Безрассудный

— Я люблю тебя… Люби меня, — прошептала Кира мне на ухо.

Желая избавиться от чувства вины, я посмотрел на дверь, затем снова на нее.

— Ты уверена…

— Я уверена, — немедленно ответила она, ее губы атаковали мои.

Против моей воли в памяти всплыло лицо Денни. Я всегда рядом с тобой. Выражение его лица в моем воображении лица сменилось ужасом, отвращением… предательством. «Что ты наделал?»

Я отстранился от страстных поцелуев Киры.

— Постой… я не могу.

Мое дыхание участилось, но меня убивало ноющее сердце. Я не мог предать его, когда он был всего в нескольких метрах от нас, хотя расстояние моего удара в спину не имело значения. Кира, очаровательная, как и всегда, восприняла мои возражения буквально.

— О… Зато я могу… — она обхватила рукой мой член, и я чуть не кончил от одного ее прикосновения. Что, черт возьми, судьба пытается сделать со мной?

— Ты убиваешь меня, Кира, — отведя ее руку, я тихо усмехнулся. По крайней мере, ее маленький трюк затмил часть моей вины юмором. Немного успокоившись, я уточнил: — Я не об этом. Конечно, я могу, но… Я имел в виду другое. Мне кажется, что мы не должны.

— А как же днем? — обиженно и немного смущенно спросила она. — Это было… Разве ты не…? Ты что, не хочешь меня?

Шокированный тем, что она приняла мой отказ на свой счет, когда было так очевидно, что я хочу ее, я немедленно ответил:

— Конечно, хочу, — я окинул взглядом свое тело, твердое, как камень во всех нужных местах, потом снова взглянул на Киру. — Тебе ли не знать.

Ее ответная улыбка была удивительно застенчивой. Я хотел, чтобы она понимала, что это действительно значит для меня, поэтому произнес:

— Днем было в высшей степени… У меня никогда не было ничего подобного. Я даже не знал, что такое бывает, а я очень искушен в этом.

Я робко улыбнулся, и она улыбнулась еще шире.

— Ты больше не хочешь этого? — спросила Кира, поглаживая меня по щеке.

Мои слова отражали то, что давно поселилось в моем сознании и сердце.

— Больше всего на свете.

— Тогда возьми меня, — прошептала она, снова целуя меня.

Я застонал, когда она прижалась ко мне. Да… Но нам не стоит этого делать.

— Господи, Кира. Почему ты все делаешь так…

Замечательно. Но так больно.

Ответ Киры был более игривым, чем мой.

— Жестко? — прошептала она и отвела глаза.

Я рассмеялся над тем, как она стала похожа на меня. Кира посерьезнела и снова посмотрела мне в глаза.

— Я люблю тебя, Келлан. Я чувствую, как убегает время. Мне не хочется терять ни минуты.

Я тоже чувствовал это. Прямо сейчас может быть наш последний раз вместе, и о чем я буду сожалеть больше? О том, что в очередной раз предам Денни или об упущенной возможности заняться с Кирой любовью в последний раз? Если смотреть на это так, то ответ прост. Я тоже не хочу упустить ни минуты. Я не хочу жалеть о том, что потратил время впустую. Сейчас Кира моя, и пока она моя, я хочу наслаждаться ею. Потому что утром все может закончиться.

Я вздохнул, признавая поражение, а она победно улыбнулась.

— Но для протокола: это плохая идея…

Нежно целуя ее, я перевернул Киру на спину.

— Ты погубишь меня, — прошептал я, когда она наконец сняла с меня боксеры.

Мы вцепились друг в друга, тихо выплескивая нашу страсть в яростных прикосновениях, от которых, уверен, останутся синяки. Я беззвучно вошел в нее. Я старался контролировать каждое свое движение, и от этого почти не мог дышать. Мы слились воедино, и мне пришлось прикрыть ей рот, чтобы не шуметь. Чувствовать ее изнутри было невероятно.

