Без Границ

– Ты смущаешь меня.

– Ну хоть какое– то достижение у меня имеется. А то я уже расстроился, что не вызываю у тебя никаких эмоций!

– Ты знаешь о моих эмоциях лучше меня.

– Правда. Но твое сумасшедшее желание дотронуться до моего тела, ощутить мои губы на своих, чтобы я расстегнул следующую пуговицу на рубашке, сильнее сжал твою руку и все то, что происходит у тебя в голове… И твое поведение в реальности… это два абсолютно разных человека. Ты отталкиваешь меня, избегаешь… Я уже начал сомневаться в своих способностях правильно считывать мысли. Скажи мне детка, может, я что-то не так понимаю? Я неправильно интерпретирую твои мысли, а?

– На нас смотрят люди, – прошептала Виктория, не позволяя мужским рукам прорваться туда, куда им хотелось.

Харон отступил. Виктория улыбалась, в ней горело пламя страсти и демон не мог неправильно считать его. Он все прекрасно понимал, но не понимал, почему эта девушка так странно себя ведет. Теперь еще и люди.

– Почему они смотрят на нас? Разве они не делают то же самое? – удивился Харон, взяв девушку за руку, продолжая свой путь к Манежной Площади.

– Делают. Иногда делают даже хуже. Но как правило, они находят себе оправдание, почему им можно так делать, а нам нельзя.

– Ты всегда слушаешься людей?

– Нет. Я не слушаюсь людей. Мне не нравится, что они смотрят на нас.

– Ты хоть представляешь, как сильно они ненавидят нас, целующихся таким прекрасным вечером, в старых улочках Москвы? Может, многим хочется того же…

– Может. – Виктория была непреклонна. – Но большинство смотрит осуждающе. Это все настолько интимно, на это не должны смотреть чужие глаза.

Харон опять остановился.

– Вы меня удивляете! Ты, в частности! Ну как так, детка? Я не понимаю! Говорить о стыде и смущении, при этом в твоей голове творится такой умопомрачительный секс, что я, наверное, с трудом дождусь, когда он вырвется оттуда.

– В этом-то и дело. Я не прочь воплотить его в реальность, но наедине с тобой, а не чтобы весь Арбат наблюдал.

– Я понял тебя. Понял.

Они подошли к красивому дому, архитектура которого явно отличалась от современной. Постройка советских времен, сохранившаяся до наших дней. По этому дому никогда не скажешь, что в нем живут люди.

Харон поздоровался с консьержем и повел девушку за собой. Женщина окинула Викторию презренным взглядом, мысленно обозвав ее проституткой. Демон улыбнулся, услышав ярлык.

– Немного пешком… на третий этаж. Лифтов нет. – Предупредил демон о предстоящем путешествии.

– Я выдержу…всего-то три этажа. – Она улыбнулась и пошла вперед.

Харон открыл дверь и пропустил девушку вперед.

– Вот мое временное пристанище серди людей… – Мужчина закрыл дверь.

Виктория сняла кеды и прошла в гостиную огромных размеров. Харон шел за ней, не сводя глаз с ее затылка.

– Тебе сделать чай? Ты же чаю хотела.

– Да, не откажусь. – Девушка развернулась и заорала не своим голосом, бросившись бежать.

С перепугу не заметив выступающую стенку, девчонка влетела прямо лбом в нее. Без сознания она грохнулась на пол и наступила неожиданная тишина.

Харон удивленно смотрел на лежащую на полу девушку, ничего не понимая. Что так сильно могло напугать ее, что она хотела даже сбежать?

Он поднял ее и отнес на кровать. Вот она, без сознания, в мире сновидений. Одна секунда и Харон уже будет там. Но Вика на его кровати, беззащитная, с растущей шишкой на лбу, с зарождающимся безумием во лбу. Оголенное нежное плечо, на лице выражение страха и отчаяния.

Харон принес мокрое, холодное полотенце, положил его Вике на лоб. Может шишка хоть чуть-чуть станет меньше. Его смущало обнаженная часть тела. Несмотря на свою похоть и едва контролируемую страсть, Харон поправил футболку, спрятав кусочек наготы.

Он поправил ей подушки и сел рядом в кресло, задрав голову к потолку. Мысли тут же начали атаку и мозговой шторм. Земная женщина, реальность, два года отпуска. Сможет ли он дать этой женщине то, что она хочет? Способен ли вообще на это?

Кто-то тихо откашлялся в гостиной. Демон улыбнулся. Он вышел из комнаты, закрыв за собой дверь и тут же нашел глазами статного мужчину за своим столом.

– Друг мой, – сказал он, вставая из-за стола, – решил проведать тебя… Посмотреть, кому ты принес букет этих прекрасных роз. Виктории, надеюсь?

– Люцифер, рад тебя видеть в столь приподнятом настроении. По договору я должен сделать эти два года прекрасными, а если получится, может, и идеальными.

– Ты прав, прав. – Люцифер стоял у окна.

– Как дела дома? – Харон все-таки добрался до чая. – Выпить что-нибудь?

– О, нет, – мужчина развернулся лицом к демону. – Я здесь по делу. Мне что-то мешает в спине уже второй день. Ты мой ближайший друг. Будь добр, посмотри, что там у меня…

Люцифер скинул рубашку на пол и…

Харон много раз видел своего владыку в таком виде, но каждый раз у него замирало сердце, на лице был неописуемый восторг, а в глазах – едва выносимая боль.

Люцифер стоял к нему спиной, а вместо лопаток возвышались огромные белые крылья. Они были такие величественные, мощные, представляя, сколько пережил их хозяин, спускаясь на них сверху, Харон все больше и больше приклонялся уважением и преданностью. Не надо было смотреть ни на тело, ни на лицо, ни в глаза их хозяина, достаточно было просто посмотреть на могущественные крылья. А какие же они белоснежные! В облачную погоду, пропитанную меланхолией, они обжигали глаза своей божественной белизной. Если на величественные перья падали лучи солнца, то глаза просто слепли. Гладкая и белая поверхность отражала лучи, отправляя их в обратное путешествие по космосу, лишая зрения несчастных.

Конечно, демоны были сильнее людей, но даже им жгло глаза. Слишком яркий свет. Словно в глазах сверкнула молния, но не исчезла тут же, как положено, а осталась в глазах, крепко покрыв своей безжалостный пеленой зрачок.

В голове пульсирует глазная боль. Люцифер раскрывает свои крылья. Харон, бросив свой чай, сквозь терзающий глаза свет, направился к Люциферу узнать, что беспокоит его.

Осматривая могущественную спину, плавные переходы в крылья, рыдая, демон заметил, что у правого крыла торчит длинное перо, которое утыкается в поясницу. Несмотря на свою мягкость, нежность, оно было довольно твердым. Если Люцифер прятал крылья, то оно словно металлический кинжал, впивалось чуть правее позвоночника.

– Перо. Люцифер, здесь перо. – Вытирая кровавые слезы больных и ослепляемых глаз, прошептал Харон. – Что мне делать, оно еще не до конца вышло.

– Ну так вырви его, поскорее, чтобы я не мучал твои ослабшие глаза.

Харон дернул мешающее перо, Люцифер усмехнулся и тут же подхватил рубашку с полу, пряча крылья.

– Прости, друг мой, что вновь ослепил, но кто мне еще поможет, кроме тебя? – он улыбнулся, застегивая пуговицы.

– Кто? – удивился демон. – Да кто угодно! На моем месте мечтает оказаться минимум пол земли и уж точно весь ад. Это же честь, Люцифер.