Безмолвный

На столе гудит один из твоих телефонов. Что такое?

Тихо, Шерлок, спи дальше. Но ты шевелишься, ворочаешься под покрывалом. Не нужно, поспи еще.

На столике у кровати – четыре сотовых, но сразу ясно, какой именно поднял шум. Он вибрирует, вздрагивает. Есть, взял. Гудение отдается в ладонь. Тонкий, корпус чуть теплый, как будто телефоном пользовались всю ночь. Сообщения. Целая уйма.

Лучше согласись. Ты же знаешь, что я его найду.

Ты не сможешь скрывать его вечно.

Я найду его и прикончу. Не сразу, разумеется. Сначала заставлю страдать, долго.

Шерлок, выходи поиграть.

Я жду. Где ты?

Встреться со мной в открытую, Шерлок Холмс. Я хочу посмотреть тебе в глаза.

Пытается тебя выманить, разумеется. Назначает встречи – одну за другой: Трафальгарская площадь, Бартс, Олд Бейли, Барбикан – все это за последние двенадцать часов. Ты, конечно же, на них не являешься. Что ты делаешь вместо этого? Отслеживаешь данные с камер наблюдения? Пересылаешь информацию Майкрофту и его подчиненным, а сам ждешь известий? Тебя это доводит до бешенства. МИ-5 жадно ловит каждое твое слово, они ждут появления Морана. А значит, и он тоже не является ни на одну из встреч. Все это - лишь дым и зеркала. Вы оба лишь задираете друг друга, каждый сидя в своем укрытии, пытаетесь вынудить противника совершить промах. Выходи, выходи, где бы ты ни был. Патовая ситуация.

Ты не ответил ни на одно его сообщение. Ни разу. Их десятки. Почему ты на них не отвечаешь?

На задней крышке наклейка. Телефон, разумеется, не твой, чей-то еще. Я в курсе, все эти телефоны когда-то принадлежали другим людям. Ты сказал, что выдаешь себя за других, после того, как их арестовывают. Ты – наследник паутины Мориарти, а это значит – сейчас у тебя глаза и уши повсюду. Ты притворяешься дюжиной различных личностей, ты один – почти вся сеть, что осталась у Морана. Он об этом не знает, ведь ты действуешь осторожно. Но он, определенно, в курсе, что именно этот телефон у тебя. Ведь он обращается к тебе по имени, говорит с тобой напрямую. Выходит, эта личность больше не тайна. Кто это был?

Наклейка подписана твоей рукой. Небольшие печатные буквы почти стерлись, а значит, этот телефон у тебя уже давно. Края наклейки махрятся, местами протерты. Ты читаешь сообщение и теребишь ее, трешь пальцами. Эту картину так просто представить: ты сидишь на очередном жутком чердаке или в подвале, смотришь в экран, набираешь сообщение и очерчиваешь кончиками пальцем наклейку, проводишь по написанному тобой имени: Мориарти.

Мориарти.

Он умер три года назад. Не два месяца – три года. Его телефон у тебя. Наклейка старая. Его телефон у тебя, и Моран об этом знает. Все это время, с самого начала, с тех пор, как Мориарти застрелился на крыше Бартса, он был у тебя. Его телефон был у тебя, ты был им.

Шерлок, что же ты натворил?

Ты умер, чтобы стать им? Он застрелился, освободил место, ты спрыгнул с крыши, чтобы замести все следы и продолжить жить его жизнью. Так? Ты похоронил его под своим именем, я оплакал тебя, и никто даже не подозревал, что что-то не так. Мы ведь были неотделимы друг от друга, а ты оставил меня. Ты был мертв, а он был жив. Злодей-консультант одержал верх над консультирующим детективом, свидетельства этого были неопровержимы. Ты вырезал собственное сердце, превратил его в сердце Мориарти. Мы тебя похоронили, а преступления продолжились.

Ты совершил тот шаг, которого Мориарти от тебя не ожидал, не допускал и мысли о том, что ты вообще способен даже рассматривать такую идею: ты оставил меня страдать в одиночестве. Он ведь знал, что у тебя ко мне особое отношение. Всегда знал. Понял это раньше, чем понял я сам, и, как знать, быть может, раньше, чем это понял ты. Тогда, навесив на меня семтекс, выставив меня перед тобой, он уже знал: единственный способ заставить тебя убраться с дороги – угрожать мне. Он не ожидал, что причинишь мне боль ты, а не он.

