Беззаветные охотники

Все молчали. Громко тикали большие напольные часы. Наконец, Цесаревич вышел. Он с трудом сохранял самообладание. Руки его дрожали.

В экипаже он дал волю слезам. Припав к груди Юрьевича, Александр шептал:

— Это был самый счастливый и самый грустный момент моей жизни. Я никогда не забуду Викторию. Я сказал ей, что мне не хватает слов, чтобы выразить свои чувства. На прощание я прижался к ее щеке и поцеловал ее с тем сердечным чувством, которое испытывал.

Бедный юноша окончательно разрыдался.

«Хотел бы я посмотреть на эту сцену, как изогнулось Его Высочество, чтобы с высоты своего роста прижаться к щечке Ее Величества, крохотуле Виктории! Но его жаль, очень жаль! Все, как в песне. Все могут короли, но жениться по любви — увы и ах…»

— Завтра мы уезжаем. Будем собирать вещи и успокаивать Цесаревича. Так что сегодня вы нам не понадобитесь. Выездов в город не предвидится, — поставил меня утром в известность Юрьевич. — Кстати, вас ждет наш посол. Он настоятельно потребовал, чтобы вы явились в посольство до нашего отъезда.

Делать нечего, пришлось подчиниться. Отправился в полдень на встречу с Поццо ди Борго. Ничего хорошего от старичка я не ожидал. Но и ругать меня, вроде, не за что…

Как я ошибался! Граф, не удостоив меня приветствием, надменно отчеканил:

— Исполняя личное поручение Его Величества Императора Николая, передаю глубочайшее государево недовольство вашим поведением в Лондоне! Вам было поручено охранять персону наследника, а не заниматься закулисным сводничеством, вредящим интересам Империи Российской. Вот слова, которые велено мне передать: «Вновь ты преступил границы дозволенного. Повелеваю: по отбытию Престолонаследника из английской столицы поручику Варваци надлежит немедленно покинуть Лондон и отправиться без промедлений и задержек на Кавказ, дабы присоединиться к действующей армии, к Чеченскому отряду. Все необходимые распоряжения будут сделаны военным министром Чернышевым, о чем он уведомлен».

Я растерянно хлопал глазами. Какая сука на меня накапала Николаю?! Наверняка, Юрьевич, больше некому. Он строчил письма с докладами царю ежедневно. Перепугался за вверенного его попечению Александра и за свою шкуру, которую мог легко спустить император.

— Вам все понятно? — уточнил Карл Осипович.

Я кивнул.

— Не задерживаю! — отмахнулся от меня посол, но вдруг сменил гнев на милость. — Какие-то просьбы, пожелания?

Меня, возбужденного до крайности и в некотором смысле обозлённого, вдруг пронзила внезапная идея.

— Можно ли до моего отъезда сделать быстро документы на въезд в Россию для итальянского врача? Моя супруга не здорова. Нуждается в постоянном наблюдении.

— Ребеночка ждет? — участливо осведомился граф. — Дети — украшение старости. Завидую вам. Меня вот бог не сподобил ни супружницей, ни детками. Что с вами делать? Пускай приходит тотчас. Все устроим в лучшем виде. И сами не отчаивайтесь.

— Меня Кавказом не напугать, Ваше Сиятельство!

— Вижу-вижу по орденам, что не в гарнизонах огороды копал. Ступай, поручик, собирайся в путь.

Мой план, неожиданно родившийся в голове, нельзя было назвать иначе как сумасшедшим. Под видом итальянского доктора я планировал ввезти в Грузию мистера Спенсера, эсквайра. Только он мог открыть мне дорогу к Беллу. Свою личную сверхзадачу я не мог не выполнить. А времени на поиски не осталось. Кроме того, я понимал, что настырный Эдмонд в любом случае отправится в Чечню. А тут такая оказия! Меня самого туда отправляют. Со мной он будет в большей безопасности. Но и потворствовать английскому шпиону я не собирался. К Шамилю пусть ищет дорогу сам. И без спроса начальства я не решился бы действовать. Все решится в Стамбуле. Доберемся туда, и пусть Фонтон возьмет на себя ответственность за мое самоуправство. Он мне должен как-никак!

