Beyond the walls of Belivouc / По ту сторону стен Беливука

Она проснулась поздним вечером от того, что из соседней комнаты раздавались непонятные шорохи. Девушка прислушалась: за соседней стенкой Малфой нашептывал свое, пожалуй, излюбленное заклинание для создания огневиски. Девушка сразу поморщилась и скукожилась от одной только мысли об алкоголе. Внезапно голос поутих, и послышали шаги в сторону ее двери.

— - Эй, Грейнджер, ты жива там? — раздался голос Драко за дверью.

Гермиона лежала неподвижно, до сих пор испытывая жуткое похмелье, которое, как ей казалось, никогда не пройдет. Сейчас она крайне не хотела, чтобы Слизеринец видел ее в таком виде, потому как вся эта ситуация — отличный повод для дальнейших насмешек и издевок в ее адрес.

— Грейнджер? — вновь окликнул ее тот.

Но Гриффиндорка и на этот раз не подала виду, оставшись молча лежать на кровати, в надежде, что он уйдет. Через несколько секунд она услышала, звук открывающейся щеколды на двери, и в нее зашел Драко.

— Черт, Малфой, выйди вон! — через одеяло из последних сил пробормотала Гермиона.

— Вставай, это не пройдет до завтра. Я знаю это дерьмовое чувство. Тебе надо выпить.

От этих слов Гермиону чуть вновь не вывернуло наизнанку, и она заелозила на кровати, с головой укутанная одеялом. Малфой же знал не понаслышке об этом дико-отвратительном чувстве.

К тому же, им нужно было явиться на олимпиаду через пять часов, чтобы не подпортить статистику посещаемости их школы. И единственным, как показалось тогда Малфою, средством спасения являлось употребление небольшого количества алкоголя, для снятия похмельного синдрома.

— Я не буду больше пить, отвали от меня, — вновь промолвила Гриффиндорка.

— Черт, Грейнджер, я не собираюсь получать выговор и прочее дерьмо от деканата за все пропуски, только из-за того, что ты не умеешь пить. Вставай немедленно и пошли, пропустишь парочку и будешь как новенькая, — выпалил блондин на одном дыхании.

— Нет, мне все равно, пусть пишут, что хотят, — наотрез отказываясь вставать, добавила та.

— Ну, уж нет. Сказал, пойдешь — значит пойдешь! Я не хочу получать из-за тебя сниженные баллы! Отец мне башку отвернет! — раздражаясь, фыркнул Слизеринец и, отдернув одеяло, потащил Гермиону за руку.

Она попыталась сопротивляться, но поняла, что это бесполезно, медленно покинула кровать. Девушка вышла в гостиную и, полулежа расположилась, на диване, прикрывая лицо ладонью.

— Нда. Ну и вид у тебя, Грейнджер, — оценивающе начал Драко, разглядывая ее.

Он плеснул в стакан небольшую порцию огневиски и поднес напиток к носу Грейнджер, от чего та отмахнулась рукой.

— Я не буду пить это, меня сейчас вывернет, Малфой просто прикончи меня уже, наконец, и все. Ты так давно этого хотел.

Но Малфой лишь залпом прикончил стакан и последовал наливать следующий.

— Все, давай! Говорю же, полегчает тебе! — суя ей под нос следующую порцию, начал он, — ну, черт возьми, давай я буду делать это с тобой! — неохотно добавил Малфой, и Гермиона приоткрыв один глаз, покосилась на него.

— Хорошо, я выпью, пересилю себя, но одна я это делать не хочу. Я не привыкла, — томно протянула та, протягивая трясущуюся руку в его сторону. Он передал ей стакан, и, взяв второй, щедро плеснул себе больше половины.

— Видишь, вот! Я пью с тобой, все нормально, — Драко неловко ударил стаканом об ее стакан и, залпом осушив его, отвернулся от девушки в сторону.

Гермиона медленно поднесла спиртное к сухим губам и, зажмурившись, заставила себя сделать пару глотков. Она моментально почувствовала крепкий градус и едва сдержалась, что бы не вернуть выпитое обратно. Она просидела еще пару минут, прежде чем сделать еще несколько глотков, в то время как Слизеринец пропускал один за другим стаканы со спиртным.

— Мне уже достаточно, я чувствую, что меня поменяло, — Малфой сел рядом на другом конце дивана, наблюдая, как Гермиона постепенно набавляет темп.

— Еще один? — уточнил он, глядя, как она медленно садится на диван из лежачего положения.

— Пожалуй… Это действительно работает, — отдергивая шелковый пеньюар, произнесла она. Девушка чувствовала, как ее сосуды постепенно расширялись, и неприятное чувство сменялось на более легкое. Она пропустила еще один стакан крепкого напитка и поняла, что алкоголь вновь начинает бушевать в ее крови.

— Ну и какого черта? Малфой? Я чувствую, что я снова пьяна, — рассеянно, вымолвила она, глядя на него.

— И что? Это пройдет, тем более ты не такая пьяная как вчера. Я тоже не трезв, к твоему сведению.

Парень потянулся за огневиски и плеснул чуть меньше, чем в предыдущие разы, рассчитывая, что это будут последние стаканы. Он протянул ей выпивку, немного пододвинувшись ближе, и девушка не глядя на него взяла стакан в руку, слегка дотронувшись пальцами до его холодной руки. Малфой сразу же обратил на это свое внимание.

— Грейнджер, а с кем ты так чертовски вчера накидалась?

— С Хойтом Риггероном. А что это тебя так волнует? — подняв одну бровь, спросила Гермиона. Малфой немного поменялся в лице, и девушка это заметила.

— Да нет, мне плевать, просто интересно, где так спаивают зубрил, — он добил залпом порцию и с лязгом отставил стакан на пол, уставившись на камин. Он чувствовал небольшое головокружение и легкость по всему телу, которая плавно им овладевала.

— Что, Малфой, что-то не так? — шутливо отозвалась Грейнджер.

Она чувствовала себя куда лучше, чем прежде, и более раскрепощенно, позволяя себе говорить с ним в таком тоне. Он посмотрел на нее, сидя к ней в пол оборота. Грейнджер заметила, что взгляд Слизеринца был совершенно невозмутимым и достаточно спокойным, да и весь он сам был чересчур расслаблен.

Сейчас она не казалась ему какой-то противной и грязной, как он обычно считал. Малфой прекрасно знал все коварство алкоголя, но почему-то достаточно легко повелся на это, повернувшись полностью к ней.

Теперь они сидели напротив друг друга, в свете огня, который играл тонкими языками пламени в старинном камине, отбрасывая едва уловимые тени на их лица. И будто бы каждый из них что-то выжидал.

Гермиона сидела не шелохнувшись, улавливая в полумраке пронзительный взгляд Слизеринца, которым, словно змей, он гипнотизировал ее. Малфой едва заметно сократил дистанцию между ними, и теперь находился вплотную у ее лица. Он разглядывал ее так, словно она была его жертвой.

Гермиона прекрасно понимала, что времени остается все меньше и меньше до совершения одной из самых роковых ошибок в ее жизни, но странное чувство не позволяло ей вымолвить и слова. И она не понимала саму себя; как она, девушка из совершенно других миров позволяет себе вот так вот сидеть и бездействовать…