Безжалостный король фейри

– Поешь со мной? – спросила я ее, жестом приглашая сесть за стол. Стол был накрыт на двоих, в центре стояло блюдо с едой, а в камине ревел огонь.

Она с энтузиазмом кивнула и села рядом со мной. Я хотела укрепить свои взаимоотношения с Берди, на случай если мне все же придется бежать и понадобится ее помощь. Я чувствовала, что она не особо привержена Марселю и поддерживает меня, но не была до конца уверена.

– Где Марсель? – спросила я. Казалось, она знала здесь все входы и выходы.

– Король отбыл на рассвете. В связи с войной на границе, – сообщила она.

Тот факт, что Марселя теперь называли королем, сильно беспокоил меня, но я была больше сосредоточена на войне.

– Сражаются друг с другом. – Я неодобрительно прищелкнула языком. – Моя бабушка была бы вне себя от злости.

Берди кивнула, понизив голос до шепота, хотя мы были одни:

– Мой отец считает, что фейри должны держаться вместе. Он голосовал против разделения.

Услышав это, я почувствовала облегчение и подумала, не самое ли подходящее время рассказать Берди о моем запасном плане. Снова оглядевшись, чтобы убедиться, что мы все еще одни в столовой, я подалась вперед и заглянула ей прямо в глаза:

– Берди, ты ведь понимаешь, что Марсель забрал меня из Осеннего двора против моей воли и принудил к соитию, чтобы узаконить наш брак?

Ее щеки покраснели.

– По его словам, он заплатил выкуп, и ваш отец дал согласие.

Я крепко сжала вилку, стараясь сохранить самообладание.

– Технически да, так и есть. Но он угрожал убить мою мать и сестру и заплатил выкуп, чтобы все было законно. – Я подняла руки, демонстрируя оковы. – Я пленница, Берди. Ты ведь понимаешь это, так?

Она смущенно опустила голову.

– Полагаю, что да. Да, – наконец признала она.

Хорошо. Я не могла допустить, чтобы она отрицала это.

– Мне нужно, чтобы ты знала, что если к окончанию моих «месячных кровотечений» меня не вызволят, я сбегу.

Едва слова слетели с моих губ, как она вскинула голову, лихорадочно оглядываясь в поисках тех, кто мог подслушивать.

Мы все еще были вдвоем. Двери закрыты. Ревет огонь.

– Но… Марсель может отыскать вас. – Кажется, она в ужасе.

Я кивнула, хватая ее за руку и удерживая ее взгляд.

– Я пытаюсь тебе сказать о том, что скорее умру, чем останусь здесь и буду играть роль жены и королевы этого монстра.

Она нервно сглотнула, и я увидела, как беспорядочно забился пульс на ее шее.

Она нахмурилась.

– Однако я не хочу, чтобы вы умирали.

Хорошо. Я похлопала ее по руке.

– В таком случае, если ты поможешь мне вырваться отсюда, когда придет время, я щедро вознагражу тебя.

Я заставлю своего отца заплатить ей столько, сколько она пожелает.

После этих слов она посмотрела на меня, изучая мое лицо.

– Ты любила его? – внезапно спросила она.

На секунду ее вопрос выбил меня из колеи, когда я подумала, что она имеет в виду Марселя, но прошедшее время указывало на другого мужчину.

Люсьен.

– Да. Мы с отцом дали Люсьену слово, что я выйду за него замуж. А потом Марсель отобрал у меня все это. Навсегда.

Безвыходность ситуации просто убивала меня. Короли не женятся на опороченных женщинах. И на разведенных. И на вдовах. Или даже на женщинах, чье имя осрамлено. Ты должна быть безупречной, чтобы быть королевой, а со мной все иначе. Даже если бы Люсьен захотел все еще быть со мной, он не смог бы. Это бросило бы тень на всю его родословную и на всех наших детей.

– Это неправильно. Мне так жаль, – заявила Берди, и остаток ужина мы провели в тишине.

Вторая половина дня прошла в череде прогулок по саду с Берди и чтении в своей комнате у камина. На улице царила стужа. Образовался тонкий слой снега, который не таял. Я знала, что Люсьен мог убить весь Летний двор, заморозив нас всех до смерти, но он сдерживался.

