Безумное такси
Шрифт:
– Знаешь, Алексеевич, - начал Толик, - разминая в пальцах так и не прикуренную сигарету, - я вот тут сидел, слушал твою лекцию, а попутно думал над одним из вопросов...
– Вот видишь, - обрадовался Софонов, - уже думать начал! Что бы ты ещё хотел узнать в дополнение к сказанному?
– Когда ты свалишь с объекта к чертовой матери? Вместе со своими прихлебателями, - Поняков указал в сторону Феди с помощниками, шастающих по стройке, затем спокойно прикурил сигарету. Кто бы знал, с каким трудом далось ему это спокойствие!
До главного управляющего не сразу, видать, дошел смысл сказанного. Затем его глаза стали расширяться, а лицо приобретать цвет алебастра,
– Это бунт!
– прорезался, наконец, голос у Софонова.
– Самая настоящая провокация, направленная на дискредитацию руководящих органов фирмы. Я сейчас главному прорабу... Николаю Афанасьевичу...
– он трясущейся рукой полез в карман за мобильником.
Афанасьич прибыл ровно через десять минут после его звонка на своем темно-синем "Фольксвагене" - видать, обретался неподалеку. И вновь появился из салона автомобиля чистенький и отутюженный, словно только что со светского приема. А может быть, так оно и было - у прорабов своя жизнь.
– Снова накуролесил, - бросил он, более утвердительно, чем вопросительно, здороваясь с Толиком. И пригласил обе конфликтующие стороны, Понякова и главного управляющего, в вагончик-бытовку, подальше с глаз дюбопытствующих строителей.
– Всем остальным работать. Если не управитесь к сроку - шкуры высушу на барабаны.
Афанасьича уважали, поэтому через пять минут работы на объекте продолжались, как ни в чем не бывало.
– Рассказывай, - потребовал главный прораб у Софонова, когда они закрылись втроем в бытовке.
И того прорвало. Что, мол, аполитично настроенный Поняков своим безнравственным и вздорно-анархистским поведением разлагающе влияет на состав бригады...
– Подожди, Кирилл Алексеевич, - перебил его в этом месте Афанасьич, ты зачем, собственно, приехал на этот объект?
– Ну как же. Повсюду сейчас идет чистка рядов, а в бригаде Понякова работают два украинца, - начал тот, пряча глаза от Толика.
– Один крановщик, другой стропальщик. Эта бригада самая лучшая в фирме, поэтому всегда на языках и на виду.
– Ну и...
– поощрил его главный прораб, усмехаясь - видать, понял уже, куда клонит Софонов.
– Нужно заменить крановщика и стропаля, - родил, наконец, тот.
– Я не жадный, пусть бригада сама выберет из трех кандидатур вновь прибывших помощников того, который будет работать с Федей.
Толян, уразумев, что предложил сейчас этот бюрократ, стал медленно подниматься с лавки, чуть не подавившись сигаретой.
– Ты собираешься убрать из бригады Тарзана и Борща?
– А ну, остынь!
– гаркнул на него Афанасьич.
– Таким способом не решить проблемы.
– Да это же геноцид чистейшей воды!
– выпалил Толян, сверля Софонова ненавидящим взглядом.
– Эх, почему ж ты сразу после собрания не сказал это моим парням? Знаешь,
– Ничего бы не было, - сказал Афанасьевич спокойно.
– Ни-че-го, повторил он раздельно. И Толян сразу сник, покорно шлепнувшись вновь на лавку. Ну, конечно, ничего бы не было. Поорали бы, погорлопанили, да на той бы заднице и сели - как вот сейчас он перед двумя управляющими. Ведь все они, вся бригада, напрямую зависели от этих двух людей. Покажет управляющий делами точку на Российском атласе - и рванет послушно бригада на данный объект. Предъявит главный прораб утвержденный фирмой контракт-заказ и он, Поняков, собственноручно и беспрекословно распишется в его правом нижнем углу. Это называется трудовой дисциплимной. За соблюдение которой он, бригадир, почти каждый день распинается перед своими членами. Тогда кто же дал право ему, мелкой сошке, обсуждать и отвергать решения вышестоящего начальства. Поняв все это, Толян проглотил вставший поперек горла ком и поднял на начальство взгляд, полный невыссказанной обиды. Софонов, насупившись, тут же вильнул своим в сторону. А Афанасьич улыбнулся, совершенно открыто, и вдруг...подмигнул Толяну. И сразу куда-то улетучился противный комок из горла, дышать стало легко и свободно. Черт побери, неужели он, Поняков, сомневался в главном прорабе!
– А ты знаешь, уважаемый Кирилл Алексеевич, - мягко и задушевно начал Афанасьич, - что Тарзан...извини, Тарас Неделько считается незаменимым крановщиком башенного крана не только в нашей фирме, но далеко за её пределами?
– Незаменимых специалистов не существует, - прокаркал Софонов упрямо.
– А чья это все же инициатива была - заменить его?
– спросил главный прораб вроде бы мельком.
– Моя, конечно, - гордо ответил управляющий.
– Я о кадрах знаю все. Не зря в прошлом тридцать лет отдал работе с ними. В качестве партийного лидера.
– Ага, понятно, - согласился Афанасьич. Спрашивать, лидером какой партии был в прошлом этот человек было по меньшей мере бестактно - все знают, кто их почти восемьдесят лет тащил на аркане к мифической цели. Слушай, помиритесь с Поняковым, а?
– предложил вдруг он.
– Прямо здесь, не отходя от кассы, как говорится.
– Что-о?
– подскочил на лавке Софонов, слоно на гвоздь напоролся.
– И это мне предлагаешь ты, руководящее лицо? Гнать таких анархистов надо из фирмы! Взашей гнать!
– Хорошо, - Афанасьич спокойно достал из аккуратного кейса мобильник и открыл его.
– Ты что делаешь?
– не мог не поинтересоваться Софонов.
– Сейчас наберу номер шефа фирмы, или его заместительши, и ты им сам высскажешь свои соображения по поводу соответствия бригадиром Поняковым занимаемой должности, - буднично сообщил прораб.
– А заодно и объяснишь, почему проводишь замену личного состава бригады без согласования со мной их непосредственным руководителем, - он прицелился кончиком указательного пальца в первую цифирку на панели.
Что-что, а о правой руке шефа Лилиане Викторовне главный управляющий знал досконально - к бригаде Понякова она питала негласное расположение. И готова была глаза выцарапать своими наманикюренными коготками тому, кто ставил палки в колеса этому летучему отряду. Да и сам Поняков - ему-то лично об этом знать не полагалось - находился как бы "под крышей" фирмы. Все это пронеслось в седой голове бывшего партруководителя в одно мгновение.
– Погоди, Николай Афанасьевич, - он откашлялся, - зачем так сразу беспокоить главное руководство - у них и без того сейчас головы забиты поступающими отовсюду заказами.