Beyond the walls of Belivouc / По ту сторону стен Беливука

Малфой поднялся по лестнице, и замер на последней ступени, услышав знакомый мерзкий голос, от которого подступало к горлу.

— Мистер Ланг, я понимаю, это может прозвучать странным, но я сегодня видел, как мистер Малфой имел конфликт с мисс Грейнджер… Я посчитал нужным сказать Вам об этом, полагая, что она может находиться в беде. Я не видел ее с первой половины дня, точнее с самого утра — уверенно начал Риггерон стоя вместе с директором возле его кабинета.

«Какого черта он тут делает?!» — Малфой выглянул из-за угла и затаясь, стал пристально наблюдать за ними, надеясь, что останется незамеченным.

— Как ты можешь это доказать? — монотонно спросил Ланг своим низким, едва слышимым голосом, сложив руки в замок впереди себя, — ты же знаешь, что мне интересны только весомые доказательства и факты, а не слова, которые ничем не подкованы.

— Я могу доказать, директор… С Вашего позволения, пройдемте в Ваш кабинет. — И тот уверенными шагами направился в сторону рабочего места директора.

Вигельвуд последовал за ним и, отперев дверь кабинета, они зашли внутрь.

«Надеюсь, это не…» — думал Слизеринец, аккуратно подходя к кабинету Ланга. Он замер и начал прислушиваться к тому, что происходит по ту сторону стен.

— Мне нужен омут памяти, как я говорил ранее, я кое-что видел…

Вигельвуд указал на огромную чашу, которая стояла на пьедестале, рядом с его рабочим столом. Хойт подошел к нему и, взяв палочку, начал вытягивать воспоминания, отправляя их в магический предмет. После недолгой процедуры парень посмотрел на директора, тем самым дав понять, что тот может заглянуть в его воспоминания. Коренастый мужчина подошел к чаше и, медленно склонился над ней. Перед его глазами предстала картина:

Малфой стоял возле Хойта, презрительно смотря на него леденящим взглядом и шипел, словно змея:

— Поверь, когда я закончу с Грейнджер, я и до тебя доберусь, и это закончится не самым лучшим образом для тебя, приятель! И ты прекрасно знаешь, почему! И никто даже не узнает, как я виртуозно тебя подставлю. — Малфой похлопал Риггерона по плечу, в последний раз окинув взглядом, и вышел вон.

Густая дымка затянула первое воспоминание парня, сменяя картинку и перенося директора ко второму:

— Чего ты там говорила про Непреложный обет?!

Подойдя в плотную, тот схватил ее за волосы и дернул назад, едва не свернув ей шею. Она начала прерывисто дышать, постоянно сбиваясь с ритма, и сотрясаться в страхе от его бесконтрольной ярости. Он с силой отшвырнул ее на небольшой стеллаж с книгами и от столкновения с ним она разбила губу. Малфой стоял с презрительным выражением лица и смотрел, как она лежит на полу, трогая пальцами разбитую губу из которой сочилась алая кровь. Он снова сделал шаг к ней навстречу…

Густая дымка затянула воспоминание, и директор поднял голову.

— Вы видите? Директор? Он достаточно опасен. Я думаю, что он причастен к этому. Не зря он сказал, что нас ждет расправа, и он начал с нее… — тихо сказал Хойт, будто догадываясь, что Малфой стоит за дверью.

— Хорошо, тогда найдите его, и приведите ко мне, затем я отправлю его в темницу до выяснения обстоятельств. Это дойдет до двух министерств Магии. Если он применил непростительное заклинание, или убил ее, то он должен гнить в Азкабане, и я этого добьюсь, во что бы то ни стало. — Лицо директора было нахмуренным и враждебным.

Ему было явно не по нраву, что какой-то приезжий мерзавец опорочил честь одного из престижнейших учебных заведений мира Магии, авторитет которого Ланг выстраивал десятилетиями.

