Бессердечный
Шрифт:
— Вижу. — Я выпиваю свое пиво и бросаю на нее взгляд, но только потому, что она похожа на Айлу. Не хочу трахать эту девушку. Не хочу вообще больше никого трахать. Кроме Айлы.
Две недели назад я высказал ей все — дважды — решив, что так я, наконец, смогу забыть о ней, но мой блестящий план провалился.
Я хочу ее так же сильно, как и прежде, если не больше. Мысли о ней посещают меня все время, и, будто этого недостаточно, я почти каждую ночь мечтаю о ней.
Девушка убирает темные волосы с плеча и встает со своего места за барной стойкой, поглядывая в мою сторону.
Она зря тратит время.
— Эй, незнакомец, — говорит она,
Я не отвечаю, потому что ее вопрос — это верх маразма. И ослу понятно, что я пью пиво.
— У тебя есть имя? — спрашивает она.
Еще один глупый вопрос. Конечно, у меня есть имя.
— Ты действительно ужасна в этом, — говорю я ей, делая глоток пива и осматривая бар. На стене висит старое черно-белое фото «Крысиной стаи». (Примеч.: «Крысиная стая» — команда деятелей американского шоу-бизнеса 1950-х и 1960-х годов, которая группировалась вокруг Хамфри Богарта и его супруги Лорен Бэколл). Кажется, я видел эту фотографию сто раз, но даже она интереснее, чем этот разговор.
— Ты не даешь мне шанса, — говорит она, ее улыбка исчезает, а тон меняется. Когда она хмурится, то еще больше похожа на Айлу. — Вообще-то, я стараюсь.
Я ничего не отвечаю ей.
— Ты весь вечер пялишься на меня. Разве это не приглашение подойти и представиться?
— Ты мне кое-кого напоминаешь, — объясняю я.
— Мне часто это говорят, — признается она, закатывая глаза. — Я похожа на актрису из «Анатомии страсти», Камиллу Люддингтон, — улыбается девушка. — Если бы мне давали доллар каждый раз, когда кто-то просил мой автограф... (Примеч.: «Анатомия страсти» — американский телесериал о жизни врачей и интернов).
— Никогда о ней не слышал.
Она упирает руки в боки.
— Я еще с другого конца бара поняла, что с тобой будет трудно поладить, но не думала, что настолько.
— Прости?
— Ты извиняешься или задаешь вопрос?
— Видишь того парня? Того, что в синей футболке и бейсболке, надетой наоборот? — Я указываю на одного из своих товарищей по команде. — Его зовут Ривер. Он будет трахать все, что двигается. Иди к нему.
— Да пошел ты. — Она стреляет в меня убийственным взглядом и возвращается к своим друзьям. Я чувствую, что они бросают взгляды в мою сторону, но мне похер.
Сейчас мне похер на всё и всех.
На всех, кроме Айлы.
Глава 40
Айла
Это плохая идея.
Мне не следовало этого делать.
Где Бостин, когда она мне так нужна? Она бы забрала телефон из моей руки и вразумила меня.
Я подношу телефон к уху. Идут гудки.
Через секунду я попадаю на голосовую почту Ретта и понимаю, что даже не знаю, что собираюсь сказать или буду ли вообще что-нибудь говорить. Я просто хочу услышать его голос.
— Алло?
О, Боже. Он ответил.
У меня горят уши и потеют ладони.
— Ретт. Привет.
Он выдыхает. Плохой знак.
— Зачем ты звонишь? — спрашивает он, хотя, на мой взгляд, самый важный вопрос здесь — зачем ответил он.
— Гм, — говорю я, пытаясь выиграть время, чтобы придумать ответ получше, чем просто выложить правду. Иногда, когда выпью, я начинаю звонить бывшим. Я всегда так поступаю, как бы глупо это ни было. Чаще всего
на следующий день я не помню содержание разговора, лишь вижу в своем журнале вызовов, что разговаривала с одним из них в час ночи, и длительность разговора составляла сорок две минуты и тридцать три секунды.— Что тебе нужно, Айла? — снова спрашивает он.
Я сажусь прямо. Мое тело словно желе. Я уже задавала себе вопрос, зачем делаю это, но пустые маленькие бутылки водки, стоящие на мини-баре, кажутся хорошим оправданием.
— Я хотела поговорить об этих выходных, — признаюсь я.
Прошло уже три недели, и не было ни одной ночи, когда бы я не проигрывала в мыслях каждую минуту нашей последней встречи, прежде чем отправиться спать. Кажется, у меня мазохистские наклонности.
— Нет, спасибо, — говорит он.
— Ты будешь ненавидеть меня всю оставшуюся жизнь?
Он молчит на другом конце линии, и в его молчании я нахожу ответ на свой вопрос.
— Я не ненавижу тебя, Айла, — вздыхает он.
— Тогда почему мы не можем...
— Потому что не можем. Мы погубим друг друга. И ты не выдержишь меня во второй раз. Не так.
— Откуда ты знаешь?
— Просто знаю. Ты — огонь. Я — бензин. Мы сожжем все дотла, прежде чем у нас появится шанс.
— Значит, ты думал об этом, — говорю я.
— Думал о чем?
— О том, чтобы дать мне еще один шанс.
— Этого не произойдет, Айла. Это я могу тебе пообещать, — настаивает он, его голос суровый и уверенный.
— Тогда почему ответил на звонок?
Он колеблется.
— Ретт, — произношу я его имя, отчаянно нуждаясь в ответе.
Я слышу, как он выдыхает.
А затем вешает трубку.
Глава 41
Ретт
Никогда не придавал большого значения таким вещам, как судьба или рок, но, сегодня в Сиэтле, когда увидел доску с объявлением возле книжного магазина, пересмотрел свои взгляды.
Только сегодня!!! Автор бестселлеров по версии «Нью-Йорк Таймс» Айла Колдуэлл с 19:00 до 21:00!!!
Итак, я здесь, стою в самом конце книжного магазина, так как свободными оказались лишь стоячие места, ожидая, когда Айла выйдет на сцену. Помещение наполнено энергией, а читатели вокруг меня — девяносто восемь процентов это женщины — бурно что-то обсуждают. Все они сжимают книги в твердом переплете, на которых написано имя Айлы.
По кругу передают коробку, блокнот и карандаш, и люди пишут вопросы для Айлы. Женщина, ведущая шоу, не гарантирует, что Айла успеет ответить на все, но обещает, что та постарается ответить на большинство из них.
Коробка почти минует меня, но я протягиваю руку. Женщина, передающая ее, извиняется, заявив, что предположила, что я здесь не по своей воле, а со своей девушкой.
Я вырываю из блокнота листок бумаги, записываю свой вопрос, складываю его пополам и бросаю в коробку.
Через пять минут свет гаснет, и женщина, ведущая данное мероприятие, приводит Айлу. Гам женских голосов стихает. Они все в восторге, взгляды приковываются к ней, когда она выходит на сцену. Несколько женщин, которые, вероятно, стояли в очереди с самого утра, расположились возле сцены, а я в самом конце, у стены, сильно затеняемой несколькими дюжинами непоседливых женщин. Айла не сможет увидеть меня.