Безумное такси

Первую плиту Федя положил не совсем уверенно - притирался к рукояткам. Вторая легла на стены спустя семь минут. И пошло-поехало. Собравшимся внизу оставалось лишь рты открывать, следя за плавно-челночными полетами стрелы вверх-вниз. Спустя примерно два часа напряженной гонки Федя пошабашил.

– Все тридцать на стене, - доложил он лично Софонову. Тот победоносно глянул на прораба и протянул требовательно руку.

– Гони наряд, мы с этими ребятами выпьем сегодня за твое здоровье. Час пятьдесят - около четырех минут на плиту. Тебе это о чем-нибудь говорит? его гладко выбритое лицо сияло.

– Пока лишь о том, что пришел черед Тарзана, - пожал плечами Афанасьич, глядя на свои часы.
– Время считаем с начала первого подъема. Поехали!

У Тараса стропальщики распределились по-другому: двое наверх, а Вася Шкаф остался внизу.

– Ничего, мы как-нибудь, - он повертел за рукоять шестиколограммовую кувалду для разгибания монтажных петель.

Тарас работал в том же почти темпе, что и Федя. Разве что немного быстрее Вася Шкаф совал крюки в петли. Да на секунду-другую быстрее устанавливали плиту Котелок и Швец. Однако это дало заметные результаты уже через полтора часа напряженной работы: выигрыш во времени составлял около шести минут. Афанасьич торжествующе глянул на управляющего и незаметно для всех скрутил ему здоровенный шиш. То поник. И тут же вновь воспрял духом: кран вдруг заглох, и стрела с повисшей на тросе плитой безжизненно замерла в паре метров от стены. Наступила тягостная тишина - все перемалывали в голове основные причины, по которым мог остановиться кран.

– Шкаф!
– вдруг заорал сверху Тарзан, перегнувшись из кабины так, что чуть не сорвался вниз.
– Предохранитель! Плавкая вставка, твою мать!

Вася недоуменно завертел головой.

– А где она, эта вставка?

– В электрическом шкафу, я же тебе сразу крикнул!
– вновь заорал Тарзан. А секунды шли, переходя в минуты...

И тут Вася вспомнил. Эта самая вставка - черный патрон с бронзовыми оголовками с двух концов, уже не раз подводил Тарзана. Разболтанное гнездо под основным рубильником еле обжимало один из его концов, и при резком повышении нагрузки он просто вываливался из гнезда, выбивая напругу на кране. Вставлялся наконечник просто - обломком доски или деревянного бруска его внаглую загоняли в гнездо. Вася сам это делал не раз - просто сейчас от волнения вышибло так же, как этот предохранитель. Он тут же бросился к шкафу, подхватив попутно обломок... А время, неумолимый судья и свидетель одновременно, отсчитывало и отсчитывало секунды, минуты...

Короче, Тарзан опоздал. На целых полторы минуты с хвостиком.

– Отдай наряд!
– теперь голос Софонова был тверже алмаза, в нем слышалась неприкрытая радость торжествующего имиджа над серостью толпы.
– Я сам подпишу его у шефа. А твой Тарзан пусть отправляется обратно, в заросли Украины.

– Он не виноват, - попробовал спорить Афанасьич.
– Задержка в работе произошла по вине предохранителя.

– А кто виноват в том, что его выбило?
– поинтересовался Софонов и прораб понял, что он проиграл пари. Вместе с бригадой Понякова...

Витек Борода меж тем разглядывал что-то наверху, приложив ладонь козырьком ко лбу для защиты глаз от солнца.

– Это что ещё за хренотень?

На внутренний край наружной стены наезжал бетонный уголок. Чуть-чуть, самую малость, нарушая общую параллель. Заметить это нарушение монтажа мог только тот, кому он был нужен в этот момент, как воздух.

– Значит, ничья?
– растерянно глянул на прораба управляющий.
– Что ж, рви наряд, Николай Афанасьевич.

– Постойте!
– закричал Толик, заметив, что тот колеблется.
– Тарзан, залазь обратно в кабину. Залазь, гад, или я тебя самолично заброшу туда.

– Зачем?

– Коробок, вот зачем. Сделай им фокус!

Тарас подумал, просиял и мухой взлетел в кабину. Толик подбежал к очередной плите, зацепил четыре крюка...