Спору нет, это холодное поведение манипулятора. Но это был оправданный шаг. Ты не пощадил на это усилий. Я был твоим слабым местом, ты превратил меня в неопровержимое доказательство собственного самоубийства. И это сработало, до известной степени. Сработало. Я не прекращал в тебя верить, но я даже не сомневался в том, что ты мертв. Я был в этом абсолютно убежден. Как и Моран, как и все остальные. Все это было спектаклем.

Я это вижу, и я все понимаю. Все это время, хотя я этого и не знал, мы работали в паре. Я рисковал жизнью, защищая тебя, убивал ради тебя, - к этому я привык и ни разу не испытывал сомнений. Просто в этот раз от меня потребовалось чуть больше.

Я знаю, что должен быть зол, и, наверное, в какой-то мере так и есть. Ты оставил меня, намеренно и именно таким образом, ты наблюдал со стороны за моими страданиями. Но ведь тебе тоже было больно. Ты поступил так, как поступил именно поэтому, потому, что тебе это тоже причиняло боль. И все сработало только поэтому. Ты одержал над ним верх, совершив немыслимое. Оставив меня.

Это гениальный ход. Холодный, расчетливый, манипулятивный и гениальный. Идея была твоя или Майкрофта? Наверное, это неважно. Это не имеет значения.

Мы с самого начала знали о паутине Мориарти. Ты несколько лет прослеживал ее очертания, и вот, наконец, эта паутина порвана на части. Ну, конечно же, в роли Мориарти ты смог увидеть ее всю целиком, так, как даже сами ее участники ее не видели. Ты увидел ее рисунок и постепенно разрушил ее изнутри. Вот что ты сделал, вот чем ты занимался все это время. Вел охоту. Тебе пришлось поступить так, как ты поступил, пришлось подделать собственную смерть, оставить меня мучиться, ради того, чтобы обнаружить их всех, достать их из-под земли и вытащить из тьмы на свет, чтобы никто из них больше не смог навесить на меня взрывчатку, не смог использовать меня против тебя. У тебя все получилось, ты остановил их всех. Остался последний, и этот последний точно знает, как и почему ты все это сделал.

Последняя угроза. И единственная известная ему цель – я.

Ты не сможешь скрывать его вечно.

Я – наживка.

– Ты выдавал себя за Мориарти, - я знаю, что ты уже не спишь. Поворачиваешься, смотришь на меня.

Лежишь, завернувшись в покрывало, от тебя все еще пахнет сексом. Ты кажешься напуганным. Думаешь, я не смогу тебе этого простить? Да, ты причинил мне боль, жуткую боль, но я понимаю, почему. Попроси ты меня тогда сделать это: потерять тебя ради того, чтобы защитить, чтобы сохранить твою тайну и помочь тебе уничтожить крупнейшую преступную организацию в мире, ради того, чтобы этот человек не смог больше угрожать нам, – я бы ответил «да», не позаботившись о том, чтобы выпытывать подробности. Я всегда считал, что умру ради тебя, Шерлок, примирился с этой мыслью с самого начала. Я обнимал бы тебя в том полете с крыши, даже если это означало бы всего лишь дать тебе еще несколько секунд поддержки. Ты ведь и сам знаешь, что это так. Ты всегда знал, что можешь на меня рассчитывать очень во многом. Я всегда готов был дать свое согласие.

– Я не думал, что на это уйдет столько времени, - звучит как извинение. Ты не собирался оставлять меня на три года. Не хотел, чтобы я так сильно страдал, не хотел, чтобы твое предприятие затянулось до бесконечности. Мы не должны были остаться в одиночестве, друг без друга настолько долго. Если бы ты рассказал мне правду и попросил это сделать, мое поведение было бы другим. Оно бы не было правдоподобным, я не смог бы жить дальше. Я ждал бы тебя здесь, зная, что ты вернешься. Сидел бы здесь, в гостиной, босой, уставившись в телефон и ожидая твоего возвращения.