Безоружные

Пускай убирается, решила я. С ней или без неё – разницы никакой. Пускай убирается, и тогда Побережье вновь станет только моим. И мне ни с кем не придётся делить Его милость.

Мне не терпелось вернуться к Нему, но день тянулся безумно долго. В столовой я начала подумывать, не бросить ли всё к чертям. Уже одно то, что я находилась с Арчи под одной крышей, не позволяло мне думать об уроках. Оставаться было бессмысленно, даже опасно.

Но, так как я уже отстояла половину очереди, нужно было забрать паёк.

– Подвинься. – Меня оттеснил красный ирокез, хлопнув по плечу толстяка, что стоял передо мной. – Спасибо, что занял, чувак.

У них завязался разговор, до которого мне не было никакого дела, пока красный ирокез не вытащил из кармана пулю.

Какого?!.

– Что это?

– Тихо, придурок. – Ирокез вложил в пухлую ладонь приятеля цилиндрик. – Такими штуками в прошлом людей убивали, прикинь?

– Харе гнать. Эта мелкая хрень может меня убить? Серьёзно?

– Если влетит в башку, мало тебе не покажется, поверь.

– И откуда она у тебя?

– Арчи. – Ирокез спрятал пулю обратно в карман. – Он говорит, у него таких штук – вагон.

– И что с ними делать?

– Стрелять ими. Он мне показывал как. Чувак, это что-то. Звук такой, блин… Не представляю, как наши предки не глохли на этих своих войнах.

– Так у него чё, оружие есть?

– Он говорит, его столько, что хватит на весь город. В общем, если хочешь, пойдём с нами в следующий раз.

Я вышла из столовой с пустым подносом в руках. Арчи же романтический обед решил устроить во дворе. Я нашла его удивительно быстро: он развлекал свою подружку, и она хихикала, жуя чипсы. Я её даже толком не рассмотрела и не дала Арчи возможности нас представить.

– Предатель грёбаный! – взревела я, ударяя его с размаху подносом. Когда же он, оглушённый, свалился на землю, я бросилась сверху, нанося удары кулаками по чему придётся. – Разбазариваешь Его?! Ты кем себя возомнил?! Сдохнуть хочешь?! Хочешь сдохнуть, спрашиваю?!

Вокруг нас собралась толпа за считанные секунды. Кто-то пытался меня оттащить, прыгал сверху, но, наткнувшись пару раз на мой локоть, отполз и поскуливал в сторонке.

– Ты можешь, что угодно делать со своей личной жизнью! Дружить, с кем хочешь, и трахать, кого хочешь! Но не на Побережье! Не на моём Побережье. – Я вцепилась в его горло.
– Моё Побережье! Моё! Появишься там, я убью тебя!

Нас разняли взрослые.

Я очнулась в кабинете директора, толком не помня, что произошло до этого. Медкабинет, холодный компресс, допросы… Сколько времени прошло с тех пор?

Рядом с Арчи сидел его отец, директор показывал ему видео, которое снял один из учеников. На нём я угрожала беспомощному, невинному Арчи смертью. Буквально через месяц это самое видео приобщат к моему делу.

Директор спросил у мистера Шелла, будут ли они заявлять на меня, и он сказал, что, мол, само собой, сколько можно это терпеть, я сумасшедшая, постоянно им угрожаю.

– Нет! – отрезал Арчи, но из-за распухшего языка прозвучало это не слишком-то убедительно. – Никуда я заявлять не буду.

– Артур…

– Чего? Это же меня избили, а не тебя.

– А тебе, значит, понравилось?

– Может и так, какое тебе дело? – Он встал, поднимая рюкзак с пола.
– Это была обычная драка, к чему эти разборки?

– Ты своё лицо видел? – Похоже, обычные драки никогда не заканчивались для Арчи так плачевно.

– Пофиг. Я ухожу.

За дверью его ждала подружка.

– Ну что? Её исключат? Посадят? Ох, медвежонок, у тебя идёт кровь…

Я осталась наедине с директором, который отпустил меня только через час, после яростной проповеди. Больше всего он беспокоился о «репутации школы», моих «несчастных родителях» и «бедном мальчике». Он отстранил меня от занятий на неделю, чтобы беспокойство по поводу этой истории немного улеглось. Но я не появилась там и через неделю, поэтому Артуру, который всегда шёл на мировую первым, пришлось искать меня на Побережье.

– Я же сказала, чтобы ты здесь больше не появлялся.

– Нам нужно поговорить, а в школу ты не ходишь.

– Я болею. У меня температура – сорок два.

– Серьёзно? Выглядишь прекрасно. – Я отказывалась на него смотреть, поэтому Арчи добавил: - В отличие от меня.

– Но тебе всё равно мало показалось, раз ты припёрся за добавкой.

– Хватит! Ты даже не объяснила, в чём, блин, дело! Зачем надо было сразу накидываться? Эй! – Он дёрнул меня на себя. – Что случилось?

– Не трогай меня.

– Это всё из-за Ирмы?

Я поперхнулась смешком. Меньше всего я беспокоилась об Ирме, хотя кто знает, что он ей успел рассказать. Может, даже смастерил для неё бусы из патронов и выпилил обручальное кольцо из гильзы. Романтик хренов.

– Знаешь… - Я хотела сказать, что считала его своим другом. Что доверила ему тайну, которую бы никогда не доверила родителям. Что я готова была поделиться с ним самой могущественной силой на планете, потому что он был единственным, кто воспринимал меня всерьёз. Арчи должен был понять, какую боль причинил мне. Но я ограничилась лишь: - Я жду не дождусь, когда ты уже уберёшься из этой «дыры» вместе со своей подружкой и миллионами.

– Какого… - Он не сразу пришёл в себя. – Какого чёрта?! Я же пришёл извиниться!

– За что?

– Не знаю! Ты скажи!

Я посмотрела на него. Синяки ещё не сошли с его лица.

– Твой друг Ирокез хвастался в столовке пулей, которую ему подарил ты.

Казалось, он слышит об этом впервые.

– Нет, нет, я ничего ему не давал, Кэс…

– Давал, а потом ещё объяснил, как она работает. Сказал, что у тебя их полно, хватит, чтобы вооружить всех твоих друзей-недоумков.

Арчи запустил пальцы в волосы.

– В тот раз я… Мы отмечали. Пат принёс стимуляторы, новинки… Я не помню, что было потом.

– Это ты так оправдываешь, что ли? Кроме того, что ты предатель, святотатец и трепло, ты ещё и торчок.

– Свято… чего?

– Ты, сволочь, продал Его! Какому-то хвастливому чмырю! Какому-то вечно обдолбанному, выпендрёжному клоуну! Зачем?! Чтобы заслужить его уважение?! Купить его «ценную» дружбу?! А как же моя дружба?! Он дал тебе шанс, Он признал тебя, а ты предавал Его, пока я валялась в госпитале и просила у тебя противоположного! Ты ничего не сделал для того, чтобы заслужить эту силу! Как ты смеешь ей пользоваться да ещё и делиться с кем-то?!