Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

Заселились они в строительном вагончике между поселением цыган Боржавское и большим аккуратным венгерским селом Поточок, в центре которого стоял отданный под склад сельскохозяйственных химикатов католический костел. Вид перепрофилированного храма атеиста Васина почему-то вгонял в печаль. Ему нравилось, когда храмы светятся куполами и пронзают небо иглами колоколенок, пусть даже там и рассказывают наивному народу библейские сказки.

Васин, Ломов и оперативник из областного УВД с характерной фамилией Абреков и столь же свирепым видом поселились в просторном вагончике под видом бригады геодезистов. Реквизит соответствующий – теодолиты, фотоаппараты, карты и прочая ерунда. Коля Абреков в этом всем разбирался, поскольку до милиции действительно был геодезистом. Учился, работал, а дальше, как у Васина, – вызов в райком, только не партии, а комсомола. И комсомольская путевка – пойди, поработай за зарплату, в два раза меньшую, чем теперь, но зато без выходных. И работал. Притом добросовестно.

С их пригорка как на ладони была видна околица деревни и дом Дземенчонков.

Вокруг места геодезических работ кружились жители окрестных сел и цыганские пацаны – многочисленные, наглые и бесцеремонные, как хохлатые макаки. Они вечно что-то пытались стянуть, так что с ними нужно было держать ухо востро.

– Дядя, что видишь в свой бинокль? – орали цыганята.

– Дорогу тут будем прокладывать, – добродушно рокотал в ответ Абреков. – К каменному карьеру.

– А колхоз как же? – заволновались толкавшиеся тут же колхозники с Поточка.

– На месте ваше «Знамя коммунизма» останется, – заверял подошедший к месту стихийного сборища Ломов.

Так и жили.

После забегов с высунутым языком свое нынешнее времяпровождение Васин вполне мог бы расценить как курортное. Хорошо вот так праздно шататься по берегу реки, пить парное молоко и есть горячий деревенский хлеб. Смотреть, как птицы кружатся в бездонном синем небе. Вспоминать со вздохом свое тяжелое, но в общем-то счастливое деревенское детство. И наблюдать за объектом.

Он старался как можно меньше светиться перед местными. Вдруг кто глазастый окажется – опознает в нем рыжего оперативника, шмонавшего недавно цыганское село. Но узнать его сейчас было бы затруднительно, наверное, и собственной жене. Лысая голова. Выросшая жесткая бороденка. Рабочая спецовка. Кепка с длинным козырьком. Ломов поработал над своим учеником основательно. Матерый энкавэдэшник вообще был кладезем всяких навыков, среди которых маскировка занимала почетное место.

– Это целое искусство, – говорил он. – Есть специальные школы, где ему обучают. К сожалению, ты их не заканчивал…

Один сотрудник из оперативной группы всегда оставался в вагончике, где в глухой замаскированной каморке хранились арсенал и рация. Антенна рации была выведена на ближайшее дерево и никого не смущала. Мало ли какие передачи геодезисты слушают. Связь была вполне приличная. Добивала и до УВД, и, главное, до дома агента. И это радовало. Всегда при проведении таких операций ключевые вопросы – связь, оповещение и разведка.

Все было подготовлено к визиту Копача. И тут главная надежда была вовсе не на пункт наблюдения «геодезистов» в штатском. Не станешь же целые сутки стоять и пялиться на цыганский поселок в расчете увидеть прибывшего с визитом вежливости Михая Арапу. Цыгане – народ ушлый. А цыганята – вездесущие. Вопросы через день-другой начались бы.

Ломов не стал мудрствовать лукаво и использовал методику, отработанную здесь же, на Западной Украине, при борьбе с бандеровскими бандами. Фактически в каждом более-менее крупном селе имелся агент госбезопасности из местного населения. Ему полагалась небольшая рация, работающая только на подачу сигнала. Банда заходит в село, агент жмет на кнопку. И вот уже местность перекрыта «синими фуражками» – так в народе именовали внутренние войска. Работала система эффективно. И банд на Украине давно не осталось, а ведь сначала прятались сотни тысяч бойцов УПА по схронам и селам. Аппаратура же никуда не делась. Позаимствовали такую рацию в Ужгородском областном управлении КГБ и вручили агенту Янушу.

Теперь оставалось только ждать.

На третий день, когда «геодезисты» расставляли свои теодолиты на местности и имитировали бойкую работу, появился Януш. Он беззаботно насвистывал – вроде как «иду мимо, просто так, ничего не злоумышляя». Поэтому выглядел крайне подозрительно. Слава Богу, на горизонте больше никого не было.

Оглядевшись, он подошел к Васину.

– Да не веди ты себя так показушно, – сказал оперативник. – Только внимание привлекаешь.

– Понятно, – кивнул Януш и огорошил: – Скоро ждем гостей.

– С чего ты так решил?

– Гита племянницу на станцию гоняла. Та конверт бросила в ящик. Старая ведьма девчонке вдалбливала, чтобы та не проговорилась никому ненароком. Да только без толку. Язык девичий – длиннее кнута цыганского.

– Значит, весточку послала. Эх, знать бы заранее, – произнес Васин и чертыхнулся про себя.

Ведь можно было бы перехватить письмо. Адрес глянуть. Скорее всего, «до востребования». А дальше – дело техники. Установить наблюдение. Проводить получателя письма до бандитской берлоги. И там одним махом всех и поднять на рогатину. Но чего уж теперь. Это далеко не первая упущенная возможность в этом деле.

– Сам только сегодня узнал, – развел руками Януш.

Васин попытался прикинуть ситуацию. Письмо идет по Союзу где-то от трех дней до недели. Сомнений, что Михай, узнав о произволе против его семьи, сразу бросится в бой, не было. Слишком хорошо известна его нетерпеливая импульсивная натура, которая не терпит врагов и препятствий.

– Ты ружьишко-то смажь, – хмыкнул Васин. – Вскоре может понадобиться.

– Смазано. И рука не дрогнет, – угрюмо пообещал Януш.

– Не шибко разгоняйся. Помни, что мы в рамках закона, – строго произнес Васин.

– Закона, – встряхнул головой Януш и многообещающе усмехнулся: – Конечно, в рамках. Как без них!

Было чему усмехаться. Вот так вот взять и спалить сарай. Да еще уголовнику на условно-досрочном освобождении рацию с ружьем выдать. Если тут и присутствовал закон, то только как жертва оперативных планов уголовного розыска. Но Ломов прав на тысячу процентов – на войне как на войне.

Прошло еще несколько суток.

Однажды вечером трое оперов мирно ужинали в вагончике. Домашняя колбаса, много зелени, вареные яйца. В общем, дары природы и колхоза. И тут рация заговорила.

На трассе с началом операции был выставлен пост ГАИ, откуда проглядывался съезд на грунтовку в сторону колхоза «Знамя коммунизма». У сотрудников госавтоинспекции был приказ подозрительные машины, подходящие под поисковые признаки, не тормозить, зато сразу же сообщать о них по рации.

И вот сообщение: в сторону колхоза проследовала полуторка. В кабине два человека. В кузове еще трое.

– Это они! – Ломов вскочил. – К оружию! Вперед!

Темнота на улице сгущалась. Очертания поблекли и слились в силуэты, но рассмотреть их было можно. Главное, не перепутать врагов со случайными ротозеями или союзниками.