Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

– Не ел, – признался Кольцов.

– Положение безвыходное, – объяснила Карина. – Сегодня день рождения нашей Ниночки, значит, на столе должно присутствовать только то, что она ест. А Ниночка не любит рыбу, то есть вообще никак и никогда.

– Не люблю, – подтвердила Нина Георгиевна. – Вообще никак. И никогда.

– Ест только жареную селедку, – продолжала Карина. – Вот не вру, честное благородное. Почему – науке неизвестно. Но ест с большой охотой и мужа на нее подсадила. Может, это как-то связано с неким психическим расстройством?

– Сама ты психическое расстройство, – проворчала Нина. – Родион, скажи ей…

– Но так и есть, любимая. – Белецкий подмигнул Карине, предварительно мазнул взглядом по непрошеному гостю. Тень беспокойства пробежала по его лицу. – Из всего морского и речного изобилия ты ешь только жареную селедку. Впрочем, признаю, ты готовишь ее великолепно. Ты вообще отлично готовишь. Надеюсь, мы не умрем сегодня с голоду.

Кухонная зона совмещалась со столовой. Нина Георгиевна уже что-то резала, сгребала ножом в хрустальную вазочку ингредиенты салата. Забралась в холодильник, стала вытаскивать уже приготовленные закуски. Карина, сделав скорбное лицо, отправилась помогать сестре.

– Не хочу вам мешать, – учтиво сказал Кольцов. – Если не возражаете, пройдусь по территории, поговорю с Павлом Викторовичем. Еще раз прошу простить, но таковы мои инструкции…

– Вам незачем извиняться, Михаил Андреевич, – произнесла, закрывая холодильник, Нина Георгиевна. – Все, что здесь находится, – государственная собственность. Вы имеете полное право выполнять здесь свою работу. Но из-за стола вы просто так не уйдете, уж извините.

– Придется вам откушать селедку Нины Георгиевны, – сдержанно засмеялся Константин. – Считайте это посвящением…

– Костик, не говори что попало, – проворчала Карина. – Кстати, насчет Павла Викторовича. – Она отогнула край шторки. – Он во дворе, мнется там, как бедный родственник. Может, позовем его?

От внимания не укрылось, как тень недовольства пробежала по лицу Нины Георгиевны. Она равнодушно пожала плечами.

– Мне кажется, Павел Викторович на работе. Дорогой, если хочешь, позови его.

– Но что-то подсказывает, что ты не в восторге от этой мысли, дорогая, – подметил Белецкий и как-то ревниво покосился на вазу, в которую его жена поставила белоснежные розы. – Я вас, кстати, узнал, товарищ, вы были на объекте несколько дней назад, и мне посчастливилось с вами побеседовать. Вы уверены, что все в порядке? Признаться, я отчасти обеспокоен. Нет, очень рад видеть за столом гостя из столицы, но…

– Не о чем волноваться, Родион Львович. – Кольцов улыбнулся. – Органы работают и в данный момент выполняют исключительно функции по соблюдению безопасности. Это профилактическая мера. Говоря русским языком – на всякий пожарный.

– Чтобы жареный петух потом не клюнул и мужик заранее перекрестился, – развеселился Константин и задумчиво уставился на початую бутылку коньяка.

– Мы вам верим, товарищ, – сказал Белецкий. – Поешьте, прошу вас, зачем ходить голодным? Посмотрите, сколько всего наготовила Нина Георгиевна.

Селедка в жареном виде, как ни странно, оказалась съедобной. И салаты удались на славу. А также знаменитые рапаны, которые пришлось заказывать непосредственно у тех, кто их ловит. Мужчины выпивали, ели. Разминка, как объяснил Константин, – чтобы больше влезло, когда придет основная масса гостей. В духовке аппетитно попыхивала нога курдючного барана. Белецкий рассказывал, как специально ездил за ней на городской рынок. Ворчал Константин, которого Карина послала в их собственный подвал за соленьями: дескать, кредо у женщин такое – мешать мужьям ничего не делать. Павла Викторовича так и не пригласили. Пили за здоровье и личное счастье именинницы. «Да куда ей столько счастья? – грубовато шутила Карина. – У тебя, Нинок, все есть, ты решительно и бесповоротно счастлива – один муж чего стоит. Давайте выпьем за то, чтобы наш объект сдали без шума и пыли!»

