Безбожный паладин

— Похоже, ты всем понравилась, — говорю девушке.

— О, а мы придем сюда еще раз? — спрашивает та, на ходу доедая тортик.

— Обязательно, — вспоминая слова «Потапыча» насчет ангельской пыли, киваю я...

Наконец, мы выходим на центральную торговую площадь. Мое внимание привлекает группа странно одетых хумансов поодаль. В руках у них что-то вроде музыкальных инструментов, и, похоже на то, что они готовятся дать концерт. У стены припаркована тощая кляча с кибиткой, за которой две девушки торопливо примеряют наряды.

— Посмотрим? — спрашиваю, обращая внимание спутницы на артистов.

— О! Пелегвины! — радуется та. — Я всего пару раз видела таких!

— Кто-кто? Может, пилигримы?

— Пелегвины, пилигримы, — недоуменно ворчит Масяна. — Какая разница? Ну, бродячие рассказчики, барды, фокусники... Ты таких никогда не видел? Вон, видишь того длинного? Уверена, он пускает огонь!

— Ага, из задницы, — критическим взором смотрю на худого жилистого парня с лицом недельной голодовки. Впрочем, все артисты одинаково похожи друг на друга, тоскливыми голодными взглядами провожая зажиточных жителей. Наконец, один из них выходит вперед, начиная зазывать публику. Одна из девушек, оказавшаяся зверолюдкой то ли оленьего, то ли овечьего типа ловко жонглирует колечками. Музыканты начинают извлекать что-то похожее на шотландские напевы волынки, смешанной с русскими народными. Девушка-хуманс начинает петь, причем довольно неплохо. У нее красивый чистый голосок, только довольно слабый. Парень, отмеченный Масяной, отходит чуть в сторону, зажигая слабые огоньки размером чуть больше зажигалки на ладонях. Чувствую у него неразвитый магический дар.

К моему удивлению, жители не спешат насладиться столь редким зрелищем, как выступление бродячих музыкантов и фокусников. Большинство проходит мимо, игнорируя музыку и пение, другие бросают косые равнодушные взгляды. Только детвора тянется к ним, да некоторые подозрительные личности.

Когда девушка заканчивает петь, рогатая некотянка сбрасывает кольца, и, вежливо улыбаясь каждому, идет по кругу, собирая монетки со зрителей. Подают далеко не все, но что-то все же они зарабатывают. Закончив представление, артисты поспешно собираются вокруг оленихи, а зрители рассасываются, поняв, что зрелищ больше не будет.

— Масяна, собери всех своих, кого найдешь, — говорю мгновенно ставшей серьезной куноичи. — Через час-полтора собираемся напротив Императорского дворца. Хочешь — не хочешь, а надо отметиться. Боеготовность — максимальная, возможно, нас будут пытаться убить, а может, и не один раз.

— А ты? — уточняет ниндзя.

— А у меня еще есть дела, — туманно отвечаю ей. — За меня не беспокойся.

Масяна кивает и мгновенно исчезает из виду, словно растворяясь в воздухе. Ей даже не приходиться напрягаться — тренированное тело куноичи само собой уходит в скрыт. Уверен, никто в столице не сравнится с ней в этом мастерстве. Я же иду к «пелегвинам».

— Господин? — с надеждой бросается ко мне девушка-хуманс. Отправляю в полет серебряную монетку, которая тут же исчезает в ее ладошках. Артистка замирает, не веря собственным глазам, но, убедившись, что ее ручки сжимает серебряный кругляшок, смотрит на меня, как сошедшего с небес ангела.

— Милорд? — скорее угадав, чем определив по одежде, спрашивает она. — Сплясать? Фокус? Спеть? Или...?

Она слегка оттягивает воротник костюма, являя на свет полушарие небольшой грудки. Не могу без смеха и жалости смотреть на попытку соблазнить меня таким тощим тельцем, потому молча отрицательно качаю головой. Народ уже разошелся, потому я достаю еще одну серебряную монету.

— Давно в городе? — спрашиваю девушку. — Дела идут не очень?

— С месяц уже господин, — грустно отвечает та, не сводя с меня глаз. — С каждым днем представление все хуже и хуже. Думали уже собираться выдвигаться дальше...

