Бессмертное море

— Где ты был?

— Мне пришлось отнести какие-то продукты женщине к ее машине. Бумажные или пластиковые? — спросил он клиента.

— О, пластиковые.

Руки Стефани не дергались, тянулись, взвешивали, пробивали покупки, скользили по ленте. Сегодня на ее ногтях был темно-фиолетовый лак.

— Я имею в виду ночью.

Его разум скользнул к воспоминанию о шаре и холодной, страшной погоне в воде.

— Я был здесь. — Он сложил мясное ассорти в полиэтиленовый пакет, а сверху положил салфетки. — Работал.

— После работы.

— Как будто тебе есть дело, — сказал он горько.

— Есть. Я думала мы — друзья.

Он опустил банку запеченных бобов поверх каких-то Кайзер-роллов.

— Верно. Вот почему вчера вечером ты была дома и ждала какого-то парня.

— Ждала… С вас семьдесят три доллара и двадцать девять центов, — сказала она мужчине у кассы. — Спасибо за покупку у Вайли.

Она подождала, пока покупатель собрал свои сумки, прежде чем зашипела на Зака, — Я ждала тебя, болван.

У него отвисла челюсть. Она повернулась к следующему клиенту.

— Вы нашли сегодня все, что было нужно?

Мысли Зака разбегались, когда он собирал покупки в мешок, которые приезжали по ленте к кассе: крекеры, моющее средство, куриный суп за два-шестьдесят девять.

Голос Стефани вторгся в его сосредоточенность.

— Итак, если ты был не со мной, с кем ты был прошлой ночью?

Она не могла ревновать. Боже, он был уродом, не смотря на то, что сказал Морган.

— С отцом, — пробормотал он.

Она бросила на него взгляд через плечо.

— Я думала, твой отец умер.

— С биологическим отцом.

— О. — Ее пальцы сделали паузу в их танце за кассой. — Вау. Погоди… Это тот реально горячий парень, который остановился в отеле? Который выглядит как ты, но старше? Блондин.

Зак почувствовал, что покраснел.

— Я не знаю. — Он был горячим? Она думала, что он был горячим? — У него светлые волосы.

— Это он. С вас тридцать два доллара и восемьдесят пять центов, — сказала она женщине у кассы.

Банки подъезжали к Заку. Он складывал их в сумку.

— Простите, но сейчас касса закрывается. Не беспокойтесь, вы можете перейти за другую. Папа, — прокричала Стефани другой кассе. — Я иду на перерыв, сейчас.

— Стефани, сегодня пятница.

— Я получаю перерывы в пятницу. — Она улыбнулась ему. — Пожалуйста.

Он вздохнул.

— Пятнадцать минут. Ни секунды больше.

— Спасибо, папа. Пошли, — сказала она Заку.

Он закончил загружать тележку женщины.

— Куда?

— На перерыв. Поторопись.

Он последовал за ней в кладовую, за быстрыми, твердыми шагами и гладко движущимися бедрами, беспомощный как рыба на ее ленте. Она опустилась на металлический складной стул, жестом приглашая его на другой.

— Так, что он хотел?

— Кто?

— Твой отец. Что он тут делает?

Он посмотрел на ее резкое, заинтересованное лицо. Какая-то напряженность внутри него вспенилась и ослабла.

— Я не знаю.

— Может быть, он умирает и хочет оставить тебе все свои деньги.

Он недоверчиво глянул на нее. Она пожала плечами.

— Ладно, это моя фантазия, а не твоя. Наверное, у него есть где-нибудь спрятанная другая семья.

— Я так не думаю. — Зак сглотнул. — По словам моей мамы, он никогда не был женат.

— И все же у него могут быть еще дети. У тебя могут быть сводные братья или сестры, бегающие где-то рядом и никогда не знающие этого.

У Зака сдавило грудь. У него было достаточно проблем по выяснению, частью чего он был, не думая о других, похожих на него где-то там.

— У меня уже есть сводная сестра, — сказал он. — И другие мне не нужны.

— Все-таки это круто. Он нашел тебя после всех этих лет. Хотя это странно, что он так долго ждал.

— Он не знал обо мне, — Зак услышал себя со стороны. — Когда моя мама забеременела. Она не знала, как с ним связаться.

По крайней мере, это была та история, которую она всегда ему рассказывала. Кто еще знал, что было правдой, а что — нет?

— Так вроде это отчасти не его вина, — сказала Стефани.

Зак дернул одно плечо, не желая признавать это.

— Я не удивлюсь, если он страдает от безответной любви к твоей маме.

Он отпрянул.

— О чем ты говоришь?

— Ты знаешь, потому что он никогда не был женат. А затем твой папа умирает, и твой другой папа, он находит ее снова и…

— Стоп, — сказал Зак

— Прости. Глупо.

— Да.

— Даже думать не хочу о том, что мои родители делают это.

— Он не мой… — голос Зака надломился, унижая его. Он не делал этого много месяцев. Он прочистил горло. — Мой отец умер.

Под черными тенями ее голубые глаза были серьезными и сочувствующими.

— Это не отнимет что-то от твоего отца, если ты познакомишься с новым парнем.

Голос Моргана прокатился в его памяти.

«Ты понятия не имеешь об опасностях там».

«Я был в порядке, пока ты не приехал».

«Что доказывает, как мало ты знаешь».

Зак встал, его стул чиркнул по бетонному полу.

— Я не хочу знать его. Я не хочу иметь с ним ничего общего.

— Почему нет? У тебя может быть намного больше общего с ним, чем ты думаешь. Ты, вероятнее всего, берешь от него, по крайней мере, немного.

Пульс Зака колотился у него в голове.

— Это то, чего я боюсь.

— Он не как убийца с топором или что-то в этом роде.

Он жал руки в кулаки по бокам. А в ботинках поджал пальцы ног. Не убийца с топором. Акула. Мерфолк. Финфолк. Не важно, кем он черт побери был.

Она изучила его лицо. Ее собственное выражение лица смягчилось.