Без права выбора

— Ты же знаешь, я пока не могу.

— Или не хочешь?

— Или не хочу.

Она охнула, прижав пальцы к губам. Заметно расстроилась и, чтобы не показать своих слез, пронеслась мимо меня, напоследок громко хлопнув дверью. Как же все неправильно! Нужно покончить со всем. Я должен выполнить обещание, данное много лет назад Илинае, вот только слишком привязался к Лисае и уже физически не мог разорвать нашу связь.

— Мышка, почему же ты не соглашаешься? — покачал я головой и опустился в ближайшее кресло.

Борьба вымотала. Почти два месяца бесконечных проблем в имении будто толкали меня сдаться. Я потер виски и решил пойти другим путем. Если нельзя получить все сразу, тогда нужно начать с чего-то одного. Пришло время для кардинальных мер, потому на следующий же день я собрался поговорить с Лисаей. Пригласил на завтрак. Настроился на сложный диалог.

— Доброе утро, — произнес, как только она вошла в столовую и опустилась на стул, притом подальше от меня. В предыдущие наши встречи оправдания не действовали. Уговоры тоже не попадали в цель. Что оставалось? — Мне нужна твоя помощь.

Девушка не отреагировала. Сидела, не шевелилась.

— Ты как-то предложила выслушать меня, лишь бы решилась моя проблема. Как раз есть одна, связанная с тобой. Прости, если как-то обидел, я ведь…

— Когда же все это закончится? — вдруг выдала Лисая и подняла голову.

Испугалась. Подобралась. И я сперва принял сказанное на свой счет, но заметил растерянность во взгляде. А потом в обеденный зал ворвалась Илиная и продемонстрировала свое актерское мастерство. Всего пара минут — и мышка снова превратилась в безвольную куклу, перед этим произнеся одно короткое слово.

«Помогите…»

Сколько бы я ее ни тряс, сколько бы ни звал, она перестала меня слышать. Стала такой же странной, какой была эти полтора месяца.

— Так! — решительно поднялся я и потянул девушку на себя.

Быстрым шагом направился в холл, чтобы отыскать Илинаю и добиться от нее правды, но увидел там констебля, который записывал показания. А вот «жена» рыдала. Выдавливала из себя слова, мастерски притворяясь жертвой.

— И где сейчас эта воровка? — поинтересовался мужчина в форме.

— Да вот же, — указала она в мою сторону. — Гадина! Сами у нее все спросите. Пусть сознается!

— Милорд, — подошел ко мне констебль и поклонился. — Позвольте поговорить с этой молодой особой.

— Не позволю. Илиная, живо в мой кабинет! А вы, будьте добры, покиньте дом. Никакой кражи не было, моя жена последнее время сама не своя, потому видит в каждом человеке врага. Уверяю, мы сами разберемся в произошедшем.

— Но…

— И обязательно уведомим вас. Спасибо за визит.

Выпроводив констебля, я посмотрел на мышку, которую держал за локоть. Если раньше ее замкнутость списывал на обиду из-за моего поступка по отношению к Эдварду, то теперь заметил странности. Затуманенный взгляд. Безвольность. Никакого сопротивления. Я остановил пробегающую мимо служанку и приказал послать за лекарем. Сам же направился в свой кабинет.

— Расскажи-ка мне, дорогая супруга, что творится с Лисаей, — потребовал сразу с порога.

Вместо ответа раздались рыдания. Она отвернулась к окну. Закрыла лицо руками, начала всхлипывать, сопровождая все подпрыгиванием плеч. Едва не убедила меня в своем горе. Строила из себя жертву, которую предали и унизили.

Я терпеливо ждал, силой усадив Лисаю в кресло. Старался не замечать наполняющего комнату плача и изучал поведение мышки. Она напоминала пустышку. Человека, лишенного разума. Я перебирал возможные причины подобных изменений, и злость брала верх. Айна знает, сколько приложил усилий, чтобы вытерпеть это сумасшествие. Потерявшая себя Лисая и заигравшаяся Илиная. Состояние одной ужасало и толкало самому упасть перед ней на колени, без конца трясти девушку, пока та не очнется, не узнает меня, не отзовется на какой-нибудь вопрос. А вот действия второй бесили. В груди клокотало от подогреваемой воплями ярости. Но я стоял. Ждал.

— Закончила? — процедил, едва она успокоилась. — Теперь рассказывай. И настоятельно советую сознаться самой.

— За кого ты меня принимаешь? — подняла она глаза со слипшимися ресницами. — Я прониклась твоей лифарой, делилась с ней секретам, а эта гадина…

Новый круг рыданий я не вытерпел бы. Благо, явился Хиксон, и Илинаю будто подменили. Вмиг высохли слезы, закончились завывания и игра на публику. Она в оцепенении начала переводить взгляд с меня на него.

— Что ж, иди собирай вещи, — произнес я, сжав руки в кулаки.

— Агфар, честное слово, я…

— Живо! — повысил голос.

Илиная вздрогнула. Подобрав юбки, вылетела из комнаты, едва не сбив лекаря.

— Добрый день, милорд, — запоздало поздоровался тот. — К чему такая спешка?

Справившись с обуреваемой меня злостью, я вкратце объяснил суть моих беспокойств. Рассказал о странной замкнутости Лисаи. Упомянул о несвойственном ей поведении и о сегодняшней просьбе помочь.

— Жалобы от нее были?

— Не знаю, приехал домой только вчера. Позвать ее горничную?

— Да, было бы неплохо, — согласился Хиксон и поднял за подбородок голову мышки.

Проверил зрачки, заглянул в рот. Обратился к ней. Понажимал на болевые точки. А едва явилась Молли, осыпал ее кучей вопросов, на которые та с живостью ответила.

— Ты уволена, — уведомил я, едва лекарь узнал все, что его интересовало. — Ступай.

— Милорд, но как же? — испуганно выдавила девушка.

— И передай остальным слугам: пусть все, кто был в сговоре с Илинаей, выметаются из моего дома.

— Милорд, — голос Молли задрожал.

— Вон отсюда!

Хиксон удивленно выгнул брови, но благоразумно вернулся к изучению болезни Лисаи.

— Ясно, — отозвался он, едва закончил. — Передозировка огненной росой. Случай тяжелый, но излечимый.

Лекарь еще долго объяснял, что нужно делать для выздоровления мышки, а я неотрывно на нее смотрел. Поражался, как не заметил все изменения раньше, почему не уделил ей должного внимания, не защитил это хрупкое создание и не уберег от посягательств Илинаи. Ведь можно было догадаться. Да, с головой ушел в спасение имения, но разве это оправдание? Мог взять ее с собой. Правда, хотел не нагружать своими проблемами, собирался отгородить от ненужного волнения, выждать, пока остынет после нашей ссоры и нормально поговорит со мной. А что в итоге?!

— Как ваша рука, милорд? — спросил Хиксон перед уходом.

— Не беспокоит. Что-нибудь выяснить удалось?

— Я расспросил знакомых, но никто с подобным не встречался. А эши растворилось.

— Как это понимать? — насторожился я.

— Со всех пропитанных угусом повязок, которые я взял у вас для изучения, исчезла чернота.

— Понятно, — кивнул я и проводил лекаря, снова напоровшись на странность со своей раной.

Сложилось впечатление, что мы не жили своей жизнью. Нами управляли, подталкивали к чему-то или отдаляли от кого-то. Да даже знаки Пары, как мне удалось выяснить пару лет назад, когда-то давно постоянно были на запястьях, а не появлялись лишь в день рождения. И сейчас, рядом с мышкой, постороннее вмешательство ощущалось постоянно.