Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

– И что же, Арутюнян и последствий не боится? – удивился Савин, зная, что в поселке не простой люд живет.

– Не боится, ирод. У меня одних яблок полсада вынес. Говорит: это комиссионный сбор. Ты же, Катерина, государству процент от продажи не отдаешь, вот я и компенсирую. А с чего мне его отдавать? Я яблоки сама выращиваю!

– Как насчет личной жизни? – спросил Савин. – Не слышали, может, погуливает?

– Да ты что? Ему жена, если только узнает, в момент хозяйство оттяпает! Она у него жутко ревнивая.

– Спасибо, Екатерина, за помощь, – поблагодарил Савин.

– Не на чем! Яблочек-то возьми. Вкусные, похрустишь вечерком.

– Спасибо, в другой раз.

Катька-бобылка осталась торговать, а Савин направился к Арутюняну. Он и раньше понимал, что с сотрудником милиции нужно быть предельно осторожным. В сыскном деле Арутюнян не новичок, и особых откровений Савин от него не ждал. Скорее он надеялся на элемент внезапности, но теперь и на внезапность надежды осталось мало.

К дому он подошел со стороны боковой улицы и заглянул за забор. Во дворе на низкой скамеечке сидела пожилая женщина и перебирала цветочные семена. Вскоре из дома вышел и сам Арутюнян. Лениво почесывая живот, он подошел к женщине. Та одарила его недружелюбным взглядом.

– И чего вам в городе не сидится, мамаша? – не слишком вежливо обратился к ней Арутюнян.

– Чтобы тебе, кобелю, легче было шашни с девками непотребными крутить? – не осталась в долгу женщина.

– Опять вы за свое! – Арутюнян зевнул. – Не было такого, враки это все!

– Угу! – Женщина опустила голову, не желая видеть выражение самодовольства на лице Арутюняна.

Савин решил, что пора обозначить свое присутствие. Он подошел к калитке и, постучав, громко произнес:

– День добрый! Милиция. Могу я видеть товарища Арутюняна?

Оба, и мужчина, и женщина, вскинули головы. Женщина близоруко сощурилась и произнесла:

– По твою душу прибыли. Иди, встречай милицию. Может, они тебя на пятнадцать суток упекут, я хоть отдохну в тишине.

Арутюнян осуждающе покачал головой и двинулся к калитке. Он подошел вплотную, но открывать не спешил.

– Вы по какому вопросу? – официальным тоном осведомился он.

– Старший оперуполномоченный капитан Савин, – представился Роман. – Товарищ Арутюнян?

– Капитан Арутюнян, – поправил тот. – Чем могу служить?

– Вы, наверное, уже слышали, что мы проводим опрос местных жителей в рамках расследования преступления годичной давности, – начал Савин. – Не могли бы вы взглянуть на несколько фотоснимков? Вы и ваша э…

– Теща, – закончил за Савина Арутюнян. – Я, разумеется, взгляну, а теще их показывать бесполезно. Она первое лето на даче проводит и того, что было в прошлом году, видеть не могла.

– И все же лишним не будет. Вам ли не знать, как порой ситуация складывается. – Савин достал фотоснимки и протянул их Арутюняну.

Тот мельком взглянул на фото девушки, затем перешел ко второму снимку и от неожиданности вздрогнул. Савин понял, что он узнал Манюхова.

– Кого-то узнаете? – спросил он.

Чтобы выиграть время, Арутюнян поспешно отошел и протянул снимки теще. Та просмотрела их, отрицательно покачала головой и вернулась к прерванному занятию. Однако Арутюнян к калитке вернулся не сразу. Он все стоял над тещей, опустив руку со снимками, и не двигался с места, пока теща не подняла глаза и не спросила:

– У тебя что, ноги отнялись? Нечего надо мной нависать, сказала же: не знаю их.

После этого Арутюнян вернулся к калитке, протянул снимки Савину и, извиняясь, произнес:

– Мы их не знаем, так что помочь не сможем.

– У меня на этот счет другая информация, товарищ капитан, – не понижая голоса, заявил Савин. – Мужчину зовут Илья Манюхов, и работал он фотографом. Так вот, среди пленок, принадлежащих Манюхову, мы обнаружили ряд кадров, на которых…

– Погодите, погодите, – Арутюнян резко перебил Савина. – Разве то, что вы обнаружили, не является тайной следствия? Не стоит кричать об этом на каждом углу.

– Я и не кричал. – Савин мысленно улыбнулся. Его расчет был на то, что Арутюнян не пожелает, чтобы теща стала свидетелем его разоблачения, и ему придется начать сотрудничать. Так и вышло, чему капитан был весьма рад. – К тому же никакого секрета я раскрывать не собирался. Я всего лишь хотел сказать, что фотограф мог быть вам знаком. Возможно, под другим именем.

На этот раз Савин понизил голос так, чтобы его мог слышать только Арутюнян. Тот покосился на тещу и предложил:

– Быть может, прогуляемся? По дороге обсудим детали.

– Не стоит, – отказался Савин, не желая терять преимущество в виде свидетельницы-тещи. – У нас не так много времени, а вы откровенным быть не желаете. Думаю, здесь беседа пойдет быстрее.

– Послушай, капитан, я понимаю, что не сказал тебе правду, но это не повод провоцировать семейный скандал. – Арутюнян явно занервничал. – У моей тещи слух как у летучей мыши. Стоит ли ей слышать то, о чем мы беседуем?

– Это зависит не от меня. – Савин пожал плечами. – Так вы признаете, что знали покойного?

– Покойного? Он что, умер? – Глаза Арутюняна весело блеснули. – Вот это хорошая новость. Спасибо, капитан, порадовал!

– Вас радует чужая смерть?

– Не любая, а конкретно эта. – К Арутюняну начала возвращаться уверенность. – Что ж, не смею вас задерживать. Все вопросы вы сможете задать мне в понедельник. Не забудьте прислать повестку, чтобы на службе проблем не возникло. Всего хорошего, капитан.

– Я могу избавить вас от визита в участок, задав вопросы сейчас. – Савин понял, что совершил ошибку, сообщив о смерти Манюхова, и попытался исправить ситуацию. Повысив голос, он произнес: – Все, что мне нужно, это чтобы вы вспомнили, когда и при каких обстоятельствах видели Манюхова в последний раз.

– Мы закончили, капитан. – Арутюнян зло сверкнул глазами. – Продолжать не советую. Никогда не знаешь, с кем водит знакомство свидетель. Быть может, у него в верхах хоро-о-ошие связи, и простой опрос для опера может закончиться обвинением в нарушении прав гражданина свободной страны.

Договорив фразу, Арутюнян развернулся и неспешно зашагал к дому. Савин понял, что больше он от него ничего не добьется, и вынужден был уйти. «Что ж, придется вызывать повесткой, – размышлял он по дороге к дому Цыпина. – Хотя его реакция говорит о том, что к убийству Манюхова он непричастен. Слишком уверен в себе». Дойдя до дома Цыпина, Савин решил отложить на потом решение вопроса с Арутюняном.