Безумный курортный роман или чокнутый Ромка с курорта
Шрифт:
– Не… Точно не детсадовский. Но тебе понравится, обещаю!
Он потянулся к Женькиным губам, но внезапно обоим в лицо прилетели соленые брызги.
– Ой… - Женька испуганно оглянулась вокруг. – Море подступает! Прибой совсем близко. Ромка, пора смываться отсюда, а то намокнем!
– И пусть! Будешь Афродитой, выходящей из морской пены. Романтика…
– Хороша романтика – ловить уплывающие одеяла! А потом трястись в лодке в мокрой одежде!
– Какая-то ты у меня неромантичная, Сусанина! – рассмеялся Ромка.
– Любишь удовольствия на грани экстрима?
–
Вместо мятой рубашки Ромка надел синюю майку-борцовку. Они быстро покидали вещи в лодку и запрыгнули сами. Море подбиралось к потухшему костру, вгрызалось в камень скал, шуршало песком, все сужая и сужая островок затерянного мира.
Ромка привычно сел на весла. Женька, укутавшись в его красную толстовку, устроилась напротив. Лодка вышла из-за скалы, укрывающей пляж, и попала в настоящий шторм.
Здесь море разыгралось вовсю. Темные, с белыми гребешками волны швыряли Тянитолкая вверх-вниз, перехлестывали через борт, обдавая колючей водяной пылью. Но Ромка уверенно вел двухголовое суденышко к берегу.
Женька невольно залюбовалась парнем. Майка-борцовка намокла, подчеркивала спортивную фигуру, сердитый ветер царапал его лицо, путал волосы, оставляя в темных прядках серебристые капельки воды. Но Ромка выглядел невозмутимым и уверенным среди буйства стихии. И невероятно мужественным.
И Женька не удержалась. Она погладила Ромку по колену, потом привстала и быстро чмокнула в губы, потом…
– Сусанина, ты что творишь… - пробормотал он и попытался обнять.
Но оставленная без твердой руки лодка затряслась, как в лихорадке, и начала крениться на борт. Море обрадовалось скорой добыче и окатило парочку с головы до ног.
Ромка схватил весла и выровнял курс.
– Не отвлекайся, хороший мой… - шептала Женька. – Я все сделаю сама.
Ей было немного страшно, но невероятно увлекательно целовать соленые от воды Ромкины плечи, забираться ладонями под мокрую одежду, чувствуя горячий ответ тела.
– Нашла, когда приставать!
– он с жаром отвечал на поцелуи, пытаясь одновременно управлять лодкой.
– А если перевернемся?
– Не хочешь, как хочешь! – надулась Женька и отодвинулась.
– Как это не хочешь! – простонал Ромка. – Зараза ты, Сусанина, натуральная! Кто ж бросает за полшага до… Продолжай, мне нравится!
В лицо прилетел очередной порыв мокрого ветра, и Женька вытерла лицо рукавом толстовки:
– Вот-вот, еще и обзываешься! Сам на балбеса обижаешься, а мне, знаешь ли, тоже неохота заразой быть!
– Прости. Я больше не буду, честно! Ты… Красивая! Привлекательная! Очаровательная! Желанная…
– То есть, тебя интересует исключительно моя внешность?
– Нет, конечно же! – испугался Ромка. – Ты умная! Эрудированная! Нестандартно мыслящая! Талантливая! Гениальная…
Женька сладко улыбнулась и, придвинувшись, обвила Ромкину шею руками, поцеловала в губы.
– Продолжай… - прошептала
она прямо в ухо, стараясь заглушить свист ветра. – Мне нравится.Примерно через минуту лодка приблизилась к берегу.
– Женечек… - Ромка попытался сфокусировать взгляд. – Как же мы причаливать будем? Ничего не соображаю…
Женька подняла голову, посмотрела на море и улыбнулась Ромке:
– Не боись! Мой дедушка умел виртуозно швартоваться в шторм. Значит, и я смогу. Родовая магия.
Затем еще откровеннее прижалась к Ромке, приближая тот самый миг, и произнесла вслух:
"Ты, волна моя, волна! Ты гульлива и вольна; Плещешь ты, куда захочешь, Ты морские камни точишь, Топишь берег ты земли, Подымаешь корабли - Не губи ты нашу душу: Выплесни ты нас на сушу!"
Не успела она с выражением продекламировать знакомые с детства строки, как громадный пенный вал подхватил лодку и бережно вынес на песок пансионатского пляжа.
– Фантастика… - выдохнул Ромка и со сладким стоном уткнулся в ее плечо.
«И послушалась волна:
Тут же на берег она
Лодку вынесла легонько
И отхлынула тихонько»,
– шептала Женька, нежно гладя его по волосам.
Море шумело совсем рядом, обрушивая на пляж новые и новые волны, но до лодки не доходило.
– Сусанина, что это было? – Ромка открыл глаза и посмотрел на Женьку с удивлением и восторгом.
– Пушкин, - улыбнулась она.
– Это я понял. А ты у меня владычица морская, да? Запросто повелеваешь волнами? Чего я еще про тебя не знаю?
– Много чего! – рассмеялась Женька и поцеловала в висок. – И как – понравилось удовольствие на грани экстрима?
– Да. Невероятно яркое ощущение, никогда подобного не испытывал. И даже не знаешь, от чего больше накрывает: от наслаждения или от осознания, что живы остались. Погоди…
Ромка привстал на локте и заглянул ей в глаза:
– Это ты что – намеренно подстроила?! Круто, конечно, но… А если бы утонули?
– Но не утонули же! – Женька беспечно отбросила с лица мокрые прядки.
– Ох, Сусанина, ну ты и з…
Он вздрогнул и умолк на полуслове.
– Ззззз…? – она недовольно изогнула бровь.
– Я хотел сказать – замечательная! – нашелся Ромка. – Завораживающая, заманчивая, ззззз…. Замая лучшая!
– Замая, говоришь? – задумалась Женька. – Ладно, зойдет!
Хохоча и дурачась, парочка вылезла из лодки, и Ромка затащил Тянитолкая под навес. Женька прислушалась: со стороны концертного зала доносилась музыка, эмоциональные выкрики, хлопки аплодисментов.
– У нас кто-то выступает?
Ромка вернулся от лодки и обнял подругу:
– Да, модный рэпер из Питера. Думал тебя на концерт сводить, но потом решил, что мы будем вдвоем. Только ты и я.
– Правильное решение, - Женька уткнулась в его плечо, с наслаждением вдыхая запах кожи.
– Сегодня самая лучшая ночь в моей жизни!