Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

Уже когда выскакивали с автоматами наперевес из вагончика, тревожным сигналом запиликала рация. Януш сообщал: «Гости здесь. Поторопитесь!»

– Бегом, пехота! – подгонял подчиненных Ломов. – Рассредоточиться!

Свой план они проработали заранее – кто откуда заходит, кто какой выбирает сектор обстрела. Чтобы в бою действовать на автомате. И все равно в голове Васина все смешалось. Он сломя голову умчался вперед.

– Правее бери! – крикнул ему вслед Ломов.

Васин подался направо. Сжал крепче автомат. От ощущения холодного смертоносного железа на него вдруг снизошло спокойствие.

Было уже в его жизни такое. И бег на пределе сил, когда не хватает воздуха и ноги подкашиваются. И автомат на плече. И лай собак. Тогда, на границе, он преследовал пытавшуюся перейти на другую сторону шайку нарушителей. И стрельба была знатная. С убитыми и ранеными.

Здесь, похоже, будет то же.

Тишина раскололась. Со стороны дома Дземенчонков раздался выстрел…

Глава 52

Потом грохнул еще один. Послышались невнятные крики.

С пригорка Васин отлично видел и дом Януша на околице, и стоящий рядом с ним новенький грузовичок «ГАЗ-ММ» с усиленным мотором в пятьдесят лошадиных сил. «Интересно, – мелькнула явно несвоевременная мысль, – кто же им теперь путевые документы выправляет?»

Вообще мысли болтались в голове самые неожиданные – короткие и все не к месту. А тело двигалось вперед по заранее отработанному маршруту, скользя мимо хозяйственных строений и заборов. И в груди засело отчаянное чувство-потребность – не засветиться раньше времени, не спугнуть врага.

– Выходи! – впереди послышалось коротенькое требование и следом – длинный, витиеватый мат.

Около дома семьи Дземенчонков суетились в общей сложности пять фигур.

Тут выстрелы затрещали дробно, как салют.

Ясно. Януша враги пытаются извлечь из дома или завалить прямо там. А он отстреливается из любезно предоставленного ему сотрудниками милиции охотничьего ружья.

Бандиты палили не просто так, а не давали противнику высунуться. Под прикрытием выстрелов один из них выбрался вдоль хозяйственного сруба за сектор огня и рывком устремился к дому. Зажег бутылку с горючим – сделано по всей партизанской науке – и швырнул в окно. Послышался звон разбитого стекла. В доме полыхнул огонь.

Бандиты были слишком увлечены и прозевали момент, когда появились сотрудники милиции. Грохнула очередь из автомата, прозвучал громкий приказ:

– Милиция! Вы окружены! Бросить оружие!

Уж чего, а угрожающе орать Ломов умел, как никто другой. Обычно лиходеев это выбивало из колеи, а то и вовсе вгоняло в ступор.

Но здесь собрался народ иной закваски. Один из бандитов тут же обернулся и выстрелил, почти не глядя, на звук. И тут же рухнул, как подкошенный, – Ломов ювелирно срезал его короткой очередью.

Другой налетчик отбросил наган и упал на землю, прикрывая голову руками. Третий вскинул руку с револьвером. Еще одна очередь. На этот раз не зевал Абреков.

Двое бандитов, поняв, что настала пора делать ноги, кинулись прочь, к машине.

Один из них распахнул дверцу, пытаясь забраться в кабину на водительское место.

Они были в секторе обстрела Васина. Он спокойно прицелился и мягко нажал на спуск. Один бандит рухнул, держась за простреленную ногу, завыл, отчаянно и безнадежно, как волк голодной зимой.

А дальше все пошло не так гладко. Высокий налетчик, судя по всему, это и был Копач, пригнулся и все же занырнул в кабину. Мотор не глушили, оставалось только включить скорость и надавить на педаль газа.

Полуторка рванулась с места.

Повторялась старая история. Уйдет ведь опять, сволочь! Сейчас вильнет вправо, скроется за каменными домами и заборами, проедет село насквозь и усвистит вдаль по лесным дорогам.

Правда, теперь у милиции был большой плюс. Назывался он «автомат Калашникова». Лучший автомат, который когда-либо создавали в мире. Скорострельность – шестьсот выстрелов в минуту, прицельная дальность восемьсот метров. Прицельная! А прицеливаться Васин умел!

Он присел на колено. И начал короткими очередями бить по колесам уходящей машины.

Рядом заговорил еще один автомат. Это бил справа Абреков.

Патроны кончились. Васин вынул пустой магазин, вставил запасной. Он был готов стрелять и дальше, но машина почти скрылась за домами.

И тут полуторка, уже поднявшаяся на пригорок, вдруг вильнула и зарылась в кусты бампером. А потом начала заваливаться набок.

– Коля, стереги задержанных! – крикнул откуда ни возьмись появившийся Ломов. – Васин – за мной!

Когда они были метрах в двадцати от машины, ухнул выстрел. Васин увидел, как водитель отползает, сжимая в руке оружие.

– Копач, – прохрипел Ломов. – Он, тварь!

Бандит внезапно резко поднялся на ноги. Васин дал поверх его головы очередь:

– Стоять, я сказал! Волыну на землю!

Для острастки еще раз рубанул очередью.

Оперативники приблизились. Теперь в полутьме по характерным очертаниям могучей фигуры можно было опознать атамана. Да, это Копач! Собственной персоной! Ну, вот и свиделись.

– Твоя взяла, легавый! – громко крикнул цыган. – Сдаюсь! А там поглядим.

Он встал на колени спиной к оперативникам и сцепил руки на затылке. До него было метров двадцать.

Ломов бодро шагнул в сторону бандита и на ходу небрежно прошил ему спину короткой очередью.

Цыган снопом рухнул на землю.

– Бежал, – выровняв дыхание, объяснил Ломов. – И отбегался.

– Вы что делаете?! – Васин не верил своим глазам. В этом будничном расстреле было что-то совершенно неестественное, просто невероятное.

– Пойми, Порфирий, – произнес Ломов назидательно. – Незачем ему жить.

– Но…

– Он участкового убил. Нашего брата по оружию. У нас своя война, юнкер. Жестокая. Где кровь за кровь. Иначе порядка не будет.

Васин вытер рукавом лоб, зажмурился. Конечно, Ломов прав своей исконной правотой. И вместе с тем брать на себя роль судьи – не такому лейтенанта учили. Его, как охотничьего пса, натаскивали догнать, поймать, принести в зубах добычу. Но уж никак не судить на месте.

– А Апухтин как посмотрит на это? – вздохнул Васин.