Бессонный патруль (Сборник)

Рябов возвратился через час. По его лицу сразу усидели, что ходил не зря.

– Действительно, не вышел на работу один гражданин...

Он десятник того склада, одним словом, имеет дело с цементом.

– Фамилия, адрес?

– Евдокимов Владимир Андреевич, - Рябов заглянул в бумажку.
– Сорока двух лет, семейный, живет по улице Весенней, дом тридцать дна.

Веснушчатая, худенькая жена Евдокимова - Валя, узнав в чем дело, всплеснула руками:

– Господи, что же это?! Не пьет, ведь, разве только по праздникам покупаю ему чекушку... Не дерется, и кто его так? Ох, горе, горе!

Плача, она выбежала из калитки, забыв запереть двери чисто побеленного домика, и поспешила в хирургическое отделение больницы. Детей дома не было: сын и дочка - в пионерском лагере.

Мужа она застала еще не пришедшим в сознание. И еще более залилась слезами, упала на обитый дерматином диван в коридоре клиники. Пришла медсестра со склянкой нашатырного спирта. Ожидающие приема больные обступили женщину.

На шум вышел толстый доктор, тот самый, что приезжал на место происшествия.

– Что за шум? А вы успокоитесь, Евдокимова. Положение не такое уж страшное. Жить будет. Ясно?

Следственная группа в домике Евдокимовых никого не застала. Тогда пошли к соседям, поговорили и установили, какой дорогой чаще всего ходит на работу и с работы Евдокимов. Оказалось, что дорог несколько, но чаще всего Владимир Андреевич пересекает большой школьный сад и сразу попадает на берег. А там, на берегу реки, на окраине поселка, расположены склады строительных материалов, в том числе и цементный.

Школьный сад был уже не сад, а целая рощица из тополей и берез, окружающая старое кирпичное здание. Несколько поколений ребятишек сажали эти деревья, школьный сад все более раздвигал свои границы, все ближе подступал к реке. А старое кирпичное здание построили еще до революции. Раньше жила в нем семья местного богача Грибанова, который владел рудником и тремя кабаками в слободе Александровской.

Во время гражданской войны семья Грибановых из слободы исчезла. В бывшем купеческом особняке открылась школа. Сейчас в поселке она не одна, есть еще десятилетка, горный техникум, курсы учебного комбината. А в те далекие годы это была первая школа, дающая среднее образование.

"Скорее всего, в этом саду и произошла встреча Евдокимова с преступниками, - решил майор Гарин.
– Евдокимов, по рассказам сослуживцев, задерживался вчера на работе - шла разгрузка прибывших вагонов с цементом. Домой он отправился часов в одиннадцать вечера. Вот по дороге и могли его встретить".

Сквозь деревья виднелись кирпичные стены старого двухэтажного дома с подвалом. Лет восемьдесят, а то и больше, было этому бывшему купеческому особняку. От времени дом даже осел, покосился.

Но он еще хорошо служил людям. Почти весь год, с сентября и до конца июня, старый дом и старый сад были наполнены топотом быстрых детских ног, гомоном и смехом.

Задорная трель школьного звонка, вырвавшись из стен дома, разносилась далеко по окрестностям. Но сейчас здесь было пустынно.

Никитин и Рябов остались у подъезда, а майор и Оспанов (его майор вновь вызвал) пошли вокруг здания. Позади дома они увидели ветхий флигель, а чуть поодаль, за огородом - сарай. В правом крыле, судя но кружевным шторам на окнах, находилась квартира. К дверям квартиры вело высокое крыльцо. Метрах в трех от крыльца на уровне земли чернело забранное решеткой подвальное окошечко. Четыре ступеньки спускались к двери, ведущей в подвал. Массивный замок висел на этой двери.

Гарин обратил внимание на окна квартиры. На двух белели шторы, третье было открыто. В одной из створок торчали осколки стекла. Еще больше осколков виднелось а траве под окном. Солнце, пробиваясь сквозь листву кустов и деревьев, серебрило осколки.

Николай Петрович покачал головой, повернулся к Оспанову. Тот понимающе ухмыльнулся:

– Кто-то здесь похозяйничал!

Майор поднялся на крыльцо, постучал, но никто не отозвался. Осмотрев скважину внутреннего замка, Николай Петрович убедился, что замок цел, даже не поцарапан. Следовательно, кто-то высадил стекло, раскрыл створку окна и влез в квартиру. Но так ли это?

– Байкен, поищите сторожа школы!

Оспанов ушел. Из-за угла показались Никитин и Рябов.

У подвальной двери они что-то долго топтались, указывали друг другу на замок, потом присели на корточки.

– В чем дело?
– спросил майор.

Подошел Никитин:

– Там кровь, Николай Петрович!

– Кровь?

Майор быстро спустился с крыльца. На сухой твердой земле у спуска в подвал виднелись темные пятна. Только!

натренированный глаз следователя мог обратить на них внимание. Никитин поддел комочек земли щепкой, подал майору. Николай Петрович всмотрелся:

– Да, кровь... Возьмите для лаборатории, и с замком возились.

– На замке царапины, свежие следы ударов. Его хотели сбить, но не успели. Скорей всего помешал Евдокимов.

– Это верно. Вот и следы борьбы - трава поблизости вытоптана, земля разворочена, опрокинута бадья с известью... А вон и каблук с подковкой!

Каблук обрисовывался в двух местах, в сумятице развороченной земли и пыли. Целого следа не было, но каблук говорил о том, что здесь побывал ночью человек, ранивший Евдокимова.

Байкен Оспанов привел смуглую черноглазую женщину.

Платок ее был надвинут на лоб, она сняла его и перевязала испачканными в земле руками.

Майор поздоровался и спросил, кто она.

– Здравствуйте, - ответила женщина, вытирая о фартук руки.
– Техничка я буду.

– Здесь и живете?

– Нет, проживаем в бараках. А здесь на работе находимся.

– А сторож где?

– Нету его... На внучкину, говорил, свадьбу поехал, в Алексеевку.

– А кому же сторожить ночью?

– А чего сторожить, - женщина потуже перетянула концы платка под подбородком.
– Мебель одна, - она указала на старые парты, сваленные у главного входа.

– Но нельзя же без сторожа! Директор где?

– А в отпуске они, всей семьей в отпуске. Подались в эту... как ее, Евпаторию. Сын у них болен, сына надо лечить... А я им огород полю, поливаю.

– А кто в этой квартире живет?

– А директорова семья и живет. С того боку его квартира, а другое все школа... А вон там, во флигеле, значит, сторож живут. Василий Васильевич Зуев.