Я продолжала надеяться, что это потому, что он не хотел причинить мне боль.

В тот вечер Марсель вернулся с какой-то встречи на передовой, на которую и отбывал. Он велел подать нам ужин прямо у камина, но, несмотря на это, в воздухе чувствовалась прохлада. Казалось, словно Люсьен обладал способностью проникать сквозь стены и выискивал что-то во дворце. О, как бы я хотела в полной мере воспользоваться своей магией. Даже без открытого окна я могла перемещать воздух по комнате. Именно так я и поступала, если мне нужно было разбить окно и получить доступ к неограниченному количеству воздуха снаружи. Я взглянула на свои закованные запястья и нахмурилась. Разве я прежде обходилась так долго без своей магии? В детстве нас поощряли постоянно использовать нашу силу, потому что благодаря этому мы учились использовать ее и контролировать. Мы передавали соль за обеденным столом с помощью энергии ветра или пускали по воздуху лист бумаги. Я – одна из самых могущественных фейри из ныне живущих, и меня сделали никчемной.

Ничтожество.

Сидя за маленьким столиком перед камином, я испепеляла взглядом Марселя, который, как неряха, набросился на свое рагу. Как его вырастили знатной особой, было выше моего понимания. Я не спрашивала его о военных новостях, да он и не стремился поделиться. Я не хотела показаться слишком нетерпеливой в получении вестей о Люсьене, хотя мне до смерти хотелось узнать хоть что-нибудь.

Марсель начал поднимать голову, чтобы посмотреть на меня, и поэтому я опустила взгляд и одарила его, как я надеялась, пытливым взглядом.

– Не хотела бы ты разделить со мной постель сегодня? – спросил он. – Так нам обоим будет теплее. – Он прищурился, меня передернуло, и я молилась, чтобы он не заметил подсознательной реакции моего тела на этот вопрос.

– У меня месячные. – Я схватилась за живот, изображая смущение.

Благодарю Создателя за Берди и ее блестящую идею.

Он наклонил голову.

– Знаю. Просто чтобы было теплее. Я обещаю.

Нет. Нет. Нет. Если он будет обнимать меня всю ночь напролет, я свихнусь. Я хотела отрезать ему мужское достоинство за то, как грубо он лишил меня невинности. Мама говорила мне, что даже в браке по договоренности муж будет терпелив к скреплению брака, особенно в первый раз. Что это будет немного неловко и, возможно, все пройдет очень быстро, но никогда не грубо или пугающе. А вот Марсель напугал меня. Он был слишком груб, и то, что он сделал, было неправильно. Возможно, у меня не так много познаний о том, каково это, спать с мужчиной, но в этом я уверена. Однако мне все еще нужно выбраться отсюда. Необходимо, чтобы он доверял мне настолько, чтобы предоставить мне доступ к моей силе. Может быть, это и был тот самый способ.

Я затянула с размышлением, и теперь он скептически смотрел на меня. Я должна позволить толике правды просочиться в мой ответ, иначе он раскусит, что я лгу.

– Ты напугал меня своим рвением, когда мы… переспали. Извини меня за то, что я нервничаю при мысли разделить с тобой постель. Я никогда раньше не была с мужчиной, поэтому я… застенчива и не уверена насчет этой стороны брака.

Его лицо просветлело, и он потянулся ко мне, чтобы взять за руку.

– Прости за мое рвение и нетерпение. Я думал, ты попытаешься расторгнуть соглашения, и я просто хотел, чтобы дело было сделано. В следующий раз я буду медленнее, и тебе понравится.

Тогда во мне закипела необузданная ярость, смешанная с тошнотой. Он понятия не имеет. Я ненавижу его. Я желаю его смерти. От одной лишь мысли о его прикосновении ко мне я сжала нож для мяса в кулаке, но тут же заставила себя расслабить пальцы.

– Если мы просто будем друг друга греть, я думаю, мне понравится, – солгала я, стараясь, чтобы мой голос звучал робко и не выдал моего убийственного настроя.

Если он попытается сделать что-то, что мне придется не по вкусу, мне придется попробовать задушить его и надеяться, что в тот момент я окажусь сильнее.