Безжалостный принц

Глава Двадцать Вторая

Эмелия

Прежде чем я это осознаю, мы возвращаемся в дом. Ворота открываются прежде, чем мы до них доходим, и охранники у ворот наблюдают за нами, наблюдая, как он несет меня.

Никто ничего не говорит.

Двери открываются для нас, и я жду, что он меня опустит, но он этого не делает. Он продолжает нести меня. Мы направляемся в мою комнату, но отклоняемся по проходу, который мне не показали.

— Куда мы идем, Массимо?

— В мою комнату. Я хочу, чтобы ты была в моей постели. Ты будешь спать в моей постели с сегодняшнего вечера. Завтра я перенесу твои вещи.

Спонтанность этого решения должна была сбить меня с толку, но этого не происходит. Вместо этого я смотрю на него. Я снова иду по этим опасным тропам, не просто как мысль в моем разуме, но как мое сердце. Я подвергаю свое сердце риску, потому что я все время забываю, кто мы.

Мысль о том, что я окажусь в его постели, кружит мне голову, а вместе с ней и душу, бросая ее в объятия искушения.

Мы подходим к двери, и он открывает её. Как только мы оказываемся внутри, он осторожно ставит меня на землю. Свет загорается, и я замираю, пораженная элегантностью его комнаты.

Она огромна, почти как квартира. Я легко могу представить, как он исчезает на несколько дней, оставаясь незамеченным. В этой части дома вполне мог бы жить отдельный человек.

В комнате есть уютная зона отдыха с чёрным кожаным диваном и внушительным пятидесятидюймовым экраном на стене. Слева от нас — арка, за которой виднеется его кровать. Массимо берет меня за руку и ведет в спальню, когда видит, что я пытаюсь получше разглядеть.

Внутри напоминает комнату, взятую из классического европейского дома. Выглядит точно так же, как в Италии. Кровать из красного дерева размера king-size стоит в центре, вся мебель соответствует кровати. Над кроватью висит кованая люстра. Потолок высокий, а стены кремовые и темно-синие. Все, кроме одной стены, которая сделана из стекла.

Отсюда я вижу пляж и понимаю, что, судя по тому, что я вижу, комната не может быть так уж далеко от моей. Сбоку есть дверь, и я готова предположить, что она ведет в какой-то коридор, который ведет в мою комнату.

В моей комнате тоже была дверь, которая всегда была заперта. Я предполагала, что она ведет наружу. Думаю, она ведет сюда.

— Эта комната находится рядом с моей, — заявляю я.

— Да, это так. Ты выглядишь так, будто решаешь, стоит ли тебе злиться на меня или нет.

— Я не злюсь.

— Хорошо, я не хочу тратить время на то, чтобы дисциплинировать тебя сегодня вечером. Если только ты сама этого не хочешь. Ты была очень мокрой после той порки на прошлой неделе. — Он улыбается, и все мое тело краснеет от его скандальных слов и взгляда, который он на меня бросает.

— Мне это не понравилось, — отвечаю я. Он прав, что смотрит на меня с недоверием, потому что я была мокрой. Было очевидно, что я была возбуждена каким-то образом тем, что он сделал.

— Не волнуйся. В следующий раз я сделаю это более приятным. У тебя идеальная задница для шлепков. — Он усмехается, а мои глаза расширяются, и я с трудом сглатываю.

Я не спускаю с него глаз, пока он проводит языком по нижней губе и движется за мной. Теплота окутывает мою кожу, когда он расстегивает молнию на моем платье, и мы оба наблюдаем, как оно плывет к моим ногам. Мой бюстгальтер без бретелек следует за ним. Он тянется вперед и наполняет свои ладони моей грудью, сжимая, а затем разминая, заставляя меня стонать в ответ на его прикосновение.

— Платье на тебе смотрелось великолепно, но мне больше нравится твое голое тело. И мне нравится играть с твоими великолепными сиськами, — бормочет он мне на ухо, его горячее дыхание щекочет мою кожу.

Я стону от удовольствия, пока он продолжает массировать мою грудь. Удовольствие овладевает моим разумом. Я готова поцеловать его, когда он переворачивает меня, чтобы вернуть поцелуй, которым мы поделились на дороге.

Наши губы встречаются, и я решаю, что сегодня все будет по-другому. Обычно я как кукла в его доме, игрушка, с которой он может играть, но я тоже хочу его. Я хочу исследовать его тело так же, как он исследует мое. Я хочу наслаждаться этим.

Я тяну его рубашку, освобождая ее от пояса брюк, и расстегиваю нижнюю пуговицу. Я уже на полпути в своем преследовании, когда он ловит мои жадные руки и сжимает свои поверх моих.

Мрачная улыбка приподнимает уголки его рта, когда он отходит от меня, чтобы взглянуть на мое лицо.

— Ты хочешь меня. Скажи это, — требует он, глядя на меня с таким взглядом, что я таю.

— Я хочу тебя, — отвечаю я. Меня переполняет стыд.

Он приближается хищно, словно собирается взять меня целиком. Страх на мгновение наполняет меня.

— Будь осторожна, Эмелия, — предупреждает он. — Моя Princesca, будь осторожна в своих желаниях. Если ты не будешь осторожна, ты можешь это получить, и это не всегда хорошо. Я большой злой волк. — Он смотрит на меня с вожделением, но когда я смотрю на него, я вижу только Массимо, которого жаждет мое сердце.

Мужчина, к которому меня тянет, мужчина, который заставляет мое сердце биться так же, как оно бьется, когда я думаю о своих мечтах.

— Все еще хочешь меня?

— Разве ты не хочешь, чтобы я хотела тебя?

— Нет. Потому что ты заслуживаешь лучшего. — Я думаю, это ложь. Я думаю, он хочет в это верить, и это правда, но это ложь. Его глаза темнеют, как глаза заката, когда он долго и пристально смотрит на меня. — Я эгоистичный ублюдок, Эмелия. Ты должна уже это знать. Поэтому я хочу, чтобы ты хотела меня, хорошо это или плохо.

Теперь я беру на себя управление и заканчиваю расстегивать его пуговицы. Я снимаю с него рубашку, и он позволяет мне это сделать. Я начинаю расстегивать его ремень, пока он проводит большим пальцем по твердым пикам моих сосков.

— Что ты собираешься со мной сделать? — улыбается он.

— Я хочу отсосать твой член, — отвечаю я. Мои уши горят от моих слов. Я никогда раньше этого не говорила, и я никогда раньше этого не делала. Я знаю, что он этого хотел. Я тоже.

Его губы приоткрываются, когда он смотрит на меня.

Я спускаю вниз резинку его боксеров, как только расстегиваю его ширинку. Когда я это делаю, его член выскакивает на свободу, и я провожу пальцами по всей длине. Он полностью возбужден и готов оказаться внутри меня, но сначала его беру я.

Я опускаюсь на колени и слизываю преякулят с кончика его грибовидной головки. На вкус он солоноватый и мужской. Это его вкус.

Я хватаюсь за основание и качаю вверх-вниз, затем беру его прямо в рот. Он стонет от удовольствия, которого я никогда не слышала от него.