Безмятежность

 Мне было ужасно стыдно, что я увидела эту сцену, я не знала, куда отвести глаза. Аннабель наоборот, глядела совсем равнодушно:

 - Джо сказал, чтобы ты подождала его у пикапа.

 - Где?

 - Вон там, за кустами. Можешь даже в него сесть, он открыт.

 Она смерила меня оценивающим взглядом, продолжая жевать.

 - А ты ничего так… Симпатичная. Тебя ведь София зовут?

 Я кивнула.

 - А я – Аннабель Мур. Правда, у меня прикольная фамилия? Это от отца. Он живет в Неваде и торгует автомобилями. И он мне всё покупает. Всё что я захочу. Всё-всё!

 Она крутанулась на месте, наверное, чтобы я со всех сторон оценила её наряд. Я хотела сказать какой-нибудь комплимент, но меня опередил Джо:

 - К сожалению, твой отец не может тебе купить хоть немножечко мозгов.

 Я даже не заметила, когда он подошел к нам.

 - Ты просто завидуешь, убогий! А у тебя и вовсе нет отца!

 - Зато у нас обоих – замечательная мама. Правда, сестренка? – Джо улыбался, но лицо его было похоже на маску. – Иди, побудь с ней, пока не пришла бабушка.

 - Зря стараешься, – голос Аннабель звенел обидой. – София всё видела и теперь растрезвонит всей школе!

 - Она не сделает этого, - спокойно сказал Джо.

Я не знала, что произнести и просто кивнула.

 - Всё равно! Мы – посмешище в этом городе! Как же я всё здесь ненавижу! Аннабель выплюнула жвачку на снег и пошла в дом. Жвачка и правда оказалась розового цвета.

26. Нуа

Мы оба смотрели ей вслед. Потом Джо предложил:

 - Пойдем в пикап.

 - Куда? – удивилась я.

 - Это моя недвижимость. Мой кабинет, моя территория, моё личное пространство. Я приглашаю тебя в гости.

 Я кивнула и пошла за ним. За кустами, почти не невидимый из-за них, стоял пикап. Джо открыл дверцу.

– Прошу!

 Я села на пассажирское сидение, Джо – на водительское.

 Внутри было уютно. Кресла накрыты пледами, а вместо рычага переключения передач лежала подушка.

 Джо завел двигатель.

 - Сейчас согреешься.

 - Мне не холодно.

 - Это пока ты двигалась. А если долго сидеть, то зимой – замерзаешь.

 На приборной панели, закрывая спидометр, размещалась моя фотография. Та, где я прыгаю за мячом. Я сделала вид, что не обратила внимания. Тем более, что там было много и других фотографий, без моей великолепной персоны. В основном, это были разные индейцы, молодые и старые, группами и поодиночке. Я узнала лишь одного.

 - Это же вождь Джозеф! – воскликнула я. – Тот самый, который в 1877 году после кровавых сражений вывел остатки племени в Монтану! Мы проходили по истории.

 - Да, - кивнул Джо. – Меня назвали в честь него. Это великий человек. Его настоящее имя Хин-ма-ту-йа-лат-кект - Гром, Раскатывающийся В Горах. А у тебя хорошая память. Прямо по учебнику цитируешь.

 - Да.
– Согласилась я. – Память хорошая. Иногда хочу что-нибудь забыть и не могу.

 Джо немного помолчал, потом спросил.

 - И сегодняшний случай тоже будешь помнить?

 Я кивнула, потом спохватилась.

 - Я никому не скажу.

 Джо вздохнул.

 - Все и так знают. Анабель права. Мы здесь – посмешище. Только она пока не понимает, что в другом месте будет так же. Если не хуже. Ей совсем нельзя пить.

 Я поняла, что последняя фраза относится к матери.

 - И давно она такая?

 - Я не помню. Бабушка говорит, что с тех пор, как её бросил мой отец.

 - У тебя был отец? – ляпнула я.

 Джо усмехнулся.

 - Ну, это только в сказках дети рождаются от святого духа.

 - В сказках?

 - Ну, в религии.

 - Ты не веришь в Бога? – испугалась я.

– Орегон вообще не верующий штат. Я – агностик.

 Я не знала этого слова и помолчала, чтобы не сказать какую-нибудь глупость.

 В машине стало тепло, даже жарко и Джо заглушил мотор.

 - Твоя мама очень красивая.

 Джо вздохнул.

 - Её зовут Нуа. Раньше она была ещё красивее. Она была самой красивой девушкой племени и жила с матерью в резервации.

 Я замерла, не в силах поверить, что Джо рассказывает мне таинственную историю своей семьи. То, что она таинственная – я не сомневалась ни на минуту.

 Нуа была не только самой красивой, но и самой гордой девушкой племени. Она являлась дочерью вождя и если бы родилась мальчиком, то после смерти отца, её судьба была бы предопределена. Многие мужчины племени хотели покорить её сердце, но она лишь смеялась над всеми претендентами. Мужчины – боролись друг с другом за неё, а женщины племени – ненавидели.

 Однажды в их племя пришел незнакомый индеец с севера. Он был очень высокий и сероглазый. Нуа покорилась ему с первого взгляда, принимая всё, адресованное ей, как награду. Всё то время, что незнакомец жил в племени, она ходила за ним, как собака, садилась у его ног, преданно глядела в глаза, и выполняла все приказы. В резервации поползли слухи, что незнакомец просто околдовал Нуа. Старейшины племени были недовольны, что дочь вождя раболепствует перед чужаком. Ему поставили условие: он должен был взять Нуа в жены или навсегда уйти из племени.

 На следующий день незнакомец уходил. Он не взял Нуа с собой и даже не обернулся, когда она бежала за ним, до самой границы земель. Потом Нуа упала на землю и выла всю ночь, как раненная волчица. В общину Нуа вернулась лишь через неделю: почерневшая от горя, с запавшими от слез глазами. Она ничего не говорила и смотрела вокруг невидящими глазами.

 Однажды вечером, когда племя собралось у костра обсудить общие дела, одна из девушек, которая больше всех не любила Нуа и завидовала, начала смеяться над ней. С самого детства Нуа главенствовала и теперь, когда её жизнь разбита, глупая девушка решила поквитаться с дочерью вождя.

 - Он бросил тебя! Стоило так унижаться перед чужаком. Он даже ног о тебя вытереть не захотел!

 Нуа слушала и глаза её наполнялись мраком. Наконец, наполнившись темнотой она подошла к костру в котором пылали жаром алые угли, голыми руками загребла полную пригоршню этих углей так спокойно, словно это были камешки, и швырнула в лицо своей обидчицы. Девушка мгновенно лишилась и зрения и красоты. Она корчилась на земле и дико кричала, а Нуа стояла рядом, от её рук шел дым – это тлели рукава её одежды, но не было никаких ожогов.