Мы не хотели шуметь, поэтому все движения были медленными и сдержанными. От этого ощущения только усиливались. Если бы я мог, я бы выкрикнул ее имя и умолял о большем. Я бы входил в нее сильнее и быстрее, доводя нас обоих до грани, вместо того чтобы дразняще медленно приближаться к ней. Все, что я мог сделать, это крепко сжимать ее руку в своей и растворяться в ошеломляющих ощущениях, пронизывающи мое тело. Удовольствие было неописуемой пыткой.

Это продолжалось целую вечность, и меня трясло от желания освободиться. Даже при том, что я поддерживал медленный темп, я, наконец, почувствовал приближение оргазма. Кира тоже была близка. Она начала стонать. Это было слишком громко, и я накрыл ее рот рукой. Она откинула голову назад, обхватила меня ногами и впилась ногтями в мои плечи. Я почувствовал, как она сжимается вокруг меня, и кончил вслед за ней. Я прижался губами к ее плечу, когда волны удовольствия накрыли меня. Это было так мощно… Наверное, из-за нашей сдержанности. Я хотел, чтобы это длилось вечно

Но когда все неминуемо завершилось, мы с Кирой легли рядом, бок о бок. Мы не произнесли ни слова, только мягкие поцелуи и нежные поглаживания. Больше всего на свете мне хотелось заснуть, обнимая ее, но я знал, что этого не случится.

Воображаемые часы громко тикали у меня в голове.

— Ты должна вернуться к себе, — прошептал я.

— Нет, — твердо ответила она.

Меня воодушевила ее решительность, но чувство вины давило на меня. Нас не должны застукать в таком виде. Я не могу так поступить с Денни.

— Кира, уже почти утро.

Она взглянула на мои часы, вздрогнула, когда поняла, который сейчас час, и крепче прижалась ко мне. Ее упрямство заставило развеселило меня, но ей пора уходить. Я поцеловал Киру в макушку.

— Полежишь часок, потом спускайся, и будем пить кофе, как обычно.

Я еще раз нежно поцеловал ее и отстранил от себя. Я бы предпочел прижать ее к себе покрепче, но ей пора идти. Денни не должен этого видеть. Это убьет его. Ее одежда лежала на краю моей кровати, едва не падая на пол. Я протянул ее Кире, и она надула губы. Покачав головой, я начал одевать ее сам. Упрямая женщина. Одев Киру, я усадил ее и помог встать.

— Кира, тебе нужно идти, пока не поздно. Нам повезло, не перегибай палку.

Я поцеловал ее в нос, а она неохотно вздохнула.

— Ладно, договорились. Увидимся через час.

Ее глаза скользнули по моему обнаженному телу, и она снова вздохнула, на этот раз тоскливо. Когда она собралась уходить, на ее лице появилось странное выражение. Это была смесь печали, смятения и отвращения к себе. Кира прекрасно знала, что мы поступили неправильно, и чувствовала себя так же ужасно, как и я. Мы вместе шли по скользкому склону, стараясь удержать друг друга на ногах или, что более правдоподобно, утаскивая вниз.

Когда она вышла из комнаты, я сел на кровать и откинулся на одеяло. Холод покалывал обнаженную кожу, но я едва замечал его, потому что во мне как приливная волна поднималось раскаяние, и это было холоднее самого ледяного воздуха. Нам не стоило этого делать. Я чувствовал себя грязным с головы до ног, и мне не хотелось чувствовать себя так из-за Киры. Не тогда, когда она заставляла меня ощущать себя таким… живым.

«Ты должен сказать ему», — прошептал мне голос Дженни в сером полумраке моей комнаты. Но что ему сказать? Что его отношения закончились или что это я был маленькой кочкой на его пути к счастью? Как я могу признаться ему в своих грехах, не зная, что ждет меня в будущем? И если меня нет в планах Киры на будущее, зачем вообще говорить ему? Как бы то ни было, мне нужны ответы, и Кира единственная, у кого они есть. Зная, что я вот-вот потеряю ее, потому что она ни за что на свете не поставит меня выше Денни, я оделся, спустился вниз и поставил вариться кофе.