Для Вигельвуда это являлось оскорбительной пощечиной, на которую как раз и был способен человек, вроде Малфоя. Ланг знал о Люциусе и Драко, и имел представление об их семье, стараясь занимать нейтральную позицию в их отношении. Но он был таким человеком, которому достаточно одной крупицы на чаше весов, чтобы изменить свое мнение в самую худшую сторону и возненавидеть любого до скрежета зубов.

— Хорошо директор, — он кивнул головой, уже собираясь покидать кабинет.

— Только так, чтобы не было шумихи. Сделай это по-умному, мальчик, — окликнул его Ланг, — и, кстати, почему воспоминания немного размыты местами? — добавил тот.

— Я был болен, простуда, потому и ходил как в дурмане, — бросил ему Хойт.

Малфой сглотнул, и бросился бежать прочь, попутно доставая магическую карту. Он был озадачен тем, почему Ланг спросил у него про воспоминания, и почему те были местами размыты. И что он вообще ему мог показать? Драко смутили слова о некой расправе с его стороны, и он усердно пытался вспомнить, когда он мог ему такое сказать. Он бежал по винтовой лестнице вниз, пытаясь как можно скорее добраться до своей комнаты и собрать хоть какие-нибудь вещи. Он понимал, что вся эта игра идет не в его пользу и надо как можно скорее убираться отсюда, пока его не поймали.

========== Глава 13. Хижина ==========

Грейнджер сидела возле камина, оперевшись спиной на холодную кладку. Мысленно она говорила с Роном и Гарри, будто прощаясь с ними навсегда.

Она вспомнила все моменты, пережитые в Хогвартсе; плохие и хорошие, которые отложили особый отпечаток на ее памяти. Она поняла, что обречена на неминуемую гибель, и старательно пыталась заставить себя смириться с этой мыслью, потому что другого выхода у нее не было.

Тьма постепенно спускалась все ниже к земле, скользя между деревьев и просачиваясь в каждые щели ветхого дома. Ветер нещадно врывался в разбитое окно, обдавая холодом ее изнеможённое тело.

Да, она боялась умирать, и, конечно же, ни как этого не хотела. Гермиона даже и представить себе не могла, как может вывернуться вторая поездка в полюбившийся ей Беливук.

За раскатами грома она услышала шорохи на первом этаже, и резко подняв глаза, вскочила, стараясь не греметь треклятой цепью. За окном снова прогремел раскат грома и ветер затрепал густые кроны, создавая шум, из-за которого Гермиона теперь уже едва могла слышать, что происходит внизу.

Она ощущала чье-то присутствие на первом этаже, но не решалась звать на помощь, потому как знала, что это мог быть оборотень. Она схватила часть цепи и встала возле камина, прикрываясь открытой внутрь дверью. Сердце бешено стучало от напряжения, и она старалась сконцентрироваться на том, что происходит этажом ниже.

Шаги казались неуверенными и какими-то тихими. Она стояла, едва дыша, и трясущимися руками сжимала часть оков, с каждой секундой подготавливая себя к нападению. Она понимала, что шансы ее равны нулю, но она не отдаст свою жизнь просто так, позорно, без боя.

Тем временем шаги стали доноситься более отчетливо, все с той же странной осторожностью. Тот, кто был внизу, явно прощупывал каждый дюйм под ногами, и она лишь могла предположить, что это человек, потому как для оборотня такая аккуратность была вовсе не свойственной.

— Грейнджер? — крикнул голос снизу, и слезы посыпались градом из ее глаз.

Контролировать себя уже не было сил, от того она сжала цепь еще сильнее, до крови впиваясь ногтями в онемевшие ладони.

Это был Малфой.

«Вот и все, Гермиона… главное, не бойся, говорят, это не больно… умирать» — она мысленно говорила сама с собой, чувствуя каждую секундукотороя приближала ее к смерти.

Искорёженная лестница жутко заскрипела. Она повернула голову и посмотрела в дверную щель. Силуэт Слизеринца медленно плыл по лестнице вверх, сокращая дистанцию до комнаты, в которой находилась напуганная Гермиона.