Выйдя из посольства, я нанял кэб и отправился прямиком к дому Эдмонда. На прятки и шпионские игры не было ни времени, ни нужды. На возможные неприятные последствия для Спенсера мне было наплевать. Если завтра он отправится со мной в Портсмут, все мосты будут сожжены. Начнется новый акт драмы что для меня, что для моего кунака-англичанина.

— Я знал, что ты вернешься! — добродушно приветствовал меня Эдмонд. — Проходи. Я угощу тебя чаем.

— Времени мало! Слушай мое предложение. Ты возвращаешься к своей роли врача из Генуи — докторский чемоданчик и все такое. Сегодня получаешь паспорта в русском посольстве, я договорился. Далее, встречаемся завтра в Портсмуте, грузимся на борт русского фрегата «Браилов» и отправляемся на Кавказ. В Константинополе будет остановка. Там я встречусь с русским резидентом. Посвящаю его в детали. Получаю добро — ты плывешь со мной в Поти. Если нет, ты сходишь на берег. Затем я следую в действующую армию в Чечню или Дагестан. Куда точно, узнаю в Тифлисе. Ты можешь там остаться или проследовать со мной дальше. Но к Шамилю я не поеду. Останусь в отряде. Ты же можешь действовать на свой страх и риск.

— Я согласен! — быстро ответил Эдмонд. Так быстро, будто боялся, что я передумаю. — Могу я поинтересоваться, что заставило тебя передумать?

— Как бы поточнее выразиться… Крушение неких планов на потепление отношений между Россией и Англией. И изменение личных обстоятельств, связанных с этим фиаско.

— Тебя отправляют обратно на Кавказ… Наказание? — задумался Эдмонд. — Ты крутился вокруг Царевича… Уж не хочешь ли ты сказать, что всерьез рассчитывал на роман Александра и Виктории?!

Я хмуро кивнул:

— Ты, как обычно, проницателен.

Неожиданно Спенсер громко расхохотался. Я озадаченно ждал, пока он успокоится.

— Нет, чай тут не пойдет. У меня завалялась бутылочка виски. Накапаю-ка я тебе пару капель.

— Не время пить…

— Не спорь. Тебе точно понадобится, — он налил виски на дно бокала. — Итак! Ты узнал про кризис в спальне, на который я тебе намекнул в прошлый раз?

— Да! Но мало что понял. Какая-то нелепая возня из-за подружек королевы.

— Нелепая? Нет, кунак, ты меня разочаровываешь. Все крайне серьезно. Тебя должна была насторожить попытка отставки лорда Мельбурна. Впрочем, ты не разбираешься в нашей политической кухне, так что тебе простительно. Тогда позволь объяснить. Лорд Мельбурн подал в отставку 7 мая из-за того, что предложенный им законопроект был утвержден в Палате Общин с перевесом всего в пять голосов. Королева пригласила занять пост премьер-министра Роберта Пиля, лидера тори. 10 мая состоялась аудиенция. Пиль выдвинул условие: в состав статс-дам и фрейлин войдут жены вождей его партии. Королева категорически отказала. Пиль не решился настаивать и снял свою кандидатуру. Ненаглядный королевский друг, лорд Мельбурн, сохранил свой пост.

— 10 мая вечером был бал во Дворце. Королева просидела молча весь вечер, усадив рядом Александра, — припомнил я подробности и догадался. — Она обдумывала следующие шаги!

— Бинго!

— Ты намекаешь, что она решила изобразить вспыхнувшую страсть к русскому Престолонаследнику, чтобы шантажировать лорда Мельбурна?!

— Уверен, она не единожды сообщила и ему, и его супруге, как ей понравился юный принц.

— И напугала его до смерти. Или тех, кого требовалось. Я прав?

— Quod erat demonstrandum![2]