Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

Письмо, бутылка и рыба-молот

Стас вскочил и, ни слова не говоря, вышел из комнаты. Поленья в камине потрескивали. За столом в гостиной действительно сидел Лёвик. Положив голову на руки, он как будто спал.

Стрелки на часах сошлись внизу. «Итак, половина шестого, – подумал сыщик. – Еще никогда я так долго в новогоднюю ночь не бодрствовал. Всегда попадал в объятия Морфея после двух часов. Максимум – после трех».

Сыщик не стал проверять, спит фотограф на самом деле или только притворяется, прошмыгнул в кухню, где Мила, единственная оставшаяся в живых женщина, мыла посуду. Она не удостоила взглядом вошедшего сыщика.

– Ты по-прежнему считаешь меня убийцей Жанны? – начал он без обиняков, опершись плечом на висячий шкафчик с посудой.

– Я уже не знаю, – всхлипывая, простонала хозяйка, повернув к нему заплаканное лицо, – я совершенно запуталась. Стас, ты не сердись на меня, умоляю. Это я в сердцах. Кроме шуток, ты единственный можешь распутать это дело. И спасти всех нас! Ну, кто еще остался… Честно, спасти… от этого безумия! Что я могу? Я всего лишь жена этого самовлюбленного пингвина, у которого идея фикс – чтобы эта жуть никуда не просочилась. Поверь, его беспокоит только это. Печально, но факт. Не более!

– Я знаю, что ж поделать.

– И роль его жены я буду исполнять до конца. Уж извини. Смирись с этим, я всегда на его стороне.

Обернувшись, сыщик заметил, как по лестнице спускается Снегирев. Следовало поторапливаться. Понизив голос, он спросил:

– Скажи, Лёвик действительно здесь сидел, когда свет отключили?

– Ну да, я ходила туда-сюда, а они с Антоном тут… Игнатенко вроде не пил, а мой-то прикладывался, чего уж там!

– Оба никуда не отлучались?

– Пока свет горел, точно не отлучались, ну а как свет погас, уж не знаю, может, Лёвик и сбегал куда. Но то, что не он свет отключил, это точно.

– Все это очень интересно и подозрительно, – протянул сыщик. – Кто тогда свет вырубил? И зачем?

– Мы были уверены, что ты, – заключила хозяйка, закрыв воду и вытирая руки полотенцем. – Для каких-то своих следственных целей. Мало ли, ты же преступника ищешь, делом занимаешься. Не то что мы…

– В том-то и дело, что это не я. Я в эти минуты был заперт в комнате, как капитан Грант на острове… в известном романе Жюля Верна, помнишь?

– Как Грант, говоришь? – уточнила Мила, а Стас отчего-то вздрогнул.

– Да, именно… как он… Ну-ка, повтори, что ты сказала!

Мила вдруг замерла на месте, прикрыв рот рукой.

– Ой, Стас, я тебе кое-что не сказала. Думаю, что это очень важно.

– Говори, пока Антона нет.

– Когда была попытка… Ну, ты спрашивал, помнишь? Проникновения на дачу.

– Помню, дальше что? – Стасу казалось, что он нервничает больше хозяйки. – Не томи, говори!

– Я после этого на дверном косяке капли крови нашла и быстро замыла. Даже Антону не сказала, он не знает.

– Пока не понимаю, при чем здесь кровь?

В этот момент Мила увидела приближающегося мужа.

– Ой, Антоша идет… Погоди, я тебе должна кое-что дать. Поверь, хорошая вещь. Антон запретил, а я считаю, она должна помочь. Заграничная аппаратура, все-таки Sony.

– О чем ты говоришь? – нервно спросил сыщик, считая, что секунды работают против него.

Хозяйка открыла один из шкафчиков, отодвинула какие-то кастрюльки и достала небольшое серебристое устройство, уменьшенную копию кассетного магнитофона.

– Что это? – раздраженно уточнил Стас.

– Кассетный диктофон фирмы «Сони». Антон из Европы привез, мы особо не пользуемся. А тебе пригодится. Разберешься, куда нажимать, как записывать… Батарейки там новые, не волнуйся. Тебе ведь показания нужны, а эта штука самая подходящая в данном случае. Незаменимая.

– Хорошо, спасибо. – Положив японское устройство в карман, Стас тут же забыл про него.

– Ой, Стас, Антоша здесь, иди давай, – спохватилась хозяйка, увидев приближающегося мужа. – Не нужно, чтоб он нас вдвоем видел, он, когда пьяный, сам знаешь… Лишний раз ему на глаза… Нехорошо…

– Понял, ухожу. – Сыщик выскочил из кухни, прошелестел мимо спящего Лёвика и через секунду уже надевал пальто.

Про кровь на косяке он как-нибудь подумает на досуге. А словосочетание «Как Грант» забыть нельзя никак! В голове стучало в такт ударам сердца: «Как Грант, как Грант». Фраза хозяйки навела его на одну мысль, но, чтобы обмозговать ее со всех сторон, необходимо было прогуляться по морозцу. Чтоб никто не мешал.

Слова Макса, которые сыщик услышал, находясь в дверях его комнаты, когда журналист был еще трезвым, не давали ему покоя. Он произнес что-то типа «мы на связи гарант».

Стас подумал, что на гарантированной связи, что было, разумеется, несусветной глупостью. Какая, к чертям, гарантированная связь? Где? На даче, где происходит убийство за убийством, где хозяин, сын секретаря обкома, трясется за свою репутацию и, естественно, за репутацию своего папашки. И поэтому надежно спрятал свой телефон в ретростиле.

Какая, к чертям, гарантия связи?! Это о чем вообще?

А что, если Стас что-то не расслышал? Или услышал немного не то, что хотел сказать журналист?! И фраза, брошенная минуту назад хозяйкой, как нельзя кстати подсказала то, что так недоставало сыщику.

«Как Грант, говоришь?» – переспросила она.

А что, если Макс произнес именно это: «Мы на связи, как Грант!» Как капитан Грант!

Насколько Стас помнил бессмертный роман Жюля Верна, связь у капитана Гранта был одна – письмо в бутылке, которую потом проглотила рыба-молот, которую, в свою очередь, выловили рыбаки шхуны «Дункан». С этого, собственно, весь сюжет и закрутился. Но как связать письмо, бутылку, рыбу-молот с суровыми реалиями обкомовской дачи в новогоднюю ночь?

Стоп! Одна деталь, кажется, присутствовала. Бутылка, выброшенная из окна. Ее Стас в принципе нашел пару часов назад с помощью фонарика. Даже разглядел горлышко, торчавшее из снега. Но приближаться не стал – снег глубокий, а пустая бутылка из-под водки никакого интереса для следствия не представляла. Теперь, в свете открывшихся обстоятельств, бутылку следовало найти незамедлительно. А вдруг в ней что-то есть?! Он ведь ее не доставал из снега! Не рассматривал!

Стас остановился напротив того самого места, где не так давно видел горлышко бутылки. Появившуюся мысль – вернуться на дачу за фонариком – он отбросил. Он и без фонарика найдет бутылку!

Черпая снег в ботинки, он направился к двум елям, между которыми, насколько он помнил, и упала та самая улика, выброшенная из окна, как теперь предполагал сыщик, журналистом.

Подумав о том, что следы неплохо бы как-то заровнять, он оглянулся и поежился от холода. На новогоднем снегу завтра будет отчетливо видна траектория его движения. Появятся многочисленные вопросы, подозрения…