрал у него шайбу и забил гол, который решил игру. Этот удар перечеркнул участие Тарджона в играх серии плей-офф того года – а Хантер был дисквалифицирован всего на двадцать одну игру и потерял 150 000 долларов. Еще более яркий пример: в знаменитой серии финальных матчей по хоккею между Россией и Канадой в 1972 году Бобби Кларк ударил Валерия Харламова, лучшего русского игрока, клюшкой по лодыжке. В результате этого триллера Харламов получил перелом лодыжки, и канадцы выиграли эту серию. Кларк даже не был оштрафован или дисквалифицирован. Он стал в Канаде национальным героем.
– Я не знаю, о чем я тогда думал. Я сделал ужасную вещь, – скажет он позже. – Но чувствовал я себя после этого, конечно, превосходно.
Я уверен, что и Эвандеру тоже знакомо это чувство. Когда ему было восемнадцать лет, он участвовал в турнире «Золотые перчатки» штата Джорджия. В полуфинале он встречался с парнем по имени Джеки Уинтерс. Уинтерс провел Холифилду левый хук по корпусу и левый в голову. Когда Холифилд поднялся, он был ошеломлен и находился на грани нокаута. Поэтому он повис на Уинтерсе, выплюнул свою капу и до крови укусил его в плечо. Уинтерс от боли отшатнулся и закричал. Затем раздался гонг. Рефери снял с Холифилда очко, и бой продолжился. Уинтерс победил единогласным решением судей. Единственным последствием для Холифилда, укусившего своего противника, явилось ущемленное самолюбие и единогласное судейское решение против него.
Глава 11
На время своей дисквалификации я старался не привлекать к себе внимания. Вначале я практически вообще не появлялся на людях. Одной из причин этого было то, что я проводил много времени в стриптиз-клубах. Всякий раз, когда я встречался с новой девушкой, я вел ее на первое свидание в стриптиз-клуб. Дошло до того, что Латондиа приносила в стриптиз-клуб квитанции, которые я должен был подписать, и я ставил на них свою подпись, когда в десяти футах от меня на шесте танцевала девушка. Я жил в воображаемом мире.
В октябре 1997 года было, наконец, принято решение суда по иску Митча Грина. Митч подавал на меня иск на 3 миллиона долларов для возмещения материального ущерба и на 20 миллионов долларов для возмещения морального ущерба. Я опасался, что жюри с учетом падения моей репутации может принять решение не в мою пользу, и чуть было не предложил Митчу в качестве отступного четверть миллиона долларов, чтобы урегулировать этот вопрос. Хорошо, что я не сделал этого. Жюри пришло к мнению, что меня спровоцировали на драку. В его пользу присудили 100 000 долларов, но при этом определили, что на нем лежит 55 процентов ответственности за телесные повреждения, так что мне пришлось заплатить ему лишь 45 000 долларов.