Бессердечный

Я хочу, чтобы он поцеловал меня.

Поцеловал так, как никто и никогда не целовал меня за всю мою жизнь.

— Ты скучал по мне? — спрашиваю я, сопровождая свой вопрос привычной ухмылкой. Притворившись, что дразню его, мне будет не так больно, если он скажет «нет».

Несколько секунд Ретт кусает свою нижнюю губу.

— Да? Нет? — дразню я. Нам нужно немного разрядить обстановку, потому что атмосфера и так слишком накалилась.

— Это твой парень там? — спрашивает он.

Я хмурюсь.

— Кто? Сет? Нет, нет, нет. Мы просто друзья.

Ретт кивает, изучая меня.

— Почему он прикасается к тебе?

Я смеюсь.

— Ты пошел за мной сюда, чтобы устроить допрос?

— Твоя личная жизнь меня не касается, Айла. Это был простой вопрос.

— Тогда что...

Он впивается в мои губы в бешеном порыве, который выбивает весь воздух из моих легких. Ретт проводит руками по внешней стороне моих бедер, обхватывает мою задницу и, подняв меня к стене, прижимается ко мне, когда я обхватываю его ногами.

Не знаю, что это значит или почему он это делает, но буду проклята, если спрошу, потому что не хочу, чтобы он останавливался.

Сцепляю пальцы у него на затылке. Его поцелуй причиняет боль, но я не возражаю, потому что поцелуй, который приносит боль, лучше, чем поцелуй, которого нет вообще. Его язык касается моего, и я улыбаюсь, когда понимаю, что на вкус он точно такой же, как и раньше.

Кто-то стучит в дверь, но мы не останавливаемся.

— Скорее! Мне нужно в туалет, — кричит женщина. — Если вы не выйдете сейчас же, за дверью вас будет ждать лужа!

Ну как после этого не любить Нью-Йорк.

Ретт стонет, и его хватка слабеет. Он отпускает меня, а потом бросает мне футболку. Я надеваю ее через голову, и, прежде чем понимаю, что происходит, он берет меня за руку, и мы выбегаем через заднюю дверь бара, мчимся по переулку и переходим дорогу по пешеходному переходу, направляясь к гостинице du Glace.

Когда мы едем в лифте, и его тело так сильно вжимает меня в стену, что я не могу дышать, и когда он кусает мою губу, а я чувствую вкус крови на языке...

...я понимаю, что он совсем не скучал по мне.

Он просто хочет меня наказать.

Глава 36

Ретт

Я небрежно швыряю ее на кровать, точно так же, как и она обошлась с моим сердцем.

Потянувшись к ее джинсам, стягиваю их вниз, мозолистыми руками грубо касаясь нежной кожи. Виноват. А случайность ли это с моей стороны?

Следующие ее трусики.

Я разрываю их прямо посередине, почти так же, как и она поступила со мной. Слишком просто. Неужели и для нее тоже?

— Ретт. — Она выдыхает мое имя, пленяя своим чувственным взглядом, но я затыкаю ей рот грубым поцелуем, рукой запутываясь в ее волосах, пока впиваюсь в губы.

Этим вечером не будет никаких ласковых поцелуев. Никаких нежностей. Это не прогулка по аллеям памяти, вовсе нет.

Поддев пальцем бретельку бюстгальтера, я оттягиваю ее и отпускаю, чем наношу удар по коже. Даже в темноте виден след от удара, но он незначителен и со временем исчезнет. Это не сравнится с тем рубцом, что она оставила на моем сердце.

Расстегнув свои джинсы, я стягиваю их и ложусь на нее сверху, впиваясь в эти губы снова и снова, высасывая воздух из ее легких и вонзаясь пальцами в изгибы чертовски идеальной задницы.

Ногами она обхватывает мои бедра.

Она хочет этого. Хочет меня.

Не хотелось бы разочаровывать ее, но я уже не тот, что прежде.

Она прямо подо мной, я властвую над ней.

Раздвинув ей ноги, я дразню клитор кончиком набухшего члена, прежде чем медленно приблизиться к ее входу и проникнуть внутрь ровно настолько, чтобы помучить.

Да. Я хочу трахнуть ее.

Это чувство никогда не утихало, как бы я ни пытался с ним бороться, но я не могу сделать это так, как раньше. В этом случае у нее может сложиться неверное впечатление.

Я поднимаюсь, отстраняясь от нее.

— На колени.

Долю секунды она колеблется, а затем переворачивается и становится на четвереньки.

Сегодня я собираюсь трахнуть ее сзади, чтобы не ощущать на себе этот пристальный взгляд. Не хочу видеть слабый лучик надежды в ее глазах, которому абсолютно нечего там делать.

Достав презерватив из кармана джинсов, валяющихся на полу, я разрываю пакетик зубами и натягиваю латекс на свой твердый член.

Я слишком долго ждал этого и так сильно возбужден.

Кончиком пальца очерчиваю ее складочки, наблюдая, как дрожит ее тело, и как только она выдыхает, одним резким движением проникаю глубоко-глубоко.

Она ахает, падает на локти и прижимается щекой к кровати, хватаясь за простыни.

Я впиваюсь пальцами в ее бедра, оставляя красные отметины там, где сжимаю плоть, и вскоре в комнате ощущается запах возбуждения и слышны короткие вздохи, вырывающиеся из ее вероломного рта.

Глубже.

Быстрее.

Жестче.

Я трахаю ее, пока мы не теряем чувство времени, пока она не начинает кричать в простыни, говорить, как ей хорошо и умолять не останавливаться. Но я ничего не чувствую.

Ничего. Я будто онемел.

Когда все заканчивается, я выхожу из нее, бросаю презерватив в мусорное ведро и направляюсь в душ.

* * *

— Ты все еще здесь. — Через двадцать минут я стою в дверном проеме ванной. Одно полотенце обернуто вокруг моей талии, а другое накинуто на шею.

Я должен был смыть ее с себя.

Сейчас она одета и лежит на кровати.

— Ты не просил меня уйти...

— Думал, это и так понятно.

Айла садится, глядя мне в глаза, когда я передвигаюсь по номеру. Я хватаю одежду и выпивку из мини-бара, не предлагая ей.

— Это что, черт возьми, сейчас было, Ретт? — спрашивает она.

— Это... ничего. — Я делаю глоток виски. Он дешевый, и это меня удивляет, учитывая, что мы в отеле мирового класса, но сейчас мне просто необходим алкоголь. — Абсолютно ничего.