Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

– Ну конечно, с какой стати нам тебя задерживать?

– Значит, я отдаю рукопись, и мы расстаемся? – Молодой человек почувствовал, что зреет какой-то подвох.

– Давай папку! – угрожающе сопя, поднялся с дивана Олег Николаевич. Крупная фигура оперативника нависла над юношей.

Павел поставил сумку на стол и начал ее расстегивать.

– Хорошо, коллеги. Договорились. Вот вам папка Асмолова. Мы в расчете. Где я могу дождаться Виктора Ивановича? – Фауст пытался разрядить обстановку.

– Я правильно понимаю, что сейчас начнется второй акт этого спектакля? – Местный куратор повернулся к психологу.

– Конечно, – кивнул собеседник, непрерывно что-то фиксируя в блокноте. – Будем проверять, как он реагирует на прессинг.

– Так в его психологическом портрете уже есть заключение на эту тему.

– Понимаете, коллега, наша задача – не только изучить кандидата, но и закрепить, натренировать нужные нам реакции на определенные обстоятельства. Поясню. Мой дядя на войне был летчиком-истребителем. Так вот, он рассказывал, что, когда приходили молодые пилоты, перед первым боем им ставилась задача – только удержаться за хвостом самолета командира. Можно даже не стрелять, только удержаться. После боя новички не могли вспомнить ни сколько самолетов противника было, ни ориентиры на месте боя. Во втором бою они уже могли ориентироваться в обстановке. Ну а в третьем, если оставались живы, уже принимали участие в драке. Так и сейчас, мы хотим, чтобы Фауст научился выдерживать стресс, не теряться и принимать правильные решения.

– Тренируем характер и волю, – подытожил для себя Виктор Иванович.

За стеклом сгущалось напряжение. Свиридов направился к двери, но возле нее, перегораживая выход, расположился Олег Николаевич.

– Подожди, Паша, присядь. Твой Виктор Иванович появится не скоро, так что не спеши. – Василий Ефимович лениво просмотрел папку с бумагами преподавателя. – Вот ты правильно назвал нас коллегами. Значит, мы должны друг другу помогать.

– Что вы от меня хотите?

– Надо, Паша, написать отчет о встрече с Асмоловым. Не для Виктора Ивановича, а для нас, для контрразведки. Как встретились, как получил антисоветскую рукопись, как он тебя уговаривал вступить в свою профашистскую организацию.

– Какую организацию? Ни о какой организации разговора не было.

– Ну как же. Ты же сам говорил, что он интересуется национальным самосознанием. Значит национализмом. Гитлеровская партия так и называлась – «национал-социалистская». Что тебе стоит? Зато региональным коллегам поможешь. У нас уже есть показания от других участников.

– Тогда я вам зачем? – Павлу явно не нравилась история, в которую его хотели втянуть местные оперативники.

– Тогда мы в своем отчете в Москву напишем о твоей помощи. Получишь благодарность.

– А откажешься, за срыв оперативной комбинации можешь вылететь из органов, – добавил здоровяк от двери.

– Ну не вылетит. Олег, не пугай юношу. Просто доверия будет меньше. А без доверия нет разведки. – Добрый Василий Ефимович достал из портфеля лист бумаги, ручку и пододвинул их к Павлу: – Пиши.

– Не было предложения о профашистской организации. Он только о кружке студенческом упоминал, – упирался стажер.

– Знаешь, где сейчас твой Виктор Иванович? – не унимался Василий Ефимович и сам же ответил: – У руководства на ковре. Операция по обезвреживанию экстремистской молодежной организации под управлением преподавателя техникума одобрена на самом верху.

– На нашем верху, – со злостью акцентировал внимание Олег. – Вашему московскому руководству это до лампочки. Если ты в отчете этого не подтвердишь, Виктор Иванович получит по яйцам от нашего руководства.

– Не подводи шефа, Паша, – опять включился Василий Ефимович. – Это не по-товарищески. У Виктора скоро третий ребенок должен родиться, а он все в однокомнатной квартире ютится. Его за твое участие в операции сразу в очереди на квартиру вперед продвинут.

– Во дает, – не выдержал сам Виктор Иванович. – Не ожидал от Васи такого. Он же знает, что ребенок у меня один и квартира двухкомнатная.

– Помолчи, – перебил его психолог. – Может, он лучше знает про то, когда у тебя будет третий, – не удержавшись, подколол коллегу Валерий.

– Что ты его уговариваешь! – раздался раздраженный голос Олега. – Какой он нам коллега! Знаешь, чем он тут занимался? Вот посмотри.

Оперативник подошел к столу и веером рассыпал на нем с десяток черно-белых фотографий. Павел онемел от неожиданности. В постели были засняты он и Светлана. Обнаженные. В разных ракурсах.

– Ничего себе выполнял задание наш пострел, – делано удивился Ефимыч.

«Фотомонтаж? Непохоже. Кто снимал? Где? Это же наш номер в гостинице». – Мысли хаотично мелькали в голове стажера.

– Приложи их, Василий, к рапорту, и в понедельник его уже не будет в нашей системе, – напирал Олег.

– Ну зачем парню будущее портить? Может, он одумается, все осознает и вспомнит не только то, как он здесь с местной шалавой развлекался, но и как его вербовал в свое движение гражданин Асмолов. Вспомнит и нам сейчас напишет. Тогда мы подарим ему эти фото и пленку на память.

– Жестко. Ничего не скажешь. – В голосе Виктора Ивановича слышалось сочувствие.

– Свет в номере был плохой. Еле-еле качество вытянули, – оправдывался столичный психолог.

– Я этого писать не буду, – твердо заявил Павел. Он хотел встать, но здоровяк за спиной положил ему на плечи руки и практически воткнул назад в стул.

– Сиди. Команды «вольно» не было.

– Лучше напиши, Паша, – вкрадчиво советовал Ефимыч. – Олег у нас в гневе буйный. Я его не удержу.

– Да мне все равно. – В юноше закипала ярость.

– Все. Уперся. Выдержал, – констатировал психолог. – Теперь третий акт балета перепелок.

– Каких перепелок? – не понял Виктор Иванович.

– Марлезонский балет при дворце французского короля – это и есть балет перепелок. Не отвлекай.

– Не кипятись. Остынь. – Ефимыч взял с подноса стакан с водой и выпил его до дна. Налил еще полстакана и предложил Павлу: – Что-то ты возбудился, аж покраснел. Выпей водички. Охолонись. Во рту, наверное, пересохло.

– Я бы тоже сейчас промочил горло, – согласился неугомонный Виктор Иванович.

– На это и рассчитано. Но не советую это пить, козленочком станешь. – Валерий Рудольфович, не отрываясь, что-то строчил в блокноте.

Юноша взял стакан и осушил в два глотка.

– Все, понеслось. – Психолог буквально впился взглядом в стекло. – Так, закашлял. Сейчас появится металлический привкус во рту. В голове зашумело, началась расфокусировка глаз, тахикардия.

– Вы что, его отравили?

– Нет, конечно. Просто сильный сердечный стимулятор.

– Так Вася же выпил вместе с ним?