Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

– Выпейте, это поможет, – твердо произнес он.

Фотограф послушно опустошил стакан.

– Итак, вы утверждаете, что описание подходит под приметы вашего коллеги, все верно? – Житный кивнул, и Савин продолжил: – Могу я просить вас пройти процедуру опознания? Понимаю, вы не родственник, но ваша помощь помогла бы ускорить расследование.

– Да, я согласен, – голос фотографа окреп. – Как это все будет происходить?

* * *

Из городского морга, куда было доставлено неопознанное тело, капитан Савин вернулся к четырем часам вечера. Старлей Якубенко сидел в кабинете и яростно строчил на печатной машинке. Оторвавшись от бумаг, он спросил:

– Как все прошло?

– Болезненно. – Савин устало опустился в кресло. – Удивительно, как порой практически посторонние люди эмоционально реагируют на чужую смерть.

– Он опознал тело?

– Да. Жертва – Илья Манюхов, тридцать лет, фотограф в фотоателье «Мечта». Зарегистрирован по адресу: Звенигородское шоссе, дом номер двадцать пять, квартира четыре.

– Ого, так мы практически соседи. – Якубенко кисло улыбнулся. – Теперь точно на наш отдел дело повесят. Тебе хоть что-то удалось о нем узнать? Куда ходил, с кем общался, чем жил?

– Последний раз свидетель видел Манюхова живым в воскресенье в шесть часов вечера, именно в это время Манюхов вышел из фотоателье, чтобы пойти домой. На данный момент это вся информация, которую удалось собрать.

– Пойдешь к Кашалоту?

– А есть выбор? – Савин взял со стола старлея граненый стакан в подстаканнике, какими обычно пользовались в поездах дальнего следования, и отхлебнул остывший чай. – Есть что пожевать? От этих побегушек аппетит разыгрался зверский.

Якубенко пошарил в столе, достал красно-желтую пачку печенья «Юбилейное» с обязательным знаком стандарта качества на упаковке и перебросил напарнику. Тот ловко поймал пачку, вскрыл и, достав сразу две штуки, вернул остальное хозяину печенья. Устроившись на краешке стола, Савин начал медленно жевать, запивая печенье холодным чаем.

– Кипятильник в тумбочке, заварка там же. Могу заварить свежий, – предложил Якубенко.

– Некогда рассиживаться, – отмахнулся Савин. – Да и ты закругляйся. Что-то мне подсказывает, что после доклада начальству нас с тобой ждет нескучный вечерок.

Стряхнув с брюк остатки печенья, Савин соскочил на пол и отправился с докладом к майору Кошлову. Якубенко же вернулся к отчетам для майора Трещихиной, но мысли его все время возвращались к брюнету, благодаря которому в деле неопознанного трупа появились подвижки. То, что он появился в их отделе, было закономерно, ведь жертва проживала в их районе. Странно было то, что никто из родственников пострадавшего не пришел к ним раньше.

С брюнетом Якубенко успел пообщаться всего несколько минут, но сразу понял, что пришел он по адресу. Также Якубенко знал позицию следователя Фарафонтова, и теперь все зависело от того, что они нароют на фотографа, пообщавшись с его друзьями и родственниками. Действительно ли его убили или все же имел место несчастный случай? В том, что дело поручат их отделу, Якубенко не сомневался. Кому же еще так повезет? Кое-как закончив отчет, Якубенко выдернул лист из печатной машинки и набрал номер телефона дежурного по части.

– Силантьев, майор Трещихина на месте? – поинтересовался он, когда дежурный поднял трубку.

– Ушла час назад, у нее какое-то совещание в соседнем районе, – отчитался дежурный.

– Слушай, не в службу, а в дружбу, зайди, забери отчет для майора Трещихиной, – попросил Якубенко. – У нас с Савиным подвижки в расследовании организовались, так что, сам понимаешь, сейчас не до отчетов.

Дежурный пришел через три минуты, забрал отчет, перекинулся парой слов с Якубенко и ушел. Старлей едва успел прибрать бумаги на столе, когда вернулся Савин.