– Вира помалу!

Плита поднялась на метр и застыла, чуть покачиваясь. И все застыли, глядя на нее. Толян подождал, пока она уравновесится, затем достал из кармана обыкновенный спичечный коробок, выдвинул ящичек со спичками и поставил открытый коробок на нижнюю плиту пустой частью вниз. Затем, волнуясь, показал Тарзану кулак с отогнутым вниз большим пальцем.

– Майна помалу, - и отошел в сторону, скрестив на груди руки.

Чуть слышно скрипнул тросовый блок и плита плавно начала опускаться, закрывая

собой коробок...

– Все, хана!
– не выдержал Федя.
– Он его раздавил.

И в этот самый миг бетонная громадина рванулась вверх, открывая то, что под ней находилось - спичечный коробок, стоявший на нижней плите так, как поставил его Поняков. Однако уже ЗАКРЫТЫЙ коробок. Это объясняло все.

– А вам - слабо?
– торжествуя, съехидничал Толик, обращаясь к Феде. Тот молча развернулся и пошел к автобусу. За ним потянулись приезжие стропали, тоже не сказав ни слова на прощанье.

– Кто-то не так давно прошелся насчет профессионализма?
– спросил невинно Афанасьич, пока управляющий подписывал наряд.
– А что же тогда продемонстрировал сейчас этот парень?

Сафонов поднял на него взгляд, исполненый невысказанной скорби.

– Такого не бывает, - твердо сказал он и поплелся к тому же автобусу...

– Клянусь, после сегодняшнего концерта я выбью твоей бригаде контракт, от которого вы обалдеете!
– садясь за руль своего "Фолькса", поклялся торжественно главный прораб.
– А пока мостись рядом, поедем получать премиальные. Я надеюсь, мне перепадет из них хотя бы сто грамм?

– Обижаешь, Афанасьич!
– засмеялся довольный Поняков.
– Сегодня пятница, если не ошибаюсь. Так вот, мы сегодня всей бригадой катим в самый клевый кабак. Который, в свою очередь надеюсь, найдем с твоей помощью.

– И ещё одно, - сказал прораб, когда они уже выехали за ворота стройки.
– У тебя классные пацаны, Поняков, не при них будь сказано - чтобы не вознеслись. Особенно этот Тарзан. Не упускай его, Толик. Сделай все, чтобы он не уходил.

– Я постараюсь, - пообещал тогда бригадир.

Контракт они получили - заказ на этот вот шестиэтажный элитный дом в пригороде столицы. Парни радовались, словно дети - бабки при сдаче объекта светили суперсолидные. Однако они ещё не знали, что этот дом вскоре станет их проклятьем.

И Тарзана Толик все же не смог удержать. Да, собственно, и не хотел. Но это уже совсем другие истории.

К О Н Е Ц П Е Р В О Й Ч А С Т И.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. "О Б Ъ Е К Т N 257 ".

Глава 16. В О Т Э Т О Б Л И Н !

Когда Лиля с Ниной появились на рынке, было уже совсем светло. Но торгаши продолжали раскладывать товар, таская по узким проходам между рядами тележки с наваленными на них сумками. Лавировать между этим транспортом, уворачиваясь от него при очередном вопле сзади "Поберегись!", было непростым занятием. И через полтора часа бесцельных шляний по этим проходам Лиля запросила у Нинки пощады, и уселась прямо джинсами на уголок пустого пока прилавка, пожаловавшись при этом.

– Это же лабиринт Минотавра какой-то, а не цивилизованно развивающийся комплекс. И как ты в нем ухитряешься ориентироваться - ума не приложу!

Ну ладно, в субботу там, или в воскресенье, но сегодня ведь пятница, а рынок заполнен до отказа. И продавцов в нем явно преобладающее количество над покупателями. С ума сойти!

– Ага, это тебе не английский на уши навешивать вместо лапши! расхохоталась Нинка - ничуть не уставшая, даже раскрасневшаяся от возбуждения.
– Знаешь, на меня эта толчея действует, как наркотик. Столько народа сразу в одном месте - это лишь с метро сравнимо. И у всех разные судьбы, разные дорожки, приведшие их сюда. Видишь этого дядечку в каракулевой шапке пирожком?