Бестия. Том 2
Шрифт:
Дарио улыбнулся. Он вдруг почувствовал себя значительным и кому-то нужным. Эрик не приглашает к себе кого попало.
Ровно через двадцать четыре часа Димитрий Станислопулос позвонил Джино.
— Мы столкнулись с проблемой, — коротко сказал он.
Ага — уже «мы»!
— Что такое?
— Олимпии нет в Париже. Она взяла одну из моих машин и уехала.
Джино с облегчением вздохнул. По крайней мере, хоть Лаки не одна.
— Она очень своенравная девочка, — усталым тоном продолжал Димитрий. — Можно даже сказать,
— Где они могут быть?
— Не имею ни малейшего представления. Но я сообщил в полицию сведения об автомобиле. Вряд ли поиски займут слишком много времени.
— Надеюсь. Если бы ваша жена не уверила меня, что Олимпия в Париже…
— Моя жена слушает, что ей говорят. Жаль, что вы раньше не вышли прямо на меня.
Под конец они договорились на другой день встретиться в Париже.
— Дженнифер, едем со мной, — умолял Джино. — Я не знаю, как с ней себя вести.
— Нет, — ответила Дженнифер. — Пойми, Джино, ты должен сделать это сам. Она же твоя дочь. Попытайся вернуть былую близость, пока еще не поздно. Тебе дается, может быть, последний шанс. Поговори с ней, попробуй понять причину этого поступка.
Он попробует! После того, как выбьет из нее всю дурь. Выбьет — а потом попробует!
Лаки, 1966
Как случилось, что Пиппа Санчес стала частью их жизни? Она мигом отделалась от ювелира из Боливии, забрала из отеля свою сумку и влезла в «мерседес».
— Ты не против, дорогая? — сладким голосом спросила она Олимпию. — Нам с Уоррисом нужно закончить одно дело.
— Ради Бога.
Утром следующего дня Лаки разговаривала с подругой на кухне.
— Слушай, почему мы никуда не едем? Здесь становится скучно. Кажется, мы собирались развлекаться.
— Я и развлекаюсь. Уоррис — потрясный парень.
— Ага. Как насчет мексиканской шлюхи? Долго она будет здесь торчать?
— Самое большое — пару дней. У них с Уоррисом дела.
— Она действует мне на нервы. Все время пялится.
Олимпия захихикала.
— Может, она к тебе вожделеет?
— Может, ты засунешь свои дурацкие хохмы себе в задницу? — взвилась Лаки. — Я уезжаю!
— На чем? У тебя ни машины, ни куска хлеба — ничего!
— Давай, давай, попрекай меня!
— А, брось. Чего тебе недостает, так это крутого парня. Сегодня вечером найдем подходящего.
— Вчера я уже нашла — и чем кончилось? Для него не хватило места в машине — по словам Уорриса.
— Сегодня будет иначе. Найдешь кого-нибудь по вкусу, и, обещаю тебе, мы так или иначе доставим его сюда.
Лаки начала остывать.
— О'кей.
Они вышли на солнышко. Уоррис разлегся у бассейна; рядом на топчане Пиппа демонстрировала великолепное, смазанное кремом для загара тело.
— Чудная вилла! — промурлыкала она. — Девочки, вы давно здесь живете?
— Не очень, — осторожно ответила Лаки.
— А как же школа?
— Со школой покончено, — воскликнула Олимпия, плюхаясь прямо на распростертого на песке Уорриса.
Тот
запротестовал.— Ты слишком тяжелая!
— Ночью ты не жаловался!
— Тогда и я был потверже.
Лаки разбежалась и так энергично нырнула, что проплыла чуть ли не две трети длины бассейна под водой.
На бортике бассейна показалась ящерица — ее чешуйчатое тельце поблескивало в солнечных лучах.
— Ой! — завизжала Олимпия. — Я боюсь всего, что ползает!
— Ничего она тебе не сделает, — заявила Пиппа.
Уоррис поддержал ее:
— Это точно!
— Придумала! — воскликнула Пиппа. — Как насчет того, чтобы устроить грандиозную вечеринку?
Олимпия заколебалась.
— Мы здесь никого не знаем.
— Зато я знаю всех и каждого. Пригласим самых интересных людей.
У Олимпии загорелись глаза.
— Правда?
— Ну конечно. Например, я знаю музыкантов, которые согласятся играть бесплатно — только за еду и выпивку. Здорово, правда?
— Звучит заманчиво, но что касается еды и выпивки… Я поистратилась… вот-вот должна прийти моя стипендия…
Пиппа вскочила на ноги.
— Тебе незачем беспокоиться, я беру это на себя. Можно взять твой автомобиль?
— Конечно. Но…
Пиппа широко улыбнулась.
— Я все устрою. А ты лежи, загорай на солнышке, — она надела поверх бикини желтое пляжное платье. — Увидимся вечером!
— Ух ты! — восхитилась Олимпия. — Потрясная баба!
Уоррис стянул с нее лифчик.
— А вот и мои крошки.
Олимпия скользнула оценивающим взглядом по его маленьким белым плавкам.
— Ну-ка покажи, что ты припас для маленькой девочки.
Он встал и потянул ее за руку.
— Я сделаю лучше: покажу, что у меня припасено для большой девочки. Пошли в дом.
Лаки было до лампочки. Она знай себе переплывала бассейн из конца в конец. Как заводная.
Пиппа гнала белый «мерседес» по серпантину горной дороги и тихонько напевала про себя. Жизнь прекрасна! Ей не потребовалось много времени, чтобы уяснить ситуацию. Девчонки сбежали, это видно невооруженным глазом. Ни денег, ни планов на будущее. Вилла им явно не принадлежит — судя по зачехленной мебели. Да, они беглянки; их наверняка ищут.
Джино Сантанджело. От одного этого имени у Пиппы мороз по коже. Вполне возможно, он разыскивает дочь. А если так, кому, как не Пиппе Санчес, помочь ему в этом? Он будет ей признателен. Не исключено, что в знак благодарности он профинансирует ее картину. Она улыбнулась и на мгновение прониклась милостью к Уоррису. Все же с ним нужно держать ухо востро и ни в коем случае не открывать своих планов. Да он и сам интересуется только этой гусыней Станислопулос. Кто упрекнет его за это?
Улыбка Пиппы сделалась шире. Все идет как по маслу. «Я все устрою. Можно взять твой автомобиль?» В результате они при всем желании не смогут убежать с виллы. Она же вместо вечеринки устроит им встречу с Джино Сантанджело. Он тотчас примчится — где бы сейчас ни находился. Пиппа лично приведет его к доченьке, драгоценной Лаки.