Безрассудный

Запихнув ключи обратно в куртку, где им было самое место, я вылез из машины и начал планировать, куда нужно пойти в первую очередь.

— Нам нужно найти ювелирный.

Эван снова застонал. Мы обыскали каждый ювелирный магазин в торговом центре, но я не мог найти то, что нужно. В конце концов, мы с Эваном ушли и стали искать магазины поблизости. Мы бродили по улицам в центре города, когда на одной из витрин я наконец заметил именно то, что хотел.

— Вот оно, — сказал я, затаскивая его внутрь.

— Слава Богу, — пробормотал он, выглядя так, будто мы бродили уже несколько дней, а не часов.

Магазин уже закрывался, поэтому я быстро нашел продавца. Высокая девушка, безупречно одетая, с длинными прямыми каштановыми волосами запаковывала обручальные кольца для счастливой пары.

На мгновение засмотревшись на уходящую пару, я ощутил всплеск ревности. Мужчина обнимал девушку, а она смотрела на новое кольцо на пальце. Они будут жить долго и счастливо, а я готовился к пожизненным страданиям. Это не казалось справедливым, но опять же, кто сказал, что жизнь честная штука? Особенно для меня.

Отведя взгляд, я подошел к девушке за стойкой.

— Извините, я хотел бы кое-что посмотреть.

Остановившись, она посмотрела на меня. Ее улыбка стала шире, когда она разглядела мое лицо.

— О, здравствуйте, — вытащив обратно стойку с обручальными кольцами, она произнесла: — Ищете кольцо для своей возлюбленной?

— Нет, нет, — я задумчиво покачал головой. Подняв на нее глаза, я большим пальцем указал на витрину. — Я хотел бы взглянуть на подвеску с гитарой, пожалуйста.

Убрав кольца, девушка выпрямилась и направилась к витрине.

— Ах, да, прекрасное украшение, не так ли? — открыв витрину ключом, она взглянула на мой безымянный палец и прошептала: — Это для вашей девушки?

Я поджал губы, задумавшись, была ли Кира моей девушкой.

— Нет… Не знаю. У нас всё сложно.

Кивнув, продавщица сняла подвеску со специальной подставки.

— Можете не говорить. Мы здесь часто видим… сложности, — она протянула мне подвеску, и я взял ее дрожащими пальцами.

Гитара была идеальной формы, нежная, но прочная, и в центре был большой круглый бриллиант, искрящийся на свету. Это были мы с Кирой. Идеальное воплощение того, кем мы были. Вернее, кем мы никогда не будем. Я бы не смог придумать лучшего напоминания обо мне и о том, что между нами было.

— Беру, — прошептал я, даже не глядя на ценник.

— Превосходно, — просияла девушка. — Я упакую его для вас.

Пока она уходила, Эван подошел ко мне.

— Келлан… Не жди, что она это наденет. Слишком очевидно.

Я покачал головой, глядя на свечение, исходящее от бриллианта.

— Я и не жду. Ничего не жду. Но это то, что я хочу ей подарить, — мои глаза наполнились слезами, когда я посмотрел на него. — Так я хочу попрощаться.

Эван понимающе кивнул. Не собираясь реветь посреди элитного ювелирного магазина, я подавил эмоции и подошел к кассе. Девушка подготовила причудливую бархатную коробочку. Думаю, это лишнее. Мне не хочется торжественности, я просто хочу, чтобы кулон остался у Киры. Девушка нажала несколько кнопок на кассовом аппарате, и на мониторе высветились четыре цифры. Эван начал задыхаться и кашлять одновременно. Он, наверное, никогда не платил столько за украшения. Я тоже, но за это я бы с радостью заплатил втрое больше, если бы пришлось.

Продавщица то и дело бросала на меня неоднозначные взгляды, упаковывая мою покупку. Вручив украшение и чек, она протянула мне свою визитку.

— Если ваши сложности когда-нибудь закончатся, позвоните мне.

Она восхитительно улыбнулась мне и игриво подмигнула. В другой жизни, я бы принял ее предложение. Но не сейчас. Я вернул ей визитку.

— Не закончатся. Это на всю жизнь.

— Повезло девочке, — прошептала она, вдруг погрустнев.

Я ответил ей слабой улыбкой. Да, повезло. За исключением того, что не всякая удача бывает хорошей. Когда мы вышли из магазина, Эван нахмурился. Я нахмурился в ответ. Мне казалось, он будет рад, что мы закончили с покупками.

— Мне жаль, что ты проходишь через это, — голосом, полным сострадания, сказал он. — Знаю, это ужасно. Ну то есть, могу представить. Наверное, ты прав, и я действительно не знаю, каково это.

Я кивнул и посмотрел на опустевшие улицы.

— Это ужасно… и не ужасно. Паршиво и удивительно одновременно. Вот почему это так трудно.

Эван сочувственно улыбнулся.

— Ты поступаешь правильно, уходя в сторону. Если ты сделаешь это сейчас, Дэнни, возможно, никогда ничего не узнает.

Я смотрел на асфальт. Правильное не всегда кажется действительно правильным. Иногда это кажется полным дерьмом.

— Да, — взглянув на него, сказал я. — Мне не хочется идти к Питу сегодня. Мы можем еще разок порепетировать? Только вдвоем, ты и я. Я исполню роль Мэтта, справимся без басовой партии.

Эван задумчиво смотрел на меня.

— Конечно, приятель. Все, что угодно.

Глава 28. Заниматься любовью

В итоге я остался у Эвана, доводя до совершенства свою прощальную песню для Киры, пока не отключился от усталости. Эван все еще спал, когда я неслышно ушел от него на следующее утро. Садясь в машину, я чувствовал себя так, словно меня вывернули наизнанку, но теперь я знал, что теперь готов попрощаться. Малая часть меня все еще тешилась надеждами, что мне не придется этого делать… но я понимал, что это смешно. Почему, чёрт возьми, она должна отказаться от своих идеальных отношений с Денни ради такого как я?

Когда я подъехал к дому, машины Денни уже не было на парковке. Меня так долго не было, что я даже запутался в днях недели. Должно быть, сегодня пятница. Мэтт бы уже поднял на уши всех, если бы я пропустил наше выступление в баре. Когда я вошел, в доме было тихо. Я заглянул в гостиную, потом на кухню. Может, Кира наверху. Или ушла куда-то. Надеюсь, нет.

Хоть одежда на мне была чистой — я успел выстирать и высушить ее и себя прошлой ночью, пока работал над песней, — все равно хотелось избавиться от нее. Ведь это всё та же одежда, что была на мне в нашу с Кирой последнюю встречу. Дойдя до верхней ступеньки лестницы, я услышал, как открывается дверь. Я поднял глаза как раз вовремя, чтобы увидеть Киру, выходящую из ванной. Она выглядела свежей с распущенными каштановыми волосами, раскинувшимися по ее плечам. Ее пухлые губы сияли розовым, а щеки окрасились нежно-персиковым румянцем. Таким, как если бы она смущалась. Всё в ней было идеально… за исключением глаз. Этим утром в ее омутах было больше темно-карего, чем зеленого, и они выглядели такими же уставшими, как и мои. Когда они вдруг наполнились слезами, я подумал, что нас мучает одно и тоже. Это хорошо или плохо?