Разговор плавно переключился на работу. Секретные темы в присутствии чужака из Комитета, впрочем, не обсуждали. Стали спорить, нужны ли ЭВМ. Родион Львович настаивал, что никакая железка не заменит пытливый ум. А сделать расчеты можно и на калькуляторе. Он не возражает против технического прогресса, но уверен, что все эти ЭВМ, или, как их мудрено называют на Западе, компьютеры, так и останутся уделом специализированных учреждений. Карина, видимо, что-то знала, загадочно улыбалась и помалкивала. Михаил от выпивки отказался, поблагодарил за угощение и покинул гостеприимную компанию. Он не мог избавиться от какой-то неловкости, постоянно ловил на себе вкрадчивые взгляды. Тема всеобщей эвээмизации волновала его в последнюю очередь.

Он не замечал ничего подозрительного. Обычные люди со своими тараканами в голове. Белецким ничто не мешало завести «домомучительницу», однако Нина сама справлялась по хозяйству. И мнение об этой женщине сложилось лучшим, чем ожидалось.

Начинало смеркаться. Михаил курил на крыльце, размышлял, стоит ли дальше злоупотреблять гостеприимством. В кустах возился пожилой мужчина, стриг ветви. Выходит, услугами садовника все же пользовались. Он покосился на майора, но ничего не сказал. В открытую калитку вошел Журавлев, направился к курильщику. Но передумал, когда на улице просигналила машина, двинулся обратно. Через минуту он возник в компании подполковника Бердыша. Последний тащил охапку цветов и одет был явно не празднично. Из дома вышли Нина Георгиевна, Белецкий. Высунулся Константин, смущаясь, попросил сигарету. Карина осталась в доме, гремела посудой.

– Прошу прощения, Нина Георгиевна, дела, – рокотал густым басом начальник охраны. – Примите этот скромный букет и самые искренние пожелания по случаю памятного дня. Нужно ехать, возникли срочные дела. Еще раз поздравляю, дайте-ка свою щечку. А вы, Родион Львович, отвернитесь, что вы так смотрите?

– Ну, разве так можно, Даниил Федорович? – сокрушалась Нина. – Даже чаю не попьете?

– Увы, моя дорогая, увы… Петр Ильич с Людмилой Михайловной обещали подъехать, ждите, скоро будут…

Машина уехала. Вышел на улицу, посматривая на часы, майор Журавлев. На участок проникли двое – мужчина с женщиной средних лет.

– Парасюки нарисовались, хрен сотрешь, – проворчал курящий рядом Константин. Пояснил в ответ на вопросительный взгляд Михаила: – Соседи с той стороны. Постоянно подлизываются к Белецким… только я вам ничего не говорил, – спохватился специалист по снабжению. – Да нормальные они. Егор Иванович руководит технологами, Тамара Павловна – ведущий инженер по горному делу. Сами то ли из Чернигова, то ли из Житомира, вечно путаю…

Гостей встречали на крыльце. Нина Георгиевна обнималась с Тамарой Павловной, выслушивала пожелания. Глава семейства озадаченно поглядывал на незнакомого «человека в штатском» – у того на лбу было написано, где он работает. Кольцова представили – как специалиста по безопасности. Рукопожатие у мужчины было твердым, глаза смотрели внимательно. Вспомнился мужик в тельняшке и резиновых сапогах, блуждающий со шлангом по участку. Контраст между двумя картинками был налицо. Его супруга была невысокой, скромной, какой-то малозаметной, волосы предпочитала убирать под заколку, отчего лицо делалось предельно невыразительным. С легким пренебрежением посматривала на «дальнюю» соседку Карина Солнцева, но когда их взгляды пересеклись, Карина расплылась в ослепительной улыбке. Новые посетители были хорошо воспитаны, вели себя сдержанно. У них была мягкая «южная» речь с забавным «шо» и фрикативным «г».