– Ну? – поднявшись навстречу капитану, протянул Якубенко.

– Дело наше, – отрапортовал Савин. – Собирайся, старлей, едем на квартиру к жертве.

– И чему, интересно, ты так радуешься? Лично у меня это дело энтузиазма не вызывает. – Якубенко выбрался из-за стола. – Помяни мое слово, Рома, намаемся мы с этим фотографом.

– Ничего не поделаешь, старлей, работа есть работа, – философски изрек Савин и вышел из кабинета.

К дому под номером двадцать пять по Звенигородскому шоссе оперативники подошли к пяти часам вечера: время, когда рабочий люд заканчивает смену и оживленная толпа широким потоком покидает проходные заводов и фабрик и спешит к теплу и уюту семейного очага. Едва они вошли в подъезд и приблизились к квартире номер четыре, как услышали шаги на лестничной площадке. Подняв голову, Савин увидел женщину лет шестидесяти пяти, в цветастом фланелевом халате и ситцевом платке на голове, из-под которого выбивались деревянные палочки-бигуди, сцепленные крест-накрест черными резинками из велосипедной покрышки.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровался Савин. – Соседа вашего не видели? Из четвертой квартиры?

– А вы кто такие, чтобы я на ваши вопросы отвечала? – Гостеприимством соседка явно не отличалась.

– Капитан Савин, уголовный розыск, – не желая тратить время попусту, Савин пошел сразу с козырей. – Это, – он указал рукой на напарника, – старший лейтенант Якубенко. Так что насчет соседа?

– Больно много вас тут ходит, – проворчала соседка. – То один приходил, распинайся перед ним, то теперь двое. Да еще и из уголовного розыска! И чего такого интересного вы в Люшеньке нашли? Он к вашему ремеслу точно непригодный. Ни украсть, как говорится, ни покараулить.

Собственная шутка понравилась женщине, и она глуповато захихикала, прикрывая рот ладошкой. Савин и Якубенко переглянулись. Якубенко едва заметно пожал плечами и многозначительно округлил глаза, мол, что я тебе говорил: наплачемся с этим делом. Савин перевел взгляд на женщину и более строгим тоном произнес:

– Гражданка, представьтесь, пожалуйста.

– С чего это я должна вам представляться? Вы к Люшеньке пришли, вот его и пытайте, а я женщина свободная и независимая, мне домой пора. – Она бросила на Савина сердитый взгляд и скрылась за дверью, демонстративно хлопнув ею что было силы.

– Приятная женщина, – заключил Якубенко и улыбнулся: – Может, для начала квартиру осмотрим? Кто знает, что мы там обнаружим. А к горгулье еще успеем, она точно никуда со своего боевого поста не денется.

– Участкового дождаться надо, – напомнил Савин. – Он с домоуправом придет, ключи принесет, так что дверь ломать не придется. Нет, Саша, от доброжелательной соседки нам не отвертеться, и лично я предпочитаю покончить с этим вопросом как можно скорее. Давай так: я иду к горгулье, а ты обойди квартиры на первом этаже. Выясни, кто и когда видел Илью Манюхова в последний раз.

– Уверен, что хочешь сделать это сам? – на всякий случай спросил Якубенко и, получив утвердительный ответ, добавил: – Ладно, дело хозяйское.

Савин поднялся на второй этаж и нажал кнопку дверного звонка квартиры под номером восемь. В это самое время Якубенко уже разговаривал с соседом из первой квартиры. Савин не сомневался, что женщина стоит у двери и слушает, что происходит в подъезде, но открывать не торопится. С минуту голос Якубенко разносился по всему подъезду, но, как только жилец первой квартиры впустил его внутрь и закрыл дверь, разобрать речь стало невозможно. Видимо, любопытство победило, и Савин услышал, как щелкнул замок. Дверь приоткрылась, и перед ним снова предстала женщина во фланелевом халате. Платок и бигуди исчезли, вместо них сморщенное личико обрамляли растрепанные кудри.