Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

Бойко вырвался чуть вперед. Егоров спешил сзади, поддерживая под руку хромавшего Старцева. Василий знал этот район и повел оперативников дворами, подсказывая, куда свернуть, где протиснуться между сараями, а где пройти черным ходом…

В итоге получилось заметно срезать путь.

– Давай, Ваня! Еще сотня шагов, и мы в Троицком переулке, – пообещал Егоров.

Тот задыхался и морщился от боли. Подволакивая ногу с искалеченной непослушной ступней, он шел как мог быстро. И все же понимал, что из-за его медлительности они могут упустить трех негодяев.

– Беги, Василий… бери Олеся, и шуруйте вперед… Я догоню… – прохрипел он.

– Видишь впереди два дома? Пройдешь между ними, повернешь направо, а там по тропке мимо длинного барака, – объяснил Егоров и помчался вперед.

Постояв немного, Иван вытер о пиджак вспотевшую ладонь, перехватил поудобнее трость и поспешил дальше.

Когда он выбрался на тропинку и повернул к старому одноэтажному бараку, в переулке послышались частые выстрелы.

Старцев побежал, превозмогая боль. Но не к тропинке, а к единственной подъездной двери, расположенной по центру барака…

* * *

Боевого опыта Егорову и Бойко было не занимать – не один десяток раз сталкивались они с преступной нечистью. Олесь и вовсе успел до ранения повоевать на фронтах Великой Отечественной. И надо же – угораздило на ровном месте нарваться на бандитов! Вроде и осмотрелись, прежде чем выскочить из-за барака в переулок, а вот поди ж ты – не заметили поспешно юркнувшую за кусты сирени троицу.

Спасла большая дистанция, с которой бандиты попытались достать сыщиков. Надо долго тренироваться, чтобы с сорока метров попасть из пистолета в подвижную цель.

В Егорова не попали. Пуля, предназначенная Бойко, прошла у него под мышкой, пробив одежду и разодрав кожу.

Сыщики мгновенно кинулись на землю и, скатившись в сточный приямок, открыли ответный огонь по кустам.

– Олесь, поглядывай назад, – предупредил Егоров. – Они наверняка бежали к машине, значит, сзади может появиться водила…

Умница Егоров не ошибся – до угла 4-й Мещанской и Троицкой, где стояла их «полуторка», бандитам оставалось пробежать всего метров двести. И тут на их пути выросли сотрудники в штатском.

Деваться было некуда. Повернуть обратно и рвать когти кружным путем – долго. Лезть напрямик через жилой квартал – боязно. Плюс – не знают дороги, поэтому и получится дольше. Посовещавшись, решили переть буром.

Дело знакомое. Распределившись по всей ширине переулка, пошли вперед.

Не жалея патронов, бандиты шмаляли почти без остановки. Самый возрастной стрелял из редкого и дорогого британского браунинга. Его кореш садил с двух рук из «ТТ». Не отставал и тощий оголец, взводя после каждого выстрела курок древнего солдатского «нагана».

Сыщикам пришлось пятиться назад. А бандиты, грамотно перемещаясь, двигались вперед, стреляя на ходу. Одному богу известно, чем бы закончилась эта отчаянная атака, но в самый критический момент из распахнутого барачного окна прогремели один за другим восемь выстрелов. Почти как автоматная очередь.

Два бандита рухнули замертво. Возрастной выронил «браунинг» и, покачиваясь, сделал несколько неуверенных шагов в сторону.

– Ты, как всегда, вовремя, – отряхивая брюки, поднялся из пыльной канавы Егоров.

За ним выбрался на дорогу и Бойко. Расстегнув несколько верхних пуговиц окровавленной рубашки, осмотрел свою рану.

– Еще раз извините, граждане, за беспокойство, – послышался голос Ивана Харитоновича. Он высунулся в окно, из которого только что палил по бандитам, и, сев на подоконник, свесил наружу ноги. – Помогите-ка мне, братцы.

Егоров с Бойко подхватили его и плавно опустили на землю. После чего все трое подошли к пожилому бандиту с тонкими усиками и шрамом на лице.

– Знакомьтесь, товарищи, – с усмешкой представил Егоров своего старого «приятеля», – Володарский Сафрон Станиславович, одна тысяча восемьсот девяносто пятого года рождения. Он же неуловимый Дед Сафрон.

– Так уж и неуловимый? – засомневался Старцев, глядя на пахана.

– Ловили, конечно, но… До войны задерживался несколько раз, а привлечь смогли только в качестве свидетеля. Умен, изворотлив и очень осторожен.

– Выходит, зря я его не пристрелил. Надо было вон того мальчишку пожалеть, – кивнул Иван на лежащего юнца. – Ну, да мне некогда было разбираться – за вас переживал…

Дед был ранен двумя меткими выстрелами в плечи, отчего руки его безвольно висели, а по ладоням стекала кровь.

Двух других бандитов Иван посчитал на этом свете лишними и продырявил обоим головы. Он разрядил в бандитов весь магазин и по старой фронтовой привычке уже снаряжал его новыми патронами. Оружие, по его мнению, всегда должно находиться в полной боевой готовности.

– Что, Володарский, навоевался? – Егоров нацепил на его запястья наручники. – Сдается, это было твое последнее дело. Теперь финт со свидетелем не проканает. Пойдешь как миленький по расстрельной статье.

Дед Сафрон не сопротивлялся. Только процедил сквозь зубы:

– Подвел меня Штабист. Эх-х… знал ведь, что не надо связываться с этим отродьем…

* * *

– Район оцеплен! Ваша банда полностью окружена! Предлагаю немедленно бросить оружие и сдаться! – кричал в жестяной рупор милицейский чин. – Бросайте оружие и выходите с поднятыми руками!..

Больше половины банды полегло. Тела погибших, укрытые брезентом, лежали на сером асфальте аллеи.

Сдав Сафрона сотрудникам НКВД, сыщики вернулись к месту перестрелки.

– Подождем здесь, – Иван остановился под окнами двухэтажного жилого дома. – Там с пистолетами все равно делать нечего…

Схватка понемногу затихала, однако некоторые бандиты не желали сдаваться и отчаянно отстреливались. Правда, таких упрямцев становилось все меньше и меньше.

– Как думаешь, где сейчас Саня? – негромко спросил Иван стоящего рядом Василия. – Он ведь где-то здесь. Сорокин говорил, что они его должны были привезти.

– Отыщется. Был бы живой, – со вздохом ответил Егоров.