Безумные

— Ну, тогда все норм, да? — спрашивает она, наконец, выпрямившись.

— Угу, — бурчу я, поднявшись на ноги. — Делай то, что посчитаешь нужным. Ты здесь с самого утра?

— Приехала час назад. Ту кривую стену уже снесли, если хочешь, сходи посмотри, как в зале свободно дышать стало, — усмехается она. — Через двадцать минут должен подъехать мусоровоз, чтобы забрать все отходы. Так что так.

— Здорово, — киваю я, взглянув на нее. Белый идет ей так же, как и черный. — Данил передал тебе ключи?

Она весело улыбается:

— Да-а-а. Мы с бригадой ведь както попали сюда еще вчера.

Идиот.

— Точно.

— Я сегодня-завтра подведу итоги по материалам, которые закупила в магазинах. Отправлю вам счета на электронную почту, их нужно будет оплатить.

— Кирилл займется этим.

— Хорошо. Что касается электрики, то магазины отдают заказ только после оплаты. Поэтому я так же составлю список того, что нам понадобится, и тебе придется ехать самому все закупать.

— Без проблем.

Работает перфоратор. Каролина хмурится, сворачивает листы в трубочку, а я совершенно не знаю, куда себя деть. Следовало бы попрощаться с ней и валить отсюда со всех ног, но я не могу оторвать глаз от блестящих длинных волос. Не могу перестать представлять, как они касаются моего лица, как её губы касаются моих, как она обнимает меня и все это — без маски.

Без маски.

По-настоящему.

На улице.

В машине.

Здесь, в пыльной кладовке.

Без маски.

— Чокнулся.

— А? Что? — кричит она мне, жмурясь от жуткого грохота. — Выйдем на улицу?

Я чокнулся.

Я чокнулся.

Я определенно не в себе.

18

В театре, ага, как же. Может в тот день, когда впервые приехала на объект, я и не обратила внимания на некоторые детали мужской внешности по причине болезненного состояния, но теперь…

Высокий, привлекательный, крепкий. Приятная улыбка, красивые губы, короткострижженные виски, плавно переходящие в темную щетину, яркие угольные глаза — такого парня я бы в жизни не забыла! Особенно, если бы он сидел рядом со мной в кино или театре!

— Кстати, тебе понравилась тот спектакль, на котором мы сидели рядом? — как бы невзначай спрашиваю я, заворачивая на шее вязаный темной-синий шарф. На улице холодно, срывается снег, но уж лучше здесь поговорить, чем слушать рев перфоратора.

Матвей спускается на пару ступенек и застегивает парку на молнию.

— Угу, ничего так. Сегодня снегопад обещают.

— Ирма Васина была хороша, правда? — улыбаюсь я, непринужденно взглянув на свои часы. — Хорошая актриса.

— Полностью с тобой согласен. Ты ждешь мусоровоз?

Да простит меня моя первая учительница Ирма Васильевна Васина, имя которой я только что упомянула. Черт возьми, этот парень врет, как дышит, но зачем? Ничего не понимаю, он так правдоподобно говорил тогда, что совершенно незнаком с Мишей. Я поначалу поверила в историю о театре, но потом, взглянув на него повнимательнее (красавец еще тот!), меня настигло сомнение. Я бы не забыла такой взгляд. Да, на тот момент у меня был Миша, но это не значит, что моя память не взяла бы на заметку этого привлекательного и такого лживого парня. Который (якобы!) сидел рядом со мной. Что за чушь?!

— Да, мне нужно забрать бумаги и увезти их в офис. Рабочие, как обычно, забросят их куда-нибудь и потом не найдешь. — Украдкой гляжу на него. — Собираешься со мной ждать?

— Почему бы и нет? — смотрит на меня. Уголки рта коварно ползут наверх, и мой мозг запускает механизм «Я-уже-где-то-видела-это». — Или ты против?

— Нисколько! — увожу взгляд. Чем дольше я буду находиться с ним, тем больше вероятности, что я, наконец, вспомню, где же видела его. Чувствую, как ролики в голове шевелятся. — Не хочешь пообедать? Где-нибудь поблизости? Матвей распахивает глаза, как будто очень удивлен. Несколько секунд кривит губы в слабой улыбке и смотрит себе под ноги. Я доберусь до собственных чертогов разума. Доберусь.

— Приставать не будешь? — спрашивает он, с улыбкой взглянув на меня.

— Не было в планах. А ты?

— Я же не клеюсь к тебе, забыла? — усмехается он. — Гляди, а вот и твой мусоровоз!

* * *

В небольшой пекарне все сидячие места заняты. Мы занимаем высокий круглый столик у окна и стоя поедаем ароматную выпечку. Кофе, что я выбрала, жутко крепкий, даже несмотря на сливки. Вообще, в горло ничего не лезет, потому что все стремительнее мое беспокойство поедает меня изнутри. Мы с Матвеем долго молчим, хотя наши глаза все чаще и чаще врезаются друг в друга, точно автомобили на трассе. Ненавижу собственную память. Я ведь точно знаю, что уже встречалась когда-то с Матвеем, но почему-то чрезвычайно сложно отыскать этот момент в собственном прошлом.

— Значит, ты вспомнила меня, да? — вдруг спрашивает он, подняв на меня черные сверкающие глаза. Его губы в ухмылке; мои глаза круглые от удивления. — Ну, ты просто спросила про спектакль, понравился он мне или нет, — уточняет он, запивая свою сахарную булку горячим чаем.

Натягиваю самую невинную улыбочку и непринужденно отвечаю:

— Ну, не то чтобы прям вспомнила, просто припоминаю, кажется. Постановка «Гениальный лжец». К тому же, последний раз я в театре была как раз месяца четыре назад, адо этого года два там не появлялась. Следовательно, мы могли с тобой встретиться только на этом спектакле.

Снова знакомая ухмылочка. Честное слово, у меня сейчас мозг вскипит, придется скорую вызывать!

— Кажется, ты не в восторге от кофе, — замечает Матвей.

— Слишком крепкий для меня, — кривлюсь я. — Если выпью весь стакан, потом руки будут дрожать.

— Давай я что-нибудь другое возьму тебе? Думай быстрее, иначе очередь увеличится за счет этих ребят, — улыбается он, кивнув на кучку студентов, что заходят в пекарню. — Все, я пошел! Возьму газированную воду, — подмигивает мне Матвей и в два больших шага оказывается у кассы.

У него что, нет девушки, раз он тут со мной булки ест? Нет, нет, нет, у такого парня не может не быть девушки, нет. Вот такие, значит, главные герои у авторов любовных романов? Маркус являл собой непоколебимую уверенность, силу и одурманивающую женский разум мужественность. Его проникновенный взгляд мог растопить ледяные айсберги в Атлантическом океане и спалить дотла целый остров… Чтото типа того. Иной раз читаешь и недоумеваешь, да где же они таких красавцев находят? Все как на подбор: высокие, привлекательные, мужественные. И зубы у них белоснежные, и губы у них красивые, и щетина сексуальная есть… Черт возьми, Матвей, ты ведь идеальный герой для любовного романа.