Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

И Том отправился в общежитие, куда до этого несколько раз провожал девушку. Дежурившие на вахте ребята никак не могли понять, к кому хочет попасть пьяный американец. Светы жили на всех этажах. Сначала они искренне хотели ему помочь, но скоро его пьяная настойчивость стала раздражать. Закономерно, что через некоторое время его повели за угол бить морду.

Светлана случайно увидела эту сцену в окно и хотела уже бежать спасать американца, но именно в этот момент появился Павел с новыми друзьями – футбольными фанатами. Предстать сразу перед обоими объектами разработки девушке было никак нельзя.

Вникнув в ситуацию, Фауст ринулся на выручку американцу, благо местные ребята знали друг друга, и конфликт был быстро исчерпан. Подхватив несчастного влюбленного, стажер решил проводить его до дома. В таком состоянии иностранец точно бы вляпался в какую-нибудь неприятную историю. По счастью, в пивной ларек завезли бутылочное пиво. Павел взял две бутылки «Жигулевского». Недалеко располагалось заброшенное городское кладбище. Чтобы не привлекать внимания, они перелезли через разрушенную ограду и расположились за столиком у одной из могил.

Для Фауста было большой удачей пообщаться с носителем языка. Сленг, построение фраз, ментальность молодого американца Павел впитывал как губка. Томас был рад, что нашелся наконец человек, с которым не надо было подбирать слова попроще, повторять их по несколько раз. Пабло, как на латиноамериканский манер стал он называть нового друга, как оказалось, не только прекрасно владел английским, но и вдобавок был душевным собеседником. По стечению обстоятельств ему тоже нравилась девушка Светлана, с которой он познакомился накануне. Они взахлеб восхищались каждый своей симпатией. У них даже возникло ощущение, что это одна и та же Света. Но этого не могло быть – такая Света могла быть только единственная!

Свежий воздух, кладбищенская тишина, прохладный ветерок, неплохое пиво – все это создавало ощущение комфорта. Между молодыми людьми возникла взаимная симпатия. Когда Павел затемно доставил Томаса до его номера, перед ним во весь рост встал вопрос: что дальше?

Оказывается, этот проклятый вопрос все время прятался в его подсознании. Что связывает местного куратора, соседа по номеру и якобы лейтенанта милиции? Логика говорила, что ответ может быть только один. Его проверяют и очень плотно наблюдают за каждым его шагом. Но тогда получается, что и Света является помощницей или даже агентессой местного куратора. Мелькнула мысль, что и американец тоже подставлен.

Крамольные мысли скакали галопом. Значит, если он сейчас вернется в номер, то эта троица может еще что-нибудь замутить. Поэтому надо переломить ситуацию под себя. Для этого хотя бы до утра надо уйти из-под опеки.

Павел вспомнил об адресе, который ему дали попутчики в купе. Через час он уже отдыхал в маленькой, но чистой комнатке частного дома тещи попутчика Анатолия в Шарковке.

Утром Фауст позвонил куратору, и тот попросил его прийти по новому адресу.

Глава семнадцатая

Это оказалась на удивление тихая улочка почти в центре города. На ней было всего по три дома с каждой стороны. Между двумя пятиэтажками располагался трехэтажный особнячок, огороженный забором, с елками, которые гарантированно закрывали вид на окна.

Павел позвонил, калитка открылась.

Молчаливый охранник провел Фауста на второй этаж. В просторном кабинете был стандартный набор мебели. Почти треть занимал Т-образный стол, шесть стульев по бокам, во главе кресло. Напротив окон примостился диван в окружении двух кресел. Над ним было утоплено в стену большое зеркало.

– Заходите, Павел. – Русоволосый мужчина чуть старше средних лет легко поднялся из кресла, крепко пожал гостю руку и пригласил к столу. – Василий Ефимович, – представился он и попытался улыбнуться. – Это мой коллега, Олег Николаевич, – указал он на сурового крепыша на диване. – Как вы, наверное, догадались, мы из отдела контрразведки. Вас представляться не прошу, мы знаем, кто вы. Расскажите нам о цели своей поездки.

– Я могу разговаривать на эту тему только с Виктором Ивановичем, – довольно твердо обозначил свою позицию молодой человек. Он сразу хотел показать, что на роль жертвы не подходит. Павел понимал, что пока это был только пробный шар, чтобы понять его настрой на доминирование – подчинение или сопротивление.

Виктор Иванович в это время в соседней комнате стоял вместе с Валерием Рудольфовичем перед большим стеклом, которое Павел принял за зеркало. Психолог фиксировал в блокноте реакции стажера:

– Быстрая адаптация в незнакомой обстановке, сопротивление давлению, активные попытки перехвата инициативы в контакте.

– Который раз смотрю, как вы потрошите стажеров, и не могу отделаться от мысли, что для вас результат – это чтобы он сломался. Не жалко? Это же наши молодые коллеги.

– Дорогой Виктор, мы ответственны за них перед Комитетом. Поэтому должны знать, как они поведут себя в сложных обстоятельствах. В стрессовых условиях реального допроса.

– Что, и бить будете? – с вызовом ухмыльнулся региональный куратор.

– Обязательно. Нам же надо знать предел его возможностей.

– Вы это серьезно?

– Как вы думаете, зачем приехал наш доктор из Центра? – Психолог сурово посмотрел на ошарашенного оперативника, но долго не выдержал и улыбнулся: – Обещаю, расстреливать не будем. Пока идет разминка. Смотри «добрый» и «злой» полицейский.

В это время за стеклом Василий Ефимович, сидя рядом с Павлом и даже чуть наклонившись в его сторону, ровным тоном продолжал:

– Хорошо, Виктор Иванович будет позже. Это ваши с ним дела. Мы в них ввязываться не собираемся. Нас интересует Асмолов. Мы уже длительное время разрабатываем его как организатора профашистской группы. Произошла накладка. Мы же не знали, что ты наш коллега. Вы же в разведке все такие секретные. Поэтому решили, что ты – его связь со столичными структурами. Решили брать.

Контрразведчик легко перешел на ты, сокращая межличностную дистанцию.

– Значит, Ветров – ваш человек, – полувопросительно-полуутвердительно высказался Павел.

– Конечно, – легко согласился Василий Ефимович. – Молодец, что сам догадался. Ну ничего, он парень молодой, еще наберется опыта. Вернемся к Асмолову. Он передал тебе рукопись антисоветского содержания. Это улика для обвинения. Отдай ее нам.

Рукопись так и лежала в сумке. Стоило только протянуть руку.

– Отдаст? – нетерпеливо обратился Виктор Иванович к столичному гостю. – Ведь он должен был отдать ее только мне?

– Посмотрим.

– То есть получается, если бы вы знали, что я сотрудник КГБ, то спектакля с приводом в милицию не было бы? – Павел тянул время, лихорадочно соображая, как поступить.