— Мне нужна информация, — говорю я, передавая девушке еще одну монетку.

Глава 28. Милость Императора

Стоит только певичке услышать мой вопрос, как ее буквально передергивает от ужаса. Лицо девушки искажает целая гамма эмоций: ей хочется и рыбку съесть и на кол сесть, но одновременно с этим ее что-то сильно пугает. Но взглянув еще раз на серебряную монету, она все же принимает решение.

— Подождите секунду, милорд, — выпаливает она, убегая к остальным. Члены ее группы бурно радуются моему дару, шумно высказывая благодарности. Воспользовавшись моментом, певичка увлекает в сторону рогатую фокусницу и что-то шепчет ей на ушко. Выслушав ее, олениха в ужасе трясет головой, явно отказываясь сотрудничать. Тогда ее подруга показывает ей припрятанную монету. Сглотнув голодную слюну, некотянка еще раз бросает на меня странный взгляд и медленно кивает.

Парни отходят к повозке, обсуждая, куда пойти, чтобы перекусить, а девушки вновь подходят ко мне.

— Милорд, — тихо шепчет мне певичка. — То, что вы хотите узнать, очень опасная информация. Люди, о которых вам расскажет Тиффани, отвратительны и чужды. Я приношу вам свои извинения, но согласна на все, что пожелаете, только не заставляйте меня говорить на эту тему.

Она кланяется и присоединяется к остальным, бросив на меня сожалеющий взгляд. Похоже, что я только что стал ходячим трупом в ее глазах. Рогатенькая подходит ближе.

— Пойдемте со мной, милорд, — тоненьким голосом просит она, робко притрагиваясь к рукаву моей куртки. Позволяю ей утащить меня в ближайший проулок. Девушка на ходу показывает остальным понятный жест, надувая щеку и покачав у лица кулачком. Компания молодых и не очень артистов разражается похабными выкриками, в знак ободрения и поддержки некотянки.

— Тифа! Постарайся как следует! Засоси на еще один серебряк!

— Сделай так, чтобы молодой господин остался довольным! Тифа! Мы верим в тебя и твой длинный язык!

Слегка покраснев, девушка заходит в переулок и присаживается передо мной на корточки.

— Теперь мы можем поговорить, — шепчет она, убедившись, что никто не увязался следом. — Возьмите меня за рожки, господин. Нам нельзя вызвать подозрений. Даже здесь у ЕГО слуг есть глаза и уши.

— Ты имеешь в виду монахов Имперской Церкви? — также шепотом спрашиваю у некотянки, обхватывая ее небольшие рогатые рожки. Они тонкие, но прочные. Угадал с расой. Девушка из оленьего вида. Судя по длине и толщине рогов, ей еще и сорока лет нету. После пятидесяти они начинают утолщаться и ветвиться, хотя внешность девушек остается неизменной. Люди, несведущие в физиологии зверолюдок, легко могут ошибаться, пытаясь определить их возраст по внешнему виду. Что такое сорок лет для оленихи? Пф-ф-ф, пустяк. Но в городских условиях рабства молодые некотянки взрослеют очень быстро.

Вот уж не думал, что зверолюдки могут так быстро бледнеть. Кровь буквально отливает от щек рогатенькой самочки, а глаза наполняются просто первобытным ужасом. Она делает попытку встать, но ноги ее не слушаются.

— Оставьте деньги себе, милорд, — говорит она, глядя на меня снизу вверх. — Думала, обмануть вас, но вы слишком сильно влезли в это. Вот уж не знаю, зачем вам понадобилась такая информация, но бывают случаи, когда лучше сохранить жизнь и душу, чем рисковать им во имя неизвестно чего. То, что происходит на другой стороне города — должно оставаться в тени.

Девушка поднимается и пытается уйти, но я преграждаю ей путь, протягивая мешочек с деньгами. Та непонимающе принимает его и ошарашенно смотрит на содержимое.

— Т-тут слишком много! — заикаясь, бормочет она. — На это можно купить себе дом в центре города! К тому же...

— Я не могу помочь всем попавшим в беду, — перебиваю ее. — Но поклялся сделать все, что в моих силах, чтобы вытащить твой народ из рабства. Пойми, мне очень нужна эта информация! Чем раньше я все узнаю, тем больше